— Чётко и ясно, — ответил Джордж. Близнецы были серьёзно заинтригованы. Профессор никогда раньше так с ними не разговаривал: на самом деле он редко просил кого-то о чём-то. Кроме того, они были совершенно уверены, что Мастер зелий ненавидит их. Неужели он действительно просит об одолжении?

— Очень хорошо. Помня о наложенных на меня ограничениях, я прошу вас внимательно выслушать, как я описываю некую — чисто гипотетическую — ситуацию.

— Ладно, — выдохнул Фред. Звучало заманчиво!

— Прекрасно. Предположим, что некий ученик моего факультета — скажем, для убедительности, некий весьма известный первокурсник — несколько дней назад попал в лазарет с очень серьёзными травмами, нанесёнными другим учеником…

Фред и Джордж затаили дыхание, сообразив, что речь о Гарри.

— Предположим, опять же гипотетически, что некий профессор — назовём его уродливым сальноволосым мерзавцем…

Глаза близнецов расширились.

— …точно знает, кто взял на себя смелость нанести упомянутые травмы упомянутому первокурснику — это всё гипотетически, как вы понимаете. Но, как профессор, он не может сделать что-либо, чтобы удалить этого отвратительного ученика из школы, по крайней мере, каким-либо официальным, легальным способом.

Близнецы переглянулись и зловеще улыбнулись, уже догадываясь, к чему клонит Мастер зелий.

— Допустим, он также не может открыто рассказать никому из учеников об этом инциденте. Как вы думаете — гипотетически, разумеется — будет ли приемлемо, если этот гипотетический профессор втайне предоставит карт-бланш тем ученикам, которые поучаствуют в выдворении упомянутого жалкого червяка — скажем для уточнения, пятикурсника… возможно, капитана команды Слизерина по квиддичу… — из школы?

— Несомненно, сэр! — Близнецы смотрели на Снейпа с искренним уважением.

— Я рад, что вы так думаете, — по губам Северуса зазмеилась опасная улыбка. — Никогда не говорите, что Слизерин не заботится о своих. Теперь я должен добавить совершенно не связанный с этим комментарий, что Слизерин — наилучший источник для привлечения умных, несколько непонятых молодых людей, стремящихся помочь соседу по факультету. Однако им потребуется информация, и в этом они совершенно свободны. Буду весьма признателен.

— К вашим услугам, сэр! — Джордж широко улыбнулся, а Фред поклонился.

***

Тем же вечером Гарри мялся у двери кабинета Снейпа, пытаясь набраться смелости и постучать. На этот раз он нервничал совсем по другому поводу: не столько боялся того, что сделает Снейп, сколько не знал, как ему следует себя вести.

«Всё как обычно, просто я знаю немного больше, но это не значит, что я должен вести себя по-другому».

Но как Гарри мог поступать по-прежнему, зная, что натворил? Всё его предшествующее поведение в отношении профессора было основано на предположении, что Снейп имел на него зуб. Теперь… может быть… возможно, этот человек не ненавидел его. «Три дня», — напомнил себе Гарри, всё ещё не в состоянии поверить.

Кроме того, вчера Снейп с ним разговаривал, а сегодня накажет его, Гарри был уверен. Список его предполагаемых проступков был длинным, и Гарри понял, что у него нет никакого желания сталкиваться с гневом декана.

«Особенно теперь, когда… ну… я заслужил это… хотя бы за то, что сделал с Калли».

Снейп, несомненно, станет считать, что наказывает его за всякие другие вещи, но для Гарри важно было только это.

«Он сам виноват, что я его напугал. Я не просил его «заботиться».

На самом деле про «заботу» он говорил этому мерзавцу много раз. Личное дело Гарри — подвергать себя опасности или нет. Но не то чтобы этот человек слушал его.

«Так что он может бояться сколько влезет — это не мои проблемы».

За исключением того, что Снейп, Гарри был уверен, будет считать это своей проблемой. Потому что ему не всё равно.

Напомните мне, почему я не должен это делать?

Наконец Гарри постучал, его впустили, и он, как обычно, встал перед столом Снейпа, задрав подбородок, но (пока) не глядя на профессора. Снейп с любопытством посмотрел на него. Мальчик всё ещё был чем-то встревожен.

«Хорошо. Он не должен так легко забыть».

