Маделейн прищурилась. Его слова и спокойный голос не объясняли боль, затаившуюся в глубине его глаз.
– Вижу, вы оба подошли к разводу, как взрослые люди.
Финн пожал плечами:
– Разве у нас был выбор? Она хотела уехать. Я не мог заставить ее остаться. Если бы мы скандалили и обвиняли друг друга, ничего не изменилось бы. Мне было нужно, чтобы все поскорее закончилось и я смог продолжить жить дальше.
– Как вы решили, что дети будут жить с тобой? – спросила Маделейн, удивленная его откровенностью. Неужели он не боится, что она может продать его историю какому-нибудь таблоиду?
– Каро узнала о своей беременности довольно поздно, – продолжил он. – К этому времени мы уже расстались, и Каро приняла предложение работы в службе неотложной помощи за границей. Она хотела, чтобы дети остались здесь, потому что так для них будет безопаснее. Я был с ней согласен. Она не хотела отказываться от работы, где она могла спасти тысячи жизней.
Как интересно. Маделейн предполагала, что они расстались после рождения детей, но на самом деле это произошло больше года назад. Теперь, когда она об этом узнала, ей больше не казалось, что жить под одной крышей с Финном на протяжении нескольких недель – это хорошая идея. Их влечение друг к другу может доставить им обоим ненужные проблемы.
– И теперь ты двадцать четыре часа в сутки заботишься о детях, – подытожила она.
Он снова пожал плечами и вздохнул:
– Я пытаюсь уделять какое-то время работе, но пока у меня плохо получается. Я, конечно, рад, что могу видеть, как растут мои дети, но боюсь, что, если я не появлюсь в офисе в ближайшее время, у моего бизнеса начнутся серьезные проблемы. Надеюсь, пока ты будешь здесь, мне удастся найти подходящую няню.
Маделейн задумчиво кивнула:
– Полагаю, люди сильно удивились.
Финн нахмурился на мгновение, прежде чем понял, что она имела в виду.
– Потому что я хочу воспитывать собственных детей?
Его тон был резковатым, и она поняла, что задела его больное место. Но она вовсе не критиковала ни его, ни Каро, а просто выразила свое удивление.
– Просто неожиданно, что ты заботишься о детях, пока Каро работает за границей. Я никого не осуждаю, – поспешно добавила она.
На щеке Финна дернулся мускул.
– Она хорошая мать. Она звонит каждый день и приезжает домой, когда может. Она просто хочет, чтобы у детей была стабильность. Тысячи мужчин находятся в той же ситуации, что и она, но это ни у кого не вызывает бурной реакции.
Маделейн резко выпрямилась.
– Я никого не осуждала! Я нисколько не сомневаюсь в том, что Каро хорошая мать. Но ты не можешь отрицать, что ситуация необычная.
– Ах, Маделейн, в моей жизни все необычно.
Она кивнула:
– Совсем не то, что было, когда мы росли.
Финн сглотнул:
– Это точно.
Пожалев о том, что напомнила ему о прошлом, Маделейн быстро перевела разговор на другую тему.
– Эта парочка малышей будет с нами сотрудничать или придется утомлять их днем, чтобы они крепко спали по ночам?
– Это отличная идея, – сказал Финн, внезапно поднявшись. – Давай я покажу тебе твою комнату. Пока ты будешь устраиваться, они поползают по своему игровому коврику. Потом мы с тобой закажем пиццу и поужинаем.
Встав со стула, Маделейн крепче прижала к себе Харта, который, что-то лепеча, тянулся к отцу и сестре.
– Не думала, что в этом возрасте они такие увертливые, – сказала она.
– Тебе следует попробовать подержать сразу двоих, – рассмеялся он, когда Белла начала извиваться в его руках.
– Пообещай мне, что пока не будешь оставлять меня наедине с ними.
– Обещаю не делать этого, пока ты не будешь к этому готова.
Они вышли из кухни в холл, где располагалась широкая лестница, ведущая на второй этаж.
– Я подумал, что здесь тебе будет удобнее всего, – сказал Финн, проводив ее в комнату для гостей. На кровати было множество мягких подушек, но вниманием Маделейн сразу завладел письменный стол в скандинавском стиле, стоящий перед окном, из которого открывался вид на сад.
Заметив ее интерес, Финн сказал:
– Мы с Труди принесли его сюда специально для тебя. Я подумал, вдруг ты захочешь что-нибудь написать.
