Сегодня, после окончания дневной смены, он поспешил к метро; оставалось совсем немного времени до начала комендантского часа, и ему надо было вовремя добраться до Апрашки. Совершенно новый мир он открыл там для себя. Круглосуточные бары с дешёвым пойлом любой крепости, бордели, магазины с оружием, наркотиками, лекарствами и таблетками, несколько казино и прочие развлечения для местного народа, включая показательные порки и массовые бои.
Вход на территорию этого «рая» стоил пятьсот рублей, но для «своих» было бесплатно. Людей это мало останавливало, и они, рискуя своими деньгами и свободой, даже после комендантского часа пробирались сюда. Люди залезали в долги, чтоб в очередной раз напиться и трахнуть шлюх.
Апрашка имела собственную охрану. Самые отбитые головорезы были готовы вздёрнуть человека на позорном столбе за любую провинность, благо для посетителей и постояльцев был собственный свод законов и правил. Их разработал главарь Апрашкинской банды, Виктор Королёв, после того как со своими людьми силой выбил с территории Апраксина двора большинство торговцев кавказской национальности. Говорили, что перестрелки длились несколько недель; в итоге те, кто выжил, либо уехали из города, либо остались торговать, но под контролем и обложенные налогами Короля. С него и пошла молва о королях Апрашки, он был первым и главным последние шесть лет.
У них было собственное электричество, независимое от городского, что сразу ставило этих ребят на порядок выше по сравнению с остальными бандами. Первые попытки правительства отбить эту территорию ни к чему не привели. Из-за нехватки людей председатель Комитета городской безопасности Кулаков остановил нападения и рассчитывал, что через некоторое время прибудет подкрепление из Москвы. Пока он ждал, могущество и сила банды выросли, и они основали свой «город в городе».
Позже отношения Апрашки с городским правительством стали более спокойными, сам губернатор приезжал договариваться с Королёвым о перемирии, а также, как поговаривали, о неких неизвестных поставках. С того момента посещение Апрашки перестало преследоваться законом, цены на вход выросли, а народ повалил сотнями.
Кулаков не простил губернатору его соглашение с бандитами и сказал, что отомстит за смерть каждого из своих бойцов. При поддержке совета в городе был объявлен комендантский час, а по улицам пустили патрули. Всех, кто был хоть как-то связан с Апрашкой, везли на допросы.
Антона влекло туда не только из-за развлечений: он пытался выяснить, кто застрелил его хорошего друга. Скорее всего, этот человек был уже мёртв, может, его тоже убили в какой-нибудь перестрелке, ведь жизнь мелкого бандита коротка, но узнать его имя было важно. Некоторые факты он узнал сам, через знакомых знакомого. Друг попал под перекрёстный огонь двух группировок: националистов и последних кавказцев. Раньше крупных стычек между ними не было, но после начала третьей чеченской войны по городу, а в том числе и на Апрашке, начались гонения. Пуля прилетела со стороны националистов: именно они обстреливали магазин, соседствовавший с аптекой, в котором молились кавказцы, а приятель как раз находился рядом.
С тех пор их стало ещё меньше, они притихли и перестрелки закончились. Имени Антон до сих пор не узнал – любой из этой банды мог случайно достать его. Он рассчитывал с помощью своих знакомых из комитета отомстить бандитам, вывести их на нейтральную территорию, где бы их подловили военные, но никаких наводок он до сих пор не нашёл.
Спустя несколько месяцев поисков он привык думать, что приходит сюда, только чтобы найти виновного, но по факту – лишь затем, чтобы выпить или забыться в объятьях платных женщин. За несколько лет он попробовал разных, но остановил выбор на молоденькой Даше. Она слегка напоминала ему его бывшую. Невысокая, с рыжими кудрявыми волосами и небольшой грудью, она выглядела всегда застенчиво, но так заманчиво, особенно когда прикусывала свою нижнюю губку.
