Те, кто раньше лишь не соглашался с его политикой, сейчас стали нас ненавидеть. Охраны вокруг нас вертелось столько, что иногда было не протолкнуться. Постоянно приходили письма с угрозами. Как же хотелось все это закончить, но оно лишь начиналось.

- Не переживай, - сказал Виктор, когда мы подъехали к дому. Скоро придется перебраться жить в другое место, как оказалось, этот особняк не соответствует требованиям охраны.

- Что не переживай? Думаешь, мне легко открывать почту и видеть там ежедневно десяток переполненных ненавистью писем.

- Заведи новый ящик.

- Это не решит проблему. Люди нас ненавидят. А партия Вольского, культивирует эту ненависть. Не хочу, чтобы через полгода нам пришлось бежать из страны из-за революции.

- Не будет революции, - ответил Виктор, беря меня под руку и ведя к дому.

- Ты так уверен…

- Всяко я не считаю, что со мной стране будет настолько плохо, чтобы случилась революция. Иди сюда.

Виктор поднял меня, понес за дом, на аккуратную лужайку посреди симпатичных березок и тополей.

- Может, потом? – сморщилась я. Устала от всего.

- Через три часа будут результаты экзитполов, и мне нужно быть в штабе.

- Тебя только интересуют, что экзитполы, рейтинги и…

- И еще ты, - он положил меня на траву под деревом, сбросил пиджак, развязал галстук, присел рядом, забрался ко мне под блузку….

Черт, даже одеться не могу как хочу. Какой-то дизайнер с раскрученным именем сшил костюм, который мало того, что совершенно мне не нравился, так еще и был маловат. Благо, Виктор быстро расправился и с жакетом, и с блузкой. Так-то лучше.

Легкий ветерок пробежался по моей коже, на миг стало холодно, а спустя мгновенье жарко. Рука Виктора уже была в моих трусиках. Те с каждой секундой становились все более мокрыми. Он быстро нашел мой клитор, прикоснулся к нему я я закричала от нахлынувшей волны удовольствия.

- Охранники увидят…

- Плевать. – усмехнулся Виктор, поцеловал мои губы, затем провел языком по шее, спустился к груди и прикусил затвердевший сосок. В ту же секунду по моему телу пробежала боль, на ходу трансформирующаяся в удовольствие. Уж не знаю, как эти две вещи могли совмещаться, но у Виктора как-то получалось состыковать совершенно неподходящие друг к другу вещи.

Я стянула с него рубашку, расстегнула брюки. Научилась делать это мгновенно, и сделала бы даже с закрытыми глазами. Забралась к нему в трусы, погладила эрегированный член. Ухватилась за него, начала мастурбировать, смотря как на лице будущего президента расцветает блаженство.

Он подхватил меня, прижал к своему горячему торсу, и мы покатились по поляне. Когда остановились, он оказался сверху. Поцеловал мои губы, вошел в меня и мир вокруг остановился.  По венам заструился дикий первобытный кайф, проник в разум, вмиг заставив его позабыть обо всем плохом.

Даже проникающий в мои легкие воздух имел невообразимый, приятный вкус.

Виктор сжал мое бедро, зарычал, набросился на меня с неистовством урагана. Пробежался пальцами по животу, поласкал грудь, запустил язык в мой рот, заставил кожу обливаться потом, будто внезапно воздух прогрелся до сорока градусов.

Наши тела сплелись в замысловатой позе, как на картине художника-сюрреалиста. Даже дыхание словно стало одно на двоих. Как же приятно ощущать, как его руки бродят по моей коже, язык рисует на ней узоры, а член творит магию внутри. Чувствовать его запах, наслаждаться вздохами.

Ощущаю его со всех сторон одновременно. Хватаю, прижимаюсь к его груди, в порыве страсти впиваюсь в него зубами, но он не издает ни звука. Продолжает все в том же ритме.

Сгустившийся шар внизу моего живота будто начинает вращаться, с каждым мигом становясь больше и больше. Он занимает меня всю, и даже больше. Приятное нытье распространяется по всему телу. Наступает момент вечности.

В глазах рябит, ощущение тела исчезает, остается лишь пульсирующее внутри удовольствие и он, мягко целующий мою шею, сжимающий бедро, массирующий грудь. Мой президент.

Эпилог

Год спустя

Ненавижу смотреть на Виктора по телевизору. Достало осознавать, что он где-то там, на встрече во Франции, с официальным визитом в Китае или на переговорах в Штатах. Где угодно, только не со мной. Да, выглядит он на экране красиво – костюм сидит как влитой, волосы аккуратно зачесаны назад, всегда гладко выбрит. Какой-то журнал даже признал его самым сексуальным политиком в истории человечества.

Ненавижу смотреть на него по телевизору, но не сегодня. Это выступление я готова смотреть вечно.

- За год мы достигли многого, - говорил он. – Проведена налоговая, земельная и судовая реформа, заключены новые договора с иностранными партнерами, приняты важные законы в сфере медицины и образования, противодействия дискриминации. И это ваша заслуга, ваша страна. Простого народа. Народа, который в прошлые выходные проголосовал на референдуме за преобразование государства в парламентскую республику. А потому по воле народа, которому служу, я снимаю с себя полномочия. Отныне вам не нужен президент.

- Вы претендуете на должность премьер-министра? – спросил кто-то за кадром.

- Нет. Может, через пару-тройку лет я вернусь в политику, но точно не сейчас. У меня родился сын и я хочу быть с семьей.

- Вы верите в новый государственный строй?

- Я? А какое это имеет значение. Я – такой же гражданин, как и вы. Это наша страна, и раз мы все вместе пришли к такому решению – значит, так будет лучше. Только народ имеет право решать свое будущее. А президенты, министры, депутаты – лишь его представители. А сейчас извините, меня ждет семья.

Обожаю этот момент. Готова пересматривать его снова и снова.

Малыш на руках заплакал.

- Сейчас, секунду. Вот твое молоко…

- Громко же он орет. Наверняка хорошо будет читать речи, - Виктор появился из-за двери. Никак не привыкну к нему, одетому в футболку и шорты. Разум все еще рисовал его и деловой костюм как две части единого целого.

- Хватит нам одного политика.

- Так куда едем отдыхать?

- Даже не знаю….

- Ладно, поступим иначе, - Виктор взял стоявший на столе глобус, раскрутил его. – Тыкай.

- Серьезно, что ли?

- Да.

- А если попадет Северная Корея?

- Крутанем еще раз.

Тыкнуть я не успела. Наевшийся малыш остановил глобус пальцем и довольно открыл рот.

- Аргентина? – усмехнулся Виктор. – Хороший выбор! Почему бы не Аргентина? Никогда там не был.

Он взял телефон.

- Приготовь самолет для вылета. В Аргентину. Аэропорт выбери сам, поближе к пляжам, ты в этом лучше разбираешься, - он убрал телефон, повернулся ко мне. – Вечером вылетим. Пойду соберу вещи.

Он подошел, поцеловал меня, потом сына.

- Куда я дел свои водные лыжи? Снова будешь пересматривать мое выступление?

- Никогда ничего лучше не слышала, - ответила я.

- Как насчет «Я тебя люблю?»

- И я тебя! – сказала я, и мы снова поцеловались.

Уж не знаю, захочется ли Виктору через несколько лет вернуться в политику, но пока что он был готов все время уделять нам, и я обожала его за это. Теперь он не принадлежит народу. Только мне и нашему ребенку. Наш персональный президент.

Конец