– Волшебство творю и зло не несу. Пусть фейри обратится человеком, сутки пробудет так и с восходом солнца вернётся всё вспять. Да будет так!

И специальным ножиком уколола себе палец, выдавила ровно три капли своей крови.

– Грэхэн, теперь ты. Три капли крови, – он сделал, как я сказала.

Аккуратно, чтоб не разлить ни капли и не обжечься, перелила зелье в кружку и стала ждать, когда остынет.

Фейри сидел на моём плече и за это время не проронил ни слова.

Спустившись вниз и собрав всех домочадцев, в том числе, кота, дала соломинку фейри. Начали ждать, когда он полную кружку зелья выпьет. Запах у него тоже получился очень специфический, пахло жжёным пластиком. На вкус даже представлять не хочу.

Фейри пил. Делал остановку, высовывая язык, кривился, снова пил, и так добрых двадцать минут.

Закончив, он сел и скрестил ноги. Мы с домовыми тоже сели, стали ждать результат. Пока ничего не происходило.

И тут фейри схватился за живот, завалился на один бок и от боли очень громко закричал.

Я подскочила, как ужаленная. Стул, на котором сидела, упал. Кот, мявкнув, стрелой умчался из столовой. Домовые вжались в спинки стульев, Любаша зажмурилась.

Тем временем фейри менялся. Отпали крылышки, исчезла его одежда, и он стал расти, быстро, стремительно, с чавкающим и хрустящим звуком увеличивающихся мышц и костей. Со стола попадала посуда, которую он задевал своим телом.

И вот на моём обеденном столе лежит высокий обнажённый молодой мужчина.

– Вашу ж мать!.. (много непечатного текста).

У мужчины были растрёпанные волнистые пшеничного цвета волосы, белая кожа отсвечивала перламутром. Тело в меру мускулистое, жилистое. И он часто-часто дышал. Если будет так дышать, то случится гипервентиляция лёгких, и он задохнётся!

Я потыкала фейри в плечо пальцем. Тёплый. Грэхэн открыл глаза цвета ясного голубого неба. Заговорил таким голосом, от которого у меня прошлись толпы мурашек по коже.

– Ведьма, что ты со мной сделала? Я умираю, умираю! Не могу дышать! – фейри всё так же лежал на боку, дрожал, сжимал и разжимал кулаки и часто дышал открытым ртом.

– Грэхэн, слушай меня, всё получилось. Всё хорошо. Сделай глубокий вдох и выдох, – он послушался. – Так, хорошо, ещё раз. Умница. Попробуй теперь сесть.

Грэхэн со второй попытки сел, спустился со стола. Ноги подогнулись, и он ухватился за стол, чтоб не упасть.

– У меня что-то сильно и громко колотится в груди! – в его глазах застыл страх, губы мелко дрожали.

– Это твоё сердце, человеческое сердце, Грэхэн. Так и должно быть, – успокаивающим голосом, как ребёнку, ответила ему.

Стянула скатерть со стола и протянула ему, чтоб прикрылся. Он обернулся тканью, получилась набедренная повязка. Боже, какой же он высокий вышел! Я со своими метр семьдесят выглядела коротышкой, фейри был выше меня на две головы!

Если б не тот факт, что тело мужское, и то, что ниже пояса тоже принадлежит мужчине, разглядывая его лицо, можно было подумать, что это девушка. Черты лица правильные, нежные и тонкие. Небольшой носик, пухлые капризные губы, раскосые большие голубые глаза в обрамлении золотистых пушистых ресниц, высокий лоб и круглые щёчки.

Ну, капец, блин! Красавчик так красавчик! Только помня, какой он противный маленький стрекозёл, эта красота меня не трогала, тем более, я больше не ведусь на красивые обёртки, мне важна суть. Был у меня уже один красавец. Это как с конфетами. Порой выбираешь, исходя из красивой обёртки, разворачиваешь, а там кака настоящая. А бывает, обёртка так себе, но конфета потрясающая. Так и здесь. Красота ещё не всё. С чарующей внешностью окружающие – и мужчины, и женщины – комплекс неполноценности заработают.