– Ты такой внимательный. Спасибо.
– Если тебе понадобится что-то еще, просто скажи мне. Я хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома.
Она не сомневалась, что так и будет. Выполняя распоряжение Финна, его домработница позаботилась о мельчайших деталях. На прикроватном столике стоял хрустальный кувшин с водой, в ванной был целый арсенал туалетных принадлежностей и средств по уходу за собой. Ее предыдущая квартира с плесневым грибком на стенах не шла ни в какое сравнение с этим уютным жилищем. Она сразу почувствовала себя здесь комфортно. Возможно, дело было в том, что она знала Финна целую вечность.
Повернувшись, Маделейн обнаружила, что Финн пристально на нее смотрит, и ощущение комфорта вмиг улетучилось. Его, без сомнения, к ней влекло. В отличие от других мужчин он не пожирал взглядом ее грудь и видел личность, прячущуюся за привлекательной оболочкой. У нее было такое ощущение, что он смотрел бы на нее точно так же, даже если бы она не обладала соблазнительными формами.
Это ее беспокоило. Она привыкла к определенной реакции мужчин на нее и знала, что им от нее нужно и чего она может ждать от них взамен. С Финном же, напротив, ничего не было понятно.
Она встретилась с ним взглядом, и он вздрогнул. Это вселило в нее надежду. Очевидно, его пугало их влечение друг к другу, и поэтому он держался настороженно. Похоже, они оба были намерены держать под контролем внезапно возникший интерес друг к другу.
Но почему Финн осторожничает? Причина в его разводе? В том, что он до сих пор страдает из-за своего разрыва с Каро? Она так не думала. Он говорил о прошлом с грустью, но в его голосе не было боли. Тем не менее, Маделейн было интересно, почему они разошлись. Они встречались два года, прежде чем пожениться. За это время можно было хорошо друг друга узнать.
Она могла бы спросить своего брата, но ее внезапный интерес к Финну вызвал бы любопытство у Джейка, а она не собиралась ничего ему объяснять.
Показывая Маделейн квартиру, Финн спрашивал себя, какого черта он начал обсуждать с журналисткой подробности своего развода. Да, они с Маделейн знают друг друга с детства, но она журналист по профессии. Более того, ее недавно сократили, и она не может найти нормальную работу. Ей нужно себя содержать, и, если бы она продала прессе то, что он только что ей рассказал, ее можно было бы понять. Он не стал бы ее осуждать. Были времена, когда он пошел бы на многие вещи ради пропитания и крыши над головой. Даже когда он заработал больше денег, чем ему было нужно, Финн не смог стереть воспоминания о годах нужды. После того как они с Кэролайн развелись и поделили пополам имущество, он начал испытывать беспокойство, глядя на бухгалтерские отчеты своей компании. Он думал, что утратил этот инстинкт много лет назад. Маделейн тоже не забыла его прошлую жизнь. Финн часто приходил в их с Джейком дом голодным, и ему было ужасно стыдно из-за того, что он опустошал их холодильник. Они тактично делали вид, будто не замечали этого. Он отводил взгляд, когда их мать отдавала ему самую большую порцию ужина. Все они знали, что он испытывал нужду, но не задавали ему вопросов.
Финн был вынужден подавлять чувство гордости и продолжать проводить вечера у Джейка. Альтернативой было вернуться голодным в пустой холодный дом и сидеть там в одиночестве, пока его мать трудилась на второй работе, чтобы иметь возможность покупать еду и оплачивать счета. Даже несмотря на все ее усилия, они едва сводили концы с концами, и голод всегда брал верх над гордостью. Джейк отчетливо помнил годы лишений и был рад, что его дети никогда не узнают, что такое нужда. Его мать делала для него все возможное, но этого все равно было недостаточно. Если бы не семья Эверли, он испытывал бы не только голод, но и чувство одиночества. Благодаря этим людям он пережил все трудности. Благодаря им ему хватало сил на то, чтобы каждый день ходить в школу и делать уроки. Теперь, когда у него есть не только крыша над головой и полный холодильник, но и атрибуты роскоши, Финн не стал бы обижаться, если бы кто-то из семьи Эверли попытался заработать на знакомстве с ним. Как бы ни старался, он никогда не смог бы расплатиться с ними за все то, что они ему дали.
