– Я не уверена, что готова находиться с Владом на одной территории. Всё-таки нас многое связывало. Мне будет некомфортно.

Вот тут впервые за день Оля смотрит на меня с пониманием.

– Ну да, с бывшим существовать – сомнительное удовольствие.

Дело в том, что у Оли тоже есть бывший, но если мой бывший похож на звезду фильмов для взрослых, то её – на замученного статиста. Он периодически пытается ворваться в жизнь Оли с букетом цветов (чаще всего с гвоздиками). Твердит ей о любви. Угрожает. Плачет.

Затем исчезает на неопределенное время, чтобы вернуться с очередными гвоздиками.

И если мы с Давыдовым развелись из-за разных жизненных взглядов, то Оля… впрочем, они тоже расстались из-за разных жизненных взглядов. Оле казалось, что нехорошо обжиматься с чужими женщинами, а Денис считал иначе.

– Люблю-то я тебя, – выкладывал он неоспоримый аргумент. – Такова мужская природа, мы гонимся за количеством, но ты – моя вторая половинка.

Вот такой полигамный благодетель. Делает счастливыми всех, а любит одну Олю.

В общем, она как никто знает, что бывший приравнивается к огромным проблемам.

– А если запросить отдельный кабинет в другом конце здания? – фонтанирует идеями подруга. – А на совещания отправлять подчиненных? Классно я придумала?

– Мне всё равно придется с ним пересекаться. Ну, не бывает такого, чтобы работать на человека и вообще его не видеть.

– Триста пятьдесят тысяч, детка. Оплатишь терапию у самого лучшего психолога, у которого пролечишь все свои расстройства после встречи с бывшим. Слушай, а ты вообще перегорела к нему?

Опасный вопрос. Я зажимаюсь и становлюсь той напуганной девчонкой, в которую превратилась после нашего развода.

– Перегорела, – отвечаю резче, чем требуется.

– Тогда чего мнешься аки благородная девица?

Она меня подловила и теперь ехидно изучает, а мне нечем ей возразить. Сама же говорю: ничего не испытываю к Давыдову, совершенно безразлична к нему. Почему тогда всеми конечностями пытаюсь отмахнуться от его предложения?

Чего опасаюсь?

– Напишу ему прямо сейчас.

Визитка лежит на дне сумочки, и, чтобы её найти, приходится вывалить содержимое на стол. Пока Оля заинтересованно перебирает моё барахло, я вчитываюсь в должность Давыдова Влада. Если коротко: большой босс. Настолько большой, что обычным людям рядом с ним даже находиться запрещено.

А он меня целовал, и мои ноги подкашивались, и сердце стучало, моля о продолжении…

Я соглашусь на тебя работать при нескольких условиях. Мне нужны гарантии

Какие?

Сама не знаю. Показываю переписку Ольке, и та задумчиво прикусывает губу. Понятно. Подсказок от неё не дождешься.

Во-первых, больше никаких поцелуев.

Договорились.

Во-вторых, никто не должен знать, что мы когда-то жили вместе

Без проблем.

В-третьих, пришли мне полную бухгалтерскую отчетность за предыдущие годы. Я должна понимать, во что ввязываюсь.

Документы будут на почте к 17:00. Что-то ещё?

Мы с Олей переглядываемся. В голову не лезет никаких умных, правильных условий.

– Хорошо ты его, – кивает подружка синей головой. – Жестко.

– Думаешь?

Мне наоборот кажется, что я уж больно быстро сдалась. Даже не попыталась сопротивляться. А как же «Да я никогда на свете!» или «Только через моё хладное тело»?

Как известно, любая самодостаточная женщина должна ломаться.

Я, видимо, поломалась еще на стадии производства.

Пока – ничего.

Буду ждать тебя на собеседовании. Познакомишься с коллективом, осмотришься.

…Тем же вечером я изучаю идеальные во всех отношениях бумаги – ни единой неточности! – и понимаю: мне чертовски, дико, до безумия хочется попробовать. Не ради денег или статуса. Не ради должности главного бухгалтера, на которую я особо не рассчитывала.

Ради Влада Давыдова…

Думать о бывшем муже – ненормально?

Если это так, то положите меня в лечебницу.

