– А про целую сеть огромных парников не хочешь рассказать? – встрял ещё один охранник из смены Бориса. – Они весь город кормят, не то что Москва, сами же знаете!

– Не лезь, малой, – огрызнулся Борис. – Или ты теперь за язычников? Так, может, к Гробчаку своему побежишь на Кировский, он-то с удовольствием возьмёт к себе очередного мальчонку. Ты же знаешь, что они делают с военными? Неважно, бывшими или нет.

Парень замолчал и отошёл на пару шагов назад.

Так вот, один разведчик уже прикидывался бездомным, разоблачили за полчаса. Там все друг друга знают, никого левого нет.

– А что с ним стало?

– Да ничего, как узнали, откуда он, отпустили. Но потом они обвинение кинули на руководство, что, мол, была же устная договорённость. Теперь наши, чтоб отношения не портить, только по периметру разведку держат… Так вот, залёг мой приятель неподалёку, видно только главный вход. Поначалу не было ничего интересного. Телеги с брёвнами, запряжённые лошадьми, везли, видимо, издалека. Они вообще живут странно, лошади у них как грузовой транспорт. Часа через два видит: из одной такой повозки выпрыгивают четыре здоровых парня. Одеты совершенно не по погоде, в одних футболках, чёрные джинсы и военные берцы на ногах. За руки тащили человека с мешком на голове, свой, не свой – непонятно, может, ещё кого нашего взяли. В ворота втащили, а дальше хрен поймёшь, что было. Говорит только, что костёр там как запылает! Чуть ли не до неба.

– Вот тебе и доказательство, что сжигают! – воскликнул Макс.

– Думаешь, люди так хорошо горят? – усмехнулся один из охранников в смене Бориса. – Врёт всё твой товарищ, а вы верите, дураки.

– Ладно, пост снял, пост принял, – сказал Борис и протянул Антону руку. – Отдыхайте.

– Сначала к начальству на ковёр. Удачной смены.

Глава 2

Капитан сидел в своём купе вместе с первым помощником и пил чай. Их поезд совсем недавно выехал из Москвы и уже набирал скорость. Это был последний день их возвращения домой. После телефонного звонка из главного центра Военно-морского флота на Балтике прошло несколько дней. Ему объявили, что их служба окончена в связи с сокращением боевого состава. Лодка, которой он отдал долгие семь лет, будет списана в резерв, а весь экипаж досрочно распущен по домам, несмотря на действующие контракты. После прибытия в город их отвезут в здание комитета и, скорее всего, отправят на пенсию.

– Ну что же, списывают нас, – зло бросил капитан. Он хоть и рад был возвращению домой, но сильно раздосадован внезапной новостью и расторжением контракта.

– А ты по дому будто не скучаешь, Серёг, – ответил первый помощник.

– Не для того мы семь лет плавали, чтоб нас вот так… Ладно бы дали спокойно дослужить. Осталось-то всего…

– Я знаю, ты просто боишься домой ехать. Но не переживай, найдёшь ты там своих. Я же Петьку и Дашу с самого их детства знаю, не пропадут.

– А ты сам-то не переживаешь? Не тот возраст уже, чтоб так сильно менять жизнь.

– Ну подумаешь – пенсионер. Радуйся, что ты военнослужащий, а то так батрачил бы где-нибудь на заводе до шестидесяти пяти.

– Не думал я, что так быстро стану пенсионером. Может, какая-нибудь должность-то найдётся? Слышал я, город загибается, народ уезжает на юг – туда, где тепло. Электричества не хватает, население раз в десять поубавилось, остались только самые стойкие, ну и те, конечно, кто тут родился. Принципиально остались. Одна только надежда: семью увидеть – жену, сына и дочь. Представляешь, семь лет я их не слышал!

– Как и все мы. Да ты не переживай, всё нормально с ними. Матросы с Калининграда те ещё байки рассказывают. Мне вообще в Новосибирск попасть надо сначала. Может, семью сюда к вам перевезу, если жена к другому не ушла. А то чёрт её знает, что она подумала, семь лет – это отдельная жизнь. Слушай, я пойду парней проведаю. Был слушок, что они поляну хотят накрыть.

– Давай, конечно, как что узнаешь, доложи.