Спустя пару часов, когда мне удалось успокоить и уговорить фейри, что всё просто замечательно, мы сидели за столом и ужинали. В основном ужинала я. Кеша поедал на кухне свои вкусности, домовые просто сидели на спинках стульев, а Грэхэн всё рассматривал с удивлением: посуду, свои руки, мебель. Еду пробовал очень смешно: фыркал, если было что-то не по вкусу, или жмурился от удовольствия и облизывал пальцы. Мимика у него оказалась очень подвижная, и все эмоции читались на раз. Не сразу у нас получился ужин, так как фейри не свыкся ещё со своим новым телом, которое стало в тысячу раз больше его родного, и мог смахнуть рукой то посуду, то стул. Чуть не уничтожил мне сервант с сервизом!

Одели его в шёлковый халат, который нашли в одном из сундуков, когда разбирали чердак. Халат был мужским, чёрный с золотым орнаментом на рукавах.

После ужина на меня навалилась дикая усталость и сонливость. Переставало действовать зелье бодрости. Я строго-настрого наказала домовым следить за фейри, выделить ему комнату и рассказать, что, где и как, а сама пошла отдыхать. Очень уж насыщенный и нервный день у меня выдался. Надеюсь, пока я буду в объятиях Морфея, фейри не разнесёт мне дом. Уснула, как только голова коснулась подушки.

Кто-то очень ласковым ветерком погладил волосы и щёку девушки.

– Ты делаешь всё правильно. Ты достойная хозяйка, умница, и за твои старания я уберу с твоих плеч усталость, а с лица сотру тяжесть трудного дня. Спи, дитя, набирайся сил, – шептал ветер.

Проснулась отдохнувшей и полной сил. Вспомнила прошедший день, впечатлилась сама себе. Для меня огромный подвиг то, что сотворила вчера, особенно когда не имела ранее дел с волшебством.

Зазвенел телефон. Это мама.

– Привет, мам.

Рассказывать о своих магических приключениях не стала. Подумает ещё, что дочь свихнулась. Сказала, что всё у меня хорошо, и мне здесь нравится. И решила подробнее разузнать про свою родственницу, Аграфену. Мама знала немного, нелюдимая была, в гости никогда не звала. Да и гостила у Аграфены моя родительница только один раз, и всё. Не густо.

После разговора с мамой вновь прокрутила в голове информацию из дневника и письма Аграфены. Она знала, что у моей мамы родится ведьма, она написала об этом в письме.

Из дневника узнала, что в моём роду по маминой линии всегда раз в несколько поколений рождается ведьма. Но и остальные женщины обладают зачатками магии, но зачастую они являются или травницами, или знахарками, а в современном обществе докторами или ботаниками. Моя мама, кстати, педиатр, и очень трепетно и ответственно относится к своей работе.

Аграфену с детства учила и наставляла на путь ведовства её бабушка. Та хоть ведьмой не была, но знала, что ею является Аграфена. Почему дальше эти знания потерялись? А потому, что ведьм никогда не любили и их боялись. Родители Аграфены пытались отвадить дочку от колдовства и наставить на путь истинный, но бабка не позволила загубить той дар, забрала девочку и увезла в Сибирь. Нашла для неё наставницу-ведьму, которая учила её всему, а после смерти передала и свой дом, и дело Аграфене. Так и стала Аграфенушка жить в этом удивительном месте. Ещё она обладала даром предвидения, и в одном из видений была я, её преемница. Также она знала, что моя судьба приведёт меня сюда. Она знала, что не увидит меня при жизни, но постаралась подготовить всё, чтоб я как можно легче перенесла знакомство с волшебным местом.

В письме указала, какие книги мне нужно читать, в каких-то она специально для меня оставила пометки. Подготовила зелья на все случаи жизни. А также артефакты. К примеру, у меня теперь есть артефакт, как его назвала про себя, конвертер денег. Это небольшой и абсолютно простой ящичек, в который кладёшь, например, золотые монеты и просишь его перевести их в рубли или доллары, или в валюту другого мира. И наоборот. Достаёшь из него уже нужные тебе купюры или золотые и серебряные монеты. А судя по тому, сколько золота на чердаке, я богата!

Одежду и обувь Аграфена тоже подобрала специально для меня. Всё новое, многое из других миров.

Сама жизнь Аграфены была насыщенной и яркой, на Земле она бывала только в этом доме и посёлке, но часто путешествовала через портал по мирам. Она описывала их, некоторые были невероятно прекрасны, с добрыми и чуткими жителями. Некоторые – мрачные, где господствует только зло.