Почти сразу у входа, в большом трёхэтажном здании с яркой неоновой подсветкой находился бордель «Белая лошадь». Не спеша Антон прошёлся мимо лавок с одеждой; торговцы с каждого угла, перекрикивая другу друга, грызлись за покупателей, зачастую перегораживая тем пути. Шум Апрашки был слышен от самой станции метро «Садовая» – именно оттуда быстрее всего можно было сюда попасть. Главный вход находился на Апраксином переулке, совсем близко от перекрёстка с Садовой улицей. Все остальные проходы были перекрыты высокими металлическими листами.
Антон поднялся по небольшим ступенькам, ведущим в бордель, когда из двери вывалился толстый человек в смешном костюме; пьяный, он что-то угрожающе кричал в дверной проём.
– Посторонись, малыш! – гаркнул толстяк; слегка пошатнувшись, он наконец освободил проход и с грустным видом поплёлся куда-то вглубь Апрашки. Усмехнувшись, Антон вошёл в распахнутую дверь. Прямо перед ним располагался столик администратора, а за ним стояла милая девчушка.
– Добрый вечер, – улыбнулась она. – Вы у нас впервые или уже заходили? У нас большой выбор девочек на любой вкус и цвет, есть молоденькие, а есть постарше, также у нас…
– Мне Дашу, рыженькую, – перебил её Антон. Он уже сотню раз слышал весь их «ассортимент» и не намеревался выслушивать это в сто первый.
– О, Даша сейчас занята, – она посмотрела на часы, – ещё сорок минут. К тому же ей понадобится привести себя в прядок. Она освободится ориентировочно в одиннадцать вечера. У нас есть и другие свободные девочки…
– Нет, не надо, я буду ждать.
– Тогда пока вы ждёте, я могу предложить вам напитки, на втором этаже у нас есть замечательный местный бар для гостей.
– Нет, нет. На одиннадцать меня запишите, я подойду. – Антон уже собрался уходить, как его окликнула администратор.
– Если вы у нас были, то знаете, что оплата принимается наперёд. Те, кто с нашими правилами не согласен, уходят отсюда ни с чем. Вы, наверно, встретили нашего прошлого посетителя. Только что ушёл.
– Не согласился платить сразу?
– Да, а до этого в течение получаса выбирал себе девочку.
– Нет, я заплачу, сколько нужно, цена не изменена?
– Всё та же, три тысячи рублей в час.
Антон вынул из кармана несколько купюр. Три зелёных тысячных бумажки оказались на столе у администратора. Кивнув на прощание, он вышел из борделя. Никогда прежде при нём Даша не была занята; он понимал, что это её работа, но чувство ревности подступило к горлу, и он направился к бару, чтоб залить мимолётную печаль алкоголем.
Даше было всего двадцать лет, и стоила она, по меркам местных борделей, дорого – за три тысячи в борделях рангом пониже с проституткой можно было кувыркаться всю ночь. Но к Даше у него был не просто похотливый интерес – он находил в ней умную собеседницу. Часто после секса они лежали вместе, обнимались, и Даша рассказывала истории про своё детство, про мачеху, про то, как она поднялась из дешёвой шлюхи в одну из самых желанных женщин. Единственное, о чём Антон просил не рассказывать – про её отношения с другими клиентами.
У неё была очень печальная история. Когда ей было семнадцать, приёмная мать выгнала Дашу из дома. Причин она никогда Антону не рассказывала, но после той ночи она больше никогда её не видела. У девушки не было ни отца, ни родной матери, поэтому она обратилась к одной знакомой – та была взрослее лет на пять и уже работала на Апрашке. Работа несложная, рассказывала подруга, возможно, она тебе даже понравится, приходи. Впервые Даша попала в такое шумное и многолюдное место. На стенах домов висели билборды, плакаты, вывески, переливавшиеся всеми цветами радуги. Пройдя, наверное, половину Апрашки, подруга остановилась у обшарпанной красной двери, на которой висела такая же неопрятная табличка с надписью: «Белая лошадь». Даша обрела новый дом, где её кормили, одевали, давали ночлег; взамен она каждый день отдавала своё тело. С опытом Даши рос статус и привлекательность «Белой лошади». Через несколько лет они переехали на новое место, прямо к главному входу. Теперь их помещения занимали не четыре маленькие комнаты. В новом трёхэтажном доме были прихожая, десять спален, гостиная, бар и пара туалетных комнат.
