Я вернулся назад в зону скорой и Генри впервые заметил меня.

"Хочешь крови?"

"Ага, того, что в синем пиджаке."

"Будет через несколько минут."

"Хорошо."

Я сел в одно из кресел в маленькой зоне ожидания и начал заполнять требуемую форму. Заметил Лори, стоявшую в коридоре, поэтому подошел к ней и спросил, не может ли она вынести мне водительские права того водителя, что в синем пиджаке.

"Вы не могли бы попросить кого-то другого, пожалуйста? Это мой кузен."

"Извините..."

Увидел реаниматора и попросил его. Он их вынес и я снова уселся заполнять пустые места в форме.

Большинству жертв было чуть меньше или чуть больше двадцати. Как обычно. Я заполнил свою форму и начал вынюхивать вокруг зоны реанимации, выясняя имена жертв. Девушка, которую мы пытались спасти, лежала в смотровой с простыней, накинутой на лицо. Проклятье.

Начали прибывать родители и родственники. Авария случилась чертовски близко к городу и информация просочилась еще до того, как больничные работники смогли до них дозвониться. Присутствие родственников, хотя и рассматривается всеми как неотъемлемое право, только добавляет неразберихи, а иногда сильно усложняет вещи.

Я обратил внимание, что среди прибывших был пастор Ротберг. Не удивительно, так как клирики часто либо уведомляются больницей, либо запрашиваются членами семьи. Это хорошо. В подобных ситуациях священники сильно помогают.

Я помахал ему и он помахал в ответ. Мы были слишком далеко друг от друга, чтобы поговорить, и здесь присутствовали толпы вмешивающихся людей.

Примерно через пятнадцать минут я вышел на автостоянку и достал из машины бейсбольную шапочку. Воздушная скорая должна уже быть близко и я хотел помочь Дану держать людей поодаль. Проблема заключалась в том, что пару недель назад на всей стоянке еще лежал лед и они посыпали парковку песком. Щедро. Вот зачем шапочка. Когда чоппер начнет садиться, у нас тут ожидается песчаная буря.

Я с минуту поговорил с Даном об аварии. Трое из жертв были местными, двое из Миннесоты. Это местный казался пьяным, а оба из Миннесоты ныне были мертвы.

Мы услышали за холмами воздушную помощь еще до того, как увидели. Дан вышел на них через свой портативный и объявил, что стоянка очищена. Мы включили наши верхние мигалки -- по машине в каждом конце посадочной зоны, давая чопперу точку прицеливания. Пилот весьма интересовался ветром на уровне земли. Мы сказали ему, что ветер не более пяти узлов, северо-западный.

"Наверное, наверху очень ветрено", предположил Дан.

Чоппер был марки Алюэт-III, маленький и юркий. Пилит мягко опустил его, чуть не содрав мне всю кожу с лица песком с автостоянки. Пока пилот глушил машину, выпрыгнул санитар и направился в реанимационную, за ним последовал другой.

Дан и я просто стояли, следя, чтобы никакой прохожий не баловался с чоппером, когда сзади я услышал голос пастора Ротберга.

"Чудесная штука, чудесная штука." Он замолчал и мы оба посмотрели не вертолет. "Я хотел бы знать, э-э, как идут дела с тем, что мы обсуждали позавчера у вас дома?"

Я повернулся и посмотрел на него: "Весьма прилично."

"Я могу еще чем-то помочь?"

Что-то занозой сидело во мне с тех пор, как Элен поговорила с нами, что-то во мне бродило во все время несчастного случая и пока я сушил каблуки в больнице. Я еще не понимал в чем дело, но у меня сложилось четкое ощущение, что пастор Ротберг хочет о чем-то потолковать. Как я уже говорил раньше, я знаменит своим поздним зажиганием. И самокопанием тоже.

"Послушайте, когда мы здесь управимся, почему бы нам просто не поболтать? Мне надо поговорить с кем-нибудь обо всем этом деле, а вы, похоже много о сатанистах знаете."

"Буду рад. Только позвольте мне сообщить жене, чтобы она смогла уехать домой с кем-нибудь."

"Конечно", согласился я. Он повернулся и пошел к старому пикапу. Я ни разу не видел его жены. Она выбралась из машины и я получил возможность разглядеть ее. Чуть выше среднего, светлые волосы, около тридцати. Гибкая, с выражением "идите вы все" на лице. Лицо тонкое. Предполагаю, что жены пасторов тоже страдают, но иначе. Я подошел к ним.