— Итак, у тебя было время всё обдумать. Что ты можешь сказать в своё оправдание?

И по-прежнему только взгляд в ответ.

«Он не ругается. Надо этим воспользоваться».

— Ну что? Не молчи, пожалуйста.

«Но мы разговаривали вчера. Ненавижу разговоры».

— А что тут сказать? Я нарушил ваши правила, вы злитесь. Мы говорили об этом вчера.

— Только это, Гарри, только мои правила? Только из-за того, что я рассердился? Ты ни о чём не жалеешь?

— Нет, — наконец пробормотал он, — я… Калли…

«Почему я должен отвечать? Какая разница, если он думает, что мне всё равно, причинил ли я ей боль. Кого волнует, что он вообще думает?»

Впрочем, Гарри это всё-таки волновало. Он не мог допустить, чтобы Снейп подумал, будто он нарочно обидел Калли.

— И что с Калли?

— Послушайте, — рассердился Гарри, — я сказал ей, что извиняюсь. Вы же были при этом. Просто забудьте, ладно?

— Нет. Я хочу убедиться, что ты понимаешь, какую боль причинил ей. Ты хочешь, чтобы это повторилось снова?

Что-то сжалось в груди Гарри.

«Я должен это сказать! — Гарри решил не подбирать слов помягче. — Ты это заслужил. Скажи наконец».

— Хорошо, я… приказал ей… как рабыне… никому не говорить о моих травмах. Она просила… умоляла… меня не приказывать этого, потому что она… потому что ей почему-то больно ослушаться меня. Я всё равно приказал. Я… использовал… её неспособность ослушаться, чтобы сохранить всё в тайне. Но она… она всё равно волновалась за меня и… воспротивившись моему… жестокому… приказу, спасла мне жизнь. Теперь ей плохо, и это моя вина. — К концу голос Гарри понизился до дрожащего шёпота, но потом вернулся гнев. — Теперь вы довольны, сэр?

«Что ж, на этот раз он не пытается отрицать вину».

Северус был действительно впечатлён и, уловив боль за последней гневной фразой, решил пропустить мимо ушей оскорбительный тон.

— Да. На самом деле, всё очень точно сказано.

Его слова застали Гарри врасплох, и мальчик, поняв, что краснеет, отвернулся, смущённый своей грубостью.

— А как насчёт того, что ты скрыл травмы, Гарри? Что здесь не так?

«Наконец-то простой вопрос».

— Я ослушался и соврал вам.

Но Снейпу это почему-то не понравилось.

— Опять мы обо мне. Повторяю: что не так, Гарри?

«Что это за вопрос? Я ослушался, соврал. Чего ещё он хочет?»

— Хорошо, почему бы мне не спросить по-другому? — Северус видел замешательство Гарри. — Если бы я не запретил тебе скрывать травмы и если бы ты не соврал, что всё равно было бы не так в твоих действиях?

«Это не поможет».

— Ничего.

— Попробуй догадаться, Гарри, — сдерживая раздражение, Северус прикрыл глаза. — Ты ведь не глуп. Намекну — ты не ослушался своих друзей, и всё же они сердятся.

«Он… говорит о том же, о чём говорил Блейз?»

— Это моё дело, хочу я помощи или нет.

— Ты не на необитаемом острове, Гарри! — в голосе Снейпа послышалось раздражение.

Гарри уставился на него.

«Теперь всё это обретает смысл. Он просто рехнулся. Вот это я могу понять…»

— Ты далеко не так независим, как тебе кажется, — Северус вздохнул. — То, что влияет на тебя, влияет и на других людей. Ты бы рассердился, если бы кто-то пренебрёг человеком или предметом, который ты ценишь? Если, скажем, кто-то оставит одну из твоих книг под дождём или позволит кому-то из твоих друзей пострадать?

«А то!»

— Да…

— Отказываясь принять помощь, ты плохо обращаешься с тем, кого твои друзья…

«…и я…»

— …очень ценят.

«Он же не…»

— И да, Гарри, я имею в виду именно тебя.

«Это несправедливо».

— Нельзя плохо обращаться с самим собой.

— Напротив, Гарри, ты обращался с собой немногим лучше, чем Флинт. И после этого ты винишь меня за то, что я рассердился?

— Ну ладно, я плохо обращался с собой. Кстати, за это я уже был наказан, даже мои родственники одобрили бы, — съязвил Гарри.