Литмир - Электронная Библиотека

Героические дела летчиков хорошо известны. В печати широко освещены исторические перелеты через Северный полюс в Америку, полеты на побитие рекордов дальности, высоты и скорости, подвиги летчиков в интернациональных бригадах, их массовый героизм в годы Великой Отечественной войны. Авиаторы гордятся тем, что первые Герои и трижды Герои Советского Союза – летчики, первый космонавт – летчик, первым ступил на Луну тоже летчик.

Но важнее привлечь внимание не к героике, а к трудовой основе этой профессии, к личности, моральному и психологическому облику летчика. И хотя есть мнение, что «о летной профессии должны рассказать прежде всего сами летчики»[1], попытаемся все же понять и объяснить мотивы стремления человека в небо.

Термин «авиация» происходит от латинского слова avis – птица. Издавна мысль о полете казалась дерзкой, несбыточной фантазией, сказкой о ковре-самолете. Но человек никогда не расставался с крылатой мечтой. Ему хотелось летать из настоятельной потребности открытия нового и освоения окружающего его мира.

Жажда познания объективных физических законов дала человеку и субъективный стимул – мечту о полете, потребность преодолеть притяжение Земли, покорить небо. Этому способствовала созидательная направленность человека: его стремление к творчеству. С возможностью летать человек связывал и мечту о свободе и лучшем будущем. В процессе осуществления мечты о полете формировались духовный облик авиаторов, их волевые и эмоциональные начала и творческие способности. Но это была не слепая жертвенность. Это было страстное желание претворить крылатую мечту человечества в реальность полета.

Народные легенды, мифы, сказки, вековые мечты о полете, непоборимая потребность покорить воздушную стихию дают основание видеть один из духовных истоков авиации в ее народности. Народность состоит в том, что сам факт полета есть ответ на извечную убежденность в возможности человека подняться в воздух. Побудительным мотивом было превозмочь слабость, беззащитность человека перед силами природы, преступить религиозные запреты, расширить перспективы человеческих возможностей ради высокой цели – покорения воздушного океана.

Развитие авиации можно рассматривать как воплощение народной идеи «Человек может летать!». Она наполняла душу романтикой и придавала особый смысл труду первопроходцев и их последователей: служить осуществлению крылатой мечты человечества. В личности летчика воплотились, прежде всего, благородство и чистота этих возвышенных помыслов. Горячее желание покорить небо, раздвинуть границы человеческих возможностей, перешагнуть непреодолимые преграды обусловили воспитание особого волевого, эмоционального и нравственного начала в авиаторах.

Интересен такой исторический факт. Народоволец Н.А. Морозов, в течение 25-летнего заточения в одиночке Шлиссельбургской крепости мечтавший об авиации, после освобождения засомневался, стоит ли поступать в аэроклуб, именовавшийся тогда ненавистным ему словом «императорский». Однако, писал он, «после некоторого раздумья я пришел к выводу, что „люди воздуха“ по самой своей натуре не способны пресмыкаться, и я могу, не стыдясь, быть в их среде под каким угодно именем»[2].

Как видим, свою жизнь в авиации человек начинал с оценки моральных основ будущей профессии. Она требовала дерзкого, решительного, бескомпромиссного характера, благородных помыслов, сильных страстей и волевых поступков. История воздухоплавания показывает, что люди, движимые бескорыстием и преданностью мечте, начали летать еще тогда, когда полет не только не приносил человеку ни славы, ни выгоды, ни богатства, но и таил в себе реальную угрозу увечья или гибели. В процессе становления и развития авиации, постепенного признания ее общественной пользы и смысла и формировался социальный образ летчика.

Развитие авиации было вызвано и общественной потребностью в создании новых технических средств, расширении боевых возможностей самолетов.

