– Это приказ и план нашего Сиятельства. Как раз на такой случай. Ты Солнце в небе видел? Представляешь сколько до темноты?
Я тебе должен раскидать что такое гнать по потемкам? На свет фар и шум всё, что можно и нельзя, будет наше. Даже на хорошей дороге это верняк «весёлая встреча». Даже по очень хорошей. А мы ведь пару раз будем по хреновым местам пробираться.
– Харе. Чё, ты меня за дятла держишь? Или за свежака? Но, два часа и час, пока можно, всяко лучше, чем два часа.
– Лучше. Но лучше встать там, где можно встретить «гостей», если уж придётся, чем остановка хрензнаетгде. Где есть место для ночевки, получше жестяной коробки. Там есть вода и на чём развести огонь. Значит наше стадо хоть немного оживёт и будет на что-то годным – если. Если.
И вообще, было бы у кого-нибудь из нас ночное зрение – ещё можно было бы рискнуть при выключенных фарах всё же дернуть по ночи. А так… У тебя оно есть?
Бахус ответил недобрым взглядом искоса. – Когда планы обсуждали о такой стоянке никто не говорил. Нехорошо.
– Работа с картой дело интимное и высокосложное, почти как поход по нужде, по большой и малой разом. Лишние глаза при этом – нехорошее извращение. А мы ребята правильные. Увы – но без тебя. –Трот заработал челюстями, давая понять, что разговор окончен.
Стронг оглянулся на всё так же дремавшего Радара. Потом скользнул взглядом по валявшимся в по углам бойцам. Пристально поглядел на жующего рядом Тролля.
– Вы на кой встали на открытом месте?
– Затупили. Когда оно вот так вокруг…Такое …Знаешь… Вот будто люди только что ушли. В комнатах игрушки детские валяются, рисунки, машинки всякие. Женские тряпки лежат, мелочи. Будто всё… Словно люди просто по делам ушли. – Лицо парня, пропечатанное болевой гримасой, приобрело отрешенно жалобное выражение. – Душу рвёт. Наверное, будь там кровищща или кости было бы легче. Ну…Оглушило. Опять же задолбались –узел сука тяжёлый.
Бахус сумрачно кивнул – Всех корежит. Может, кроме тех, кто здесь уже столько, что человеком быть перестал. В живых, при этом, остаются те, кто всё равно не тупит. Намерен жить – запомни.
– Ну пережили и хорошо. Тебе спасибо. Без тебя парни бы позагибались от кровопотери. Верняк.
Стронг поморщился на «спасибе». – Перетянул бы и тебя, но уже было нечем, даже ремень с пояса и волыны в дело ушли. Тебе было проще – дар сильно выручил ххх. Ну и подлатали вас быстро, хоть и слабо. Всё-таки мерзкие у внешников боеприпасы. С этими ублюдочными штырями.
– Замечательные штыри. Изумительные. – Трот подкинул в руке вынутый из кармана штырь. Гранёный тёмный кусок металла увесисто лежал в ладони. – Я таких с десяток с земли собрал, не считая того что из вашего ливера наковырял. Хоть бы один затупился или погнулся. Прекрасные штыри – на арбалетные болты пойдут за милую душу. Надо только прикинуть как их вделать в наконечник.
Жить, вы, долбоящеры, после перевязки будете точно. В Улье редко умирают от того что не убивает сразу. Тем более что вы не свежаки и живца уже попили. А тратить на вас дар сверх нужного, значит конкретно выпасть в осадок. Вон погляди, как это выглядит. – Он мотнул головой в сторону дремавшего Радара.
– Везёт некоторым, хотя на новичков вы уже не тянете. Так-то Улей редко дает вторые шансы при ошибках. За чужой счёт уже живёте. – Экс мур отвернулся.
Лицо парня прояснилось живой гримасой вопреки всему. – Да чё, я ничё. Слушай Трот …А что это воообще было?
Белая бровь пошла вверх. – «Это» – что?
– Ну та штука, когда Радар с меня повязку снимал и кровью по земле брызгал. Я тогда вообще опух.
– Надо было «охотникам» стрелку оставить. Иначе они б могли не туда попереть. Кабы они начали осторожно и медленно шмонать район – было бы куда хуже.
Со своей тряпки, ближе к приоткрытой двери контейнера-кузова поднялся один из бойцов. Прихрамывая он подошел к говорящим.
– Трот, я свою роль отыграл. Всё прошло как ты и сказал. Ребятки купились на живца и сами подъехали по удар, вот его. – парень мотнул подбородком на Бахуса. – Ты скажи, раз уж случай, а что если б я накосячил со своей ролью наживки? Ведь и так могло быть?
