Часть 1.

Глава I. Прогиб реальности.

Сойдя на остановке недалеко от университета, студент Руслан Берёзов вдохнул запах дождя и с улыбкой, поднимая себе настроение, пошутил: «Такая погода, словно девочка из душа, свежая и хмурая одновременно. И хоть уже конец апреля, в такие дни – не поймёшь, то ли это поздняя осень, то ли ранняя весна». После чего он торопливо направил стопы к родному центру высшего образования, притяжения светлых умов и пустых голов под одной крышей. При этом, в самом его уме гудела камертоном вилка мыслей заурядной бытийщины. «Что за пакость необъяснимая в жизни творится», – думал он. – Уже давненько я один, в то время, когда в универе полна трещина подруг. И где бы подзаработать дополнительно, ибо на этих цып как раз не хватает ассигнаций, а у родаков брать не с руки». Дальше ситуация как бы пошла следом за этими мыслями.

Подойдя к повороту, ведущему ко входу первого корпуса Черниговского технического университета, то увидел, как напротив, словно ехидно подчеркнув его сложное материальное положение, остановилась приличная машина. Из нее вышли, потягиваясь стройными телами, две девицы, как будто без слов давая понять окружающим, что мы близко общаемся только с состоятельными мальчиками. У Березова, бывало, жгло нутро, когда он видел красивую, но недоступную по его вкусу девочку. И зная за собой такую особенность, часто на них даже не смотрел. «Одно мне с рождения не нравилось в мире: когда одним все, другим – ничего!» – сказал про себя он, словно Омар Хайям, и, повернувшись к этой картине спиной, шагнул в сторону университета. Возле родимой кафедры Березов нашел собирающихся вместе одногруппников, смотревших на доску с расписанием и трещавших обо всем на свете. Руслан поздоровался с народом, затем через некоторое время в его поле зрения возник тот, чье появление он больше всего ожидал. По коридору, неспешной походкой человека, которому здравый смысл запрещает спешить, приближался близкий друг – Денис Готфрид. Посмотрев на всех сонными глазами, любивший работать по ночам, Денис, протянув руку Берёзову, спросил:

– Привет всем, други, какая у нас сейчас консультация?

– Уже экзамен сегодня, иди проспись! – получил из толпы ответ.

– Попадалово, – флегматично ответил Готфрид. – А какой? Макроэкономика? Ну не страшно, мне уже автоматом поставлено, сдавать не надо.

– А ты чего меня не предупредил? – спросил он уже Берёзова.

– Да я звонил, ты так и не проклюнулся! Поднимай иногда телефон – это полезно! Сам сейчас – откуда явился? – с юмором спросил Берёзов.

– Да в библиотеке был, – ответил Денис, фанатик копаний в первоисточниках.

– Ну как всегда, -кивнул Руслан. – Ты в курсе, что нам к двум надо идти химию пересдавать?

– Да, это уже серьезно. Спасибо, что напомнил! – ответил, окончательно очнувшись от своих мыслей, немного задумчивый Готфрид.

Денис считался корифеем на факультете экономики и права, но его способности были разбросаны неравномерно; и то, что было ему не -интересно, становилось непреодолимой преградой для изучения. Руслану же наука химия банально не могла втемяшиться в голову. Поэтому он вместе с Денисом попадал уже в третий раз на пересдачу к лютому профессору Рустаму Иберову. Но в этот раз друзья надеялись на свой ход конем. Об их напрасных потугах узнала знакомая профессура и решили помочь по связям. Среди преподавателей существовала давняя традиция относиться либерально к тем лоботрясам, за коих просили коллеги, потому что рано или поздно, аналогично такие же могут прийти с их стороны. А научные руководители наших героев, Архангельский Валерий Сергеевич и Топоров Валентин Николаевич, были старыми академическими зубрами, с таким же мировоззрением. За коллегиальную дружбу между собой их часто за глаза называли «топор архангельский». Топоров имел степень доктора экономики, а Архангельский был дуплетом кандидатом как экономических, так и философских наук. К Архангельскому Готфрид пришел через Берёзова, так как Руслан был сыном его хорошего знакомого. Но затем Валерий Сергеевич, рассмотрев в Денисе хороший потенциал, с охотой стал руководителем его дипломной. Получив от них такой вексель на успех, друзья направились в другой корпус. Там, сидя рядом на невысоком бетонном заборчике и ожидая часа назначенной пересдачи, завели диалог о делах насущных.

– Вот, дай бог, этот гвоздь химический из башки потеряется, – сказал, хлопнув себя по затылку, Готфрид, намекая на будущую пересдачу – и сфокусируем силы на основных делах.