– Так точно, капитан! – помощник по-дружески хлопнул того по плечу и вышел из купе.

Улёгшись на кровать, он предвкушал встречу с женой и детьми. Да, его детки сильно подросли. «Младшему сыну, наверное, лет восемнадцать? А может, и больше. Интересно, закончил ли он школу? Поступил ли в университет? Или, может, работает, чтоб прокормиться? Ну ничего, скоро я приду, всё наладится, заживём!» Дочке совсем недавно исполнилось двадцать, он гордился, что у него растёт такая красивая и умная девочка. Но долг службы лишал его возможности полноценно общаться с семьей. Раньше, каждый раз, прибывая в порт Калининграда раз в два месяца, он дозванивался до жены и детей. Кроме последних четырёх лет. Непонятно, что случилось: сломался ли телефон, и не было возможности купить новый, а может, не хватало электричества для зарядки – но связь прервалась, телефон жены был недоступен. Как он ни просил руководство дать ему отпуск на несколько дней – проведать, как там семья, его не отпустили, сославшись на то, «что невозможно оставить подводную лодку без капитана».

Его отвлёк от грустных мыслей стук в дверь.

– Войдите! – крикнул капитан, поднимаясь с кровати.

– Разрешите? – неловко просунул голову в дверь матрос.

– Да, заходи. Докладывай.

– Мы тут с разрешения первого помощника, товарища Макарова, стол накрыли. Вот вас приглашаем.

– А что же за повод такой? – усмехнулся капитан.

– Ну так домой возвращаемся, товарищ капитан, это же почти семь лет вместе плаваем, а тут всё, завтра разойдёмся кто куда…

– Верно говоришь, верно. А водка есть? – немного подумав, спросил капитан.

– Так точно, три канистры!

– Ах вы черти, пронесли всё-таки! Ну пойдём, отведаем.

В вагоне-ресторане собрался весь экипаж. Помимо старшего помощника, в столовой находились все пять командиров боевых частей, два десятка офицеров и примерно сорок мичманов и матросов. Часть успела нацепить парадные костюмы. Все выглядели очень весёлыми и довольными.

– Те, кому на вахту в десять, не напиваться! – отдал приказ капитан.

– Так точно, товарищ капитан первого ранга! – хором ответил ему экипаж. Все были чересчур довольны, так как знали, что никакой вахты уже нет.

Сдвинутые вместе столики образовали один большой. В Москве они стояли всего час, пока их прицепляли к странному военному паровозу с несколькими бронированными вагонами. Причём не на Ленинградском вокзале, откуда обычно ходили поезда на север, а с отдельных путей на окраине города, где не было видно ни жилых зон, ни магазинов. Поэтому, к удивлению капитана, стол ломился от разнообразия еды. Тарелки были полны мясных нарезок, салатов и солений. Большая свиная туша лежала на блестящем металлическом подносе, издавая ароматный запах сочного мяса. Жареные королевские креветки, красная засоленная рыба, несколько горок маслин и оливок, мисочки со свежей красной икрой и нарезанные багеты, даже виноград – на столе было всё, что только можно пожелать. Ближе к углам стояли литровые бутылки без этикеток с прозрачным напитком. Капитан не стал спрашивать, где они всё это достали, только улыбнулся и пошёл к столу. Не успев подойти, он услышал звон от удара вилки по одной из бутылок.

– Налейте же водки командиру! – властным тоном, но с улыбкой сказал старший помощник; было видно, что он уже далеко не трезв. – А теперь потише. Ну-ка! Замолчи, Евгеньев! Так вот. – Он сильно прокашлялся, выпил подготовленный гранёный стакан воды и продолжил: – Так вот, сегодня я хотел сказать несколько слов о нашем выдающемся, незаменимом командире. Как мы все знаем, наш экипаж был призван почти семь лет назад. Мы неизменно ходим под водой такой долгий срок и ни разу, ни разу за всё это время я не замечал несправедливых решений в отношении себя и других офицеров. Он всегда тщательно разбирался в каждом вопросе, независимо от звания и чина, будь то офицер, мичман или матрос. Мне было приятно служить все эти семь лет под командованием капитана первого ранга, Драгунова Сергея Владимировича! За вас, капитан!