***

Тем утром я встаю с первыми лучами солнца и долго начищаю перышки. Волосы уложены в косу. На ногах – неудобные чулки, которые, как мне кажется, вот-вот сползут к колену. Из шкафа вытащена любимая юбка-карандаш, строгая, классическая, но с игривым разрезом сзади. Белоснежная блузка идеально отглажена.

Я колеблюсь между красной помадой и нежно-розовой и, не выдержав, отправляю обе фотографии Ольке, а та резюмирует:

Красная – как будто девушка свободных нравов. Розовая – как будто училка старших классов. Ты бывшего очаровать хочешь или напугать?

Я уныло рассматриваю помаду.

Сама не знаю, чего хочу. Я ведь планировала максимально отстраниться от Давыдова. Даже представила, как буду проходить мимо него с гордо задранным подбородком. В облегающих платьях. Вся такая недоступная. Красивая.

Мне до сих пор больно. Так бывает, если ты любил человека, а потом вы разошлись. Боль эта совсем другая, нежели семь лет назад. Она уже не выжигает дыры, не проворачивается ржавым штырем, что намертво засел в грудной клетке. Просто тянет внизу живота. Периодически ноет, напоминая о себе.

Может, не надо даже идти на это собеседование?

Только издеваться над собой.

Но на основной работе я взяла отгул и теперь, ощущая себя мелкой предательницей, поднимаюсь по начищенной лестнице в фойе центрального офиса.

Меня встречает миловидная блондинка на ресепшен, сканирует гигантскими глазищами. За её спиной – двухметровое зеркало, в котором отражаются стеклянные входные двери и я сама. А ещё – макушка блондинки, украшенная алым бантом.

Она вся такая тонкая и хрупкая (блондинка, не макушка!), и невольно я начинаю рассматривать себя. Пристально так. Оценка: твердая тройка. Пухлые щеки, определенно, минус. Зато волосы, непослушные, вечно вьющиеся, выпадающие из любой прически, – плюс. Несколько лишних килограммов – минус. Но вырез блузки хорошо смотрится – плюс.

– Вам назначено? – мурчит девушка.

– Да, я на собеседование с генеральным директором, Давыдовым Владиславом Евгеньевичем.

Протягиваю паспорт, пальцы девушки танцуют по клавиатуре, пока она вносит моё имя в базу.

– Проходите, – и выдает мне электронный пропуск, который я прикладываю к турникету. – Третий этаж.

Сколько же здесь стекла и зеркал, в глазах слепит от яркого света, и каблуки скользят по намытому кафелю. Я нажимаю кнопку, и лифт бесшумно возносит меня на директорский этаж. Красивый лифт, кстати. Хромированный, чистый. В таких лифтах только и заниматься, что грехопадением.

Я нахожу приемную генерального директора, постучавшись, вваливаюсь в неё. За высоченной стойкой прячется секретарша. Перед ней имеется золоченая табличка, которая должна вызывать легкий трепет: «Помощник руководителя».

Но трепетать не получается, потому что руководителю в помощники досталось губастое существо с накладными ресницами и стразами над бровями. Такое карикатурное, почти журнальное. У него длиннющие ногти красного цвета и полупрозрачная блузка, через которую проглядывает кружевной бюстгальтер.

– Добрый день, я к Владиславу Евгеньевичу, – откашливаюсь, потому что девушка даже взгляд не поднимает. – Могу пройти?

– Нет.

Знаете, я ожидала какой-то конкретики. Ну, типа: «Босс не может вас принять, потому что у него важное совещание». Но девушка продолжает пялиться в телефон, где какая-то модель рисует себе стрелки до самых ушей.

– Что-то ещё? – недовольно спрашивает помощник руководителя с синдромом вахтера.

Некоторое время я стою, нависнув над ней, пытаясь подобрать тон дальнейшего разговора. Такой, чтоб если и послать, то не очень далеко.

– Мне назначено сегодня, на девять утра.

– И что?

За спиной девушки – черная дверь, которая явно принадлежит генеральскому кабинету. Цель так близка. Но, чтобы туда прорваться, надо побороть цербера-секретаря.

– Владислав Евгеньевич занят? – пытаюсь нащупать точку соприкосновения.