"Мне ненавистно отнимать у вас мужа", сказал я.

Она улыбнулась: "Все прекрасно, я к этому привыкла."

"Дорогая", сказал он, "хочу познакомить тебя с заместителем шерифа Хаусманом. Карл, моя жена Бетти."

Она протянула руку и я пожал ее. Чувствовалась хрупкость. Маленькая ладонь.

"Карл, Марк рассказал мне, что позавчера у него был с вами разговор. Замечательно."

Замечательно что? Что у него был интересный разговор с копом? Замечательно, что он ей рассказал? Или замечательна тема разговора? Что тут можно сказать?

"Что ж, наиболее замечательным был, вероятно, мой кофе", сказал я, улыбаясь.

"Ваша жена -- учительница?"

Эффективно сменила тему. Хорошо. Может, она действительно умеет молчать? Это было бы прекрасно, если он достаточно много ей выложил того, о чем говорил с нами.

Светский разговор длился с минуту-две, а потом из реанимации санитары понеслись к чопперу. Первым бежал пилот, потом провожающие с парочкой реаниматоров вместе с Генри толкали каталку с хорошо привязанной жертвой аварии. Болталась внутривенная система, из портативного баллона шипел кислород. Мы все смотрели, но я заметил, что Бетти стала бледнее прежнего.

Жертву погрузили, чоппер заревел и мне надо было возвращаться к работе.

Взлет был четким, ибо кругом проходили высоковольтные провода, и парень поднялся прямо вверх примерно на сто футов. Просто приятно было следить, как он четко развернулся вокруг вертикальной оси, а потом отчалил. Надо спросить Ламара, не купит ли он и мне такой?

Один из рентгенологов, уезжая, очевидно, узнал Бетти, поэтому ей больше не было нужды заниматься вождением.

Ротберг и я вернулись в больницу. Когда я проходил мимо реаниматорской, Генри сказал, что теперь займется кровью.

Я пошел в мою маленькую зону отдыха, взял формы и тестовую трубочку и отдал ему. Всего несколько секунд заняло зачитать подозреваемому его права и взять образец крови. Я сунул свой пакет под мышку и пошел разыскивать Марка. Он стоял ближе к концу коридора возле двери конференц-комнаты, разговаривая с матерью парня, у которого я только что взял кровь. Когда я приблизился, она бросила на меня взгляд ненависти. Все окей, леди, подумал я. Если он пьян, а оба других мертвы, ему грозит гораздо больше, чем вождение под воздействием. Что чувствуют родители мертвых, как вы думаете? Но я ничего такого не произнес.

"Мэм.", сказал я. "Марк, могу я с вами поговорить, если у вас найдется минутка..." Давая ему возможность выпутаться. Забавно, что он клюнул.

Мы уселись за стол в конференц-комнате и я закосил пару чашек больничного кофе. Ю-ху-ху!

"Похоже, ваша жена хорошо знала жертву?", спросил я.

"Нет", ответил Марк. "Когда позвонили, мы были на обеде у родителей водителя. На самом-то деле, девушку мы совсем не знали. Но она всегда расстраивается, видя, когда люди страдают."

"Да уж, можно понять. Особенно, когда все так бессмысленно."

"Да, эти жертвы невинны..."

"Что ж", попробовал я наудачу, "вам стоит поговорить с детективом, который приехал к нам из Нью-Йорка. Он тоже знает тьму о сатанизме."

"Да?"

"Ага, вроде как эксперт по нему. Он приехал сюда позавчера, его запросили из штата. Взаймы."

"О-о. Что ж, знаете, я много всего выслушал об этом деле, в основном, от своей конгрегации. Особенно после похорон. Конечно, они немного раздражены тем, что жертвы похоронены на нашем кладбище."

Они раздражены?, подумал я. Сдается мне, что ты тоже раздражен.

"Да уж", ответил я.

"Милость божья распространяется на всех, даже на тех, кто может и не считать, что служит Ему."

"Это хорошо."

"Мы все божьи чада, Карл. Хотя на некоторое время даже я чуть не забыл об этом."

Извинение? Возможно.

"Все мы так."