В начале XX века в России резко повысилось социальное значение и интерес к профессии авиаторов. К началу гражданской войны в Советской России было 300 самолетов. В основном это аппараты иностранных марок «фарман», «моран», «вуазен», «ньюпор». Но были самолеты и отечественного производства, в частности самолет И. И. Сикорского «Илья Муромец», поднимавший 800 кг бомб, и летающие лодки М-5, М-9, сконструированные Д. П. Григоровичем[3].

Советская власть была заинтересована в развитии авиации. 10 ноября 1917 г. с целью руководства авиационными частями, преданными революции, было создано Бюро комиссаров авиации и воздухоплавания, а 24 мая 1918 г. – Главное управление рабоче-крестьянского Военно-Воздушного Флота.

Известно более 200 документов 1918–1919 гг. о развитии авиации, подписанных главой советского правительства, в том числе и личные распоряжения о финансировании Одесского, Севастопольского, Московского авиационных заводов[4]. В те далекие годы гражданской войны возросшая роль авиации в деле защиты Отечества вызвала небывалый патриотический подъем у летного состава.

Благодаря живому интересу народа к авиации все более росли ее популярность и притягательность. Этому способствовали не только успешные действия патриотов-летчиков по защите Отечества, но и по-прежнему неиссякаемая потребность и любовь к полету.

Второй духовный исток авиации заключается в коллективизме, основанном на общности целей и усилий людей, посылающих летчика в полет. В личности летчика такие качества, как цельность и многогранность, определяются направленностью и потребностями профессии.

Коллективизм в авиации означает, что, во-первых, создание самолета – результат коллективных усилий; во-вторых, летчик в кабине самолета аккумулирует в себе общую цель работы многих людей; в-третьих, система отношений авиаторов складывается на основе высоких нравственных устоев: духа единения, взаимопомощи, а при необходимости и героизма.

Одно из наиболее развитых социальных качеств летчика – это постоянное чувство ответственности за выполнение любого полетного задания. Оно основано на коллективистских общественных взаимоотношениях в авиационном коллективе, где работа каждого авиационного специалиста в конечном счете служит обеспечению полета летчика. Инженеры и техники готовят самолет к полету, врачи контролируют состояние здоровья летчика, метеорологи информируют об окружающей среде, связисты обеспечивают связь с пунктами управления, диспетчеры, руководители полетов – контроль за воздушным пространством и управление с земли, аэродромно-технические работники – благоприятные условия для посадки и т. д. Со всеми этими людьми летчик взаимодействует, и от них, от качества их работы зависит благополучный исход его полета. Ведь ошибка в прогнозе погоды может создать опасные условия, а спешка или нерадивость при подготовке самолета к вылету привести к отказам в воздухе и т. д.

При всем многообразии человеческих взаимоотношений в летном коллективе всегда сплетены воедино мораль общественная (доверять людям, помогающим тебе) и мораль индивидуальная (быть достойным этого доверия, уважения и заботы). Из этого единства общественного и личного и проистекает нравственная сила профессии летчика.

В авиации основы нравственных устоев порождены самой системой отношений авиаторов Друг к Другу. Это не просто профессиональное отношение отдельного летчика к обеспечивающим его специалистам, это социальное свойство целого авиационного коллектива. Полет летчика не только воплощает достижение общей цели, но и отражает уровень ее решения многочисленным авиационным коллективом, включая и создателей техники: «Поднимая машину в небо, мы проверяем ее надежность. За этим труд тысячного коллектива, и ошибок здесь допускать нельзя»[5].

вернуться

1

Галлай М. Л. Размышления о летной профессии // След в небе. М.: Политиздат, 1971. С. 35.

вернуться

2

Цит. по: Королева Е., Рудник В. Соперники орлов. Одесса: Маяк, 1971. С. 115.

вернуться

3

См.: Развитие авиационной науки и техники в СССР. М.: Наука, 1930.

вернуться

4

См.: Кутахов П. С. Овеянные славой побед // Авиация и космонавтика. 1978. № 5. С. 2.

вернуться

5

Модестов Н. Седьмое небо // Советская Россия. 12 октября 1990.

3
{"b":"769336","o":1}