– Да, классно. Но, честно, надоело работать без творческого стимула. Лишний стимул всегда хорошо, кроме тяжелых наркотиков, разве не так? – ответил немного кисло Руслан.

– Кто о чем, а ты о девках, – догадался Готфрид.

– Ну а что? Это монахи пусть молятся. А живое к живым! – в запале выдал Руслан и рассказал об утренних впечатлениях, в конце добавив, – но суть басни в том, что баба не прихоть, а стимул для работы. А то когда ты сам, мозги как будто кефиром залиты.

– Так сила, брат, в рывке вперёд. Смотри, сколько их вокруг шатается, – заявил Готфрид. – Заряди свой болт в самострел и в дело! Кто тебе не даёт?!

– Да никто не даёт! Со стороны вообще всё легко, – вздохнул Руслан. – Тут одна, вроде, скромная девочка узнала, что у меня нет капитала на машину, – тут же сказала, давай останемся друзьями. Парень без денег словно кот без хвоста. Но при этом все вокруг стыкуются между собой по дешёвке, словно дикие! Недавно физрук рассказывал: две парочки закрылись в спортзале и не выходили, пока двери чуть не сломали. Или за универом две мыши за пацана подрались. Одна кричала: «Эта овца переспала с моим парнем!»

– Какая жалость, что это не я, – развёл руками Готфрид. – Я бы их двоих оприходовал. А то сезон плохой, и нет ни одной! – затем добавил уже более рассудительно. – Конечно, сказать оно легче, чем пахать. Это я так гоню Руслан, не слушай. Простым штурмом их не возьмёшь, потому что подруги сами не знают, что хотят! Они больные! А то, что ведутся чаще всего на деньги, давно стало банальным анекдотом!

– Нет, ну ты признай, что это на любого действует, – веско возразил Березов. – Вот если бы к тебе девочка с деньгами подкатила, разве от такого отказался бы?

У Дениса в душе шевельнулась симпатия к такому раскладу, но, смахнув прочь подобные мысли, ответил:

– Не так Руслан, не так! Вот что бы ты выбрал: между средней симпотной подругой и при этом с деньгами или фактуру, которая во всём твоя, красивую, на которую на улице оборачиваются, но без лишней суммы? – затем, не дожидаясь, что ответит Руслан, изрек. – Я бы выбрал второй вариант, потому что видеть и спать с ним каждый день придётся. И рожать таких же потомков она будет. А деньги я сам найду! Тем, кстати, и отличаюсь от других, которым гони бабки, а там хоть мумия под бок, уже не важно!

– Вот за что я тебя уважаю, Деня, так за твёрдость принципов! – подал ему пять Березов. – При этом ты всегда обоснуешь, почему они твёрдые!

– Ну я же мужик! – дал ему пять в ответ Готфрид и добавил. – Но хлам ситуации ещё в том, что мы этим летом закончим нашу богадельню и что? Начинам новую игру: попробуй не деградировать, когда вокруг одни упыри, Отыщи нормальную девушку среди сотен шлюх, а им отыщи нормального парня среди быдла с инфантилами. Ну, и главное: найди работу! Кстати, всем класть на твой диплом!

– Шампанского сюда, игра началась! – засмеялся Руслан. И как в награду за верное мировоззрение, они через минуту увидели идущего в сопровождении двух студентов профессора Иберова. Спрыгнув с заборчика, друзья проследовали за ним следом. Перед аудиторией друзья увидели еще десять человек, претендующих на сдачу экзамена, услужливо согласившиеся пропустить их первыми. Но Денис и Руслан отказались, пояснив, что последние пришли, последние и зайдут.

То десятилетие между двадцатым и двадцать первым веком было тяжким для преподавателей всей страны. Зарплата представляла собой гроши, которую иногда не платили по три месяца. При этом, чтобы коллектив не жаловался, министерство, сократив одних, завалило оставшихся нагрузкой. Их, как и весь народ, брали на измор, словно старую крепость. Но люди продолжали ходить на работу, потому что по-другому не могли. В этих условиях начали брать наличные со студентов-заочников, когда им предлагали даже те, кто никогда такого не делал. Чаще всего поступали по – другому: писали учебные пособия и продавали, как билет для зачета. И все оставались довольны: как заочники, как бы работающие рывками от сессии до сессии, так и преподаватели. Однако качество обучения, конечно, упало. А на таких, как Денис и Руслан, обучавшихся очно, это правило не распространялось. Они должны были на экзамене показать свои наличные знания. Но если рассказать подробнее о той ситуации, то исходная точка всей дикости, сложившейся в Черниговском универе, лежала в высоких кабинетах нового руководства.