– Могло. Очень даже могло, Морти. Самое простое пересидеть в засаде и нарваться на выстрел. Или слишком не ловко шевелить жопой и опять же поймать пулю. Что ж – был бы ты плохой наживкой, стал бы хорошим прикормом. Рыбалка бы удалась по любому. – Он жутковато улыбнулся. – Так или иначе охотнички перестали бы бояться элитника, и на азарте рванули бы вперёд.
У Морти было жесткое «силовое» лицо, не приспособленное для тонкой «мультяшной» мимики. Он лишь сморгнул и закашлялся. И то – ненадолго.
– Головой для дела я рисковал. И дело сделал качественно. Значит мне хорошая доля с трофеев полагается.
– Доля будет. Тебе ж её Радар обещал. Он своё слово держит. На привале оклемается и будет делить. Всё пучком, всё посчитано и увязано – только ждёт дележа. Сейчас расслабляйся, пока можно. Ещё два часа считай курорт.
…Ё моё… Радар морщась поднялся с подстилки. Остановка была настолько резкой, что перетряхнуло всё нутро. … Хорошо хоть без языка не остался…
Снаружи застучали хорошо узнаваемые звуки очередей. Глушаки не делали стрельбу беззвучной. Хотя все же громкость была значительно ниже чем при просто стрельбе. Он огляделся по сторонам.
…Похоже все уже там… В контейнере – кузове было пусто, по полу валялись сумки, рюкзаки и тряпки. Бойцов не было. Как и их оружия.
Страха не было, не было растерянности – лишь холодная тревога и собранность. Словно ледяной душ окатил – и снаружи, и по нутру. Остатки тяжелого сна без снов, слетели прочь.
Пальцы сомкнулись на лежащем рядом стволе. Обернуться. В полуоткрытую дверь падал свет заходящего солнца. Рывок к выходу. Прыжок. Удар земли по ногам.
Короткий миг слепоты от ещё яркого света, после полумрака. В этот миг сердце впервые тревожно сжалось. Кольнуло неуправляемой тревогой – вопреки уже прорастающей привычке к экстриму.
Запах. Омерзительный уксусно-резиновый запах.
…Перезагрузка…Где-то совсем рядом. Только что прошла…
Через миг картинка прояснилась. Рейдеры вели бой уже перешедший из «тира» в дурдомную хаотичную свалку. «Заразы» были на вид не из крутых – лысеющие и полностью лысые, похожие на уродливых обезьян в грязных остатках одежды. Но двигались они уже проворно и быстро.
Внимание выхватывало короткие быстрые картинки, словно по пьяни.
Вот Бахус с короткой, в два шага, пробежки, бьет тяжелым ботинком в голову усевшегося на сбитом с ног рейдере «лысого». Тот, не успев вгрызться в шею лежавшего, отлетает в сторону. Сокрушительный удар всем весом в прыжке, ногами сверху, доканчивает дело. Кости и череп зараженного издали омерзительный хлюпающе-хрустящий звук. Брызнуло красным.
Две короткие очереди рядом. Двое крайних «лысых» отшатываются, покрывшись красными дырами. Один за одним они некрасиво оседают на землю. Трот. Стоит прислонившись к грузовику. Бледен. Стрелял от плеча стоя, и с такого расстояния – попал как в мишень в тире.
Радар упал на колено, вбивая очередь в «лысого» сбившего своего противника на землю и, не отвлекаясь на добивание, начавшего подниматься. Две пули из четырех попали в правую сторону груди. «Бегуна» откинуло назад, разворачивая. Бахус уже стоял радом. Удар острого молотка по черепу добил тварь.
Взгляд судорожно метался вокруг. И…Всё…Сердце сумасшедше колотилось в глотке. Парень жадно глотал воздух пересохшим ртом. На асфальте валялись тела в грязных тряпках и камуфляже. Под некоторыми уже натекали красно бурые лужи. На ногах стояли трое. Радар. Трот. Бахус.
Стронг с раздувающимися ноздрями и горящими глазами оглядывался по сторонам. Трот с мордой кирпичом сел на корточки у ближайшего «камуфляжного». Наложил ладони на голову. Потом влепил пару пощечин.
«Тело» буркнуло что-то окающе рычащее, с трудом поднимаясь на ноги и оказавшись пришедшим в себя Чуром.
– Живее. Сотряс не простатит за часок пролетит. Остальным повезло меньше, но насмерть вроде никого не успели. – Трот двинул дальше. Чур, пошатываясь, подошел к ближайшему телу выдергивая из рёбер длинный нож.
