«Ладно, буду разбираться по мере выяснения обстоятельств», – бодро решил я, но оптимизм, жалко пискнув, смылся в неизвестном направлении.
Дежуривший в зале, к счастью, знакомый хотя бы внешне, секретарь выскочил из-за своей конторки и согнулся в учтивом поклоне. Я с подозрением посмотрел на него и жестом подозвал поближе. Он почему-то побледнел, но сделал несколько шагов в мою сторону, причём я заметил, что он исподтишка окинул меня удивлённым взглядом. А что со мной не так? Костюм нормальный, в спокойной песочной гамме, сам вроде умыт-причёсан, корона повседневная, опять же, присутствует…
– Марио, – обратился я к нему, надеясь, что хотя бы имена здесь те же, и, судя по тому, что в глазах секретаря не мелькнуло ни искры удивления, оказался прав: ну хоть какая-то хорошая новость. – Марио, а давно здесь делали перестановку? Разве здесь не было…стола, диванов, кресла?
Секретарь побелел, как полотно, и, с ужасом уставившись на меня, заикаясь, сообщил, что в этом зале уже два года ничего не меняется, ровно с тех пор, как я стал Императором, сменив погибшего на охоте отца (тут я едва сдержал удивлённый возглас, так как там, в моей прежней, нормальной жизни отец умер от непонятной болезни, природу которой так и не смог объяснить ни один целитель и ни один маг). А вот при прежнем Императоре – да, тут и стол стоял, и диваны, и кресла, но я велел всё вынести и выбросить.
Нда…экий я затейник, однако… И что делать? Ладно, сейчас постараюсь разжиться информацией о том, что вообще вокруг происходит, а потом уже буду принимать решения.
– Марио, распорядитесь, чтобы в зал принесли несколько удобных стульев для посетителей и хоть какой-то стол для меня, не могу же я записи на коленке делать, верно?
Попытка пошутить успехом не увенчалась, и секретарь, взглянув на меня с каким-то суеверным ужасом, зайчиком выскочил из этого до отвращения бесполезного зала, а я устроился на том самом, позолоченном, с меховой подушкой. Врать не буду – сидеть было удобно, а вот заниматься делами – категорически нет: документы положить некуда, разложить их – тем более, печать неизвестно где. Что творится вообще?
Буквально через минуту опасливо поглядывающие на меня лакеи принесли три на вид достаточно удобных кресла и небольшой стол. Стол, повинуясь моему жесту, поставили возле меня, а стулья расположили полукругом на достаточно большом расстоянии. Интересно, а как я разговаривать с ними буду: жестами? Не докричишься ведь…
Решив, что минимально пригодными для работы условиями меня обеспечили, я сделал секретарю знак, чтобы приглашал первого посетителя, которым, насколько я помнил из слов Антонио, был управляющий. В той жизни эту жутко хлопотную и нервную должность занимал барон Джонатан Флетчер, надёжный, как гномий банк, и такой же, как коротышки, невозмутимый и упрямый. У меня с ним сложились более чем тёплые отношения, так как именно лорд Джонатан помогал мне в моих первых шагах в качестве Императора: посвящал в не имевшие ранее для меня значения нюансы отношений между людьми, представляющими высший свет Империи, знакомил с теневыми сторонами дворцовой жизни, считая, что такие знания наверняка мне пригодятся. Поэтому встречи с бароном я ждал с немалым волнением: нужно понять, есть ли у меня его поддержка здесь, в этом мире. Хотелось бы в это верить, ох, как хотелось!
– Его светлость барон Флетчер к Его Императорскому Величеству! – раздался громовой голос стоящего у дверей дворецкого, и я чуть не подпрыгнул на своей меховой подушке, так как уже давно отучил слуг от этой ненужной помпезности: не на людях же, тем более – визит рабочий, практически ежедневный. Но, видимо, мне предстоит полностью осознать смысл до этого времени непонятной мне фразы «тут вам не здесь».
Барон вошёл и склонился в придворном поклоне, чем в очередной раз вызвал у меня приступ когнитивного диссонанса (а что вы думаете, я зря в академии учился что ли, я и не такие слова знаю!).
– Лорд Джонатан, рад вас видеть, – максимально нейтрально сказал я, – проходите, присаживайтесь, разговор будет долгим.
Барон поднял голову и посмотрел на меня с глубочайшим изумлением, которое даже не пытался скрыть. С не меньшим удивлением он оглядел помещение, совершенно неуместные в данном интерьере кресла и стол и сделал пару неуверенных шагов в мою сторону.
– Выбирайте кресло и присаживайтесь, – я по-прежнему старался придерживаться какого-то среднего стиля общения, где-то посередине между той теплотой и лёгкостью, которая была свойственна нашим разговорам раньше, и официозом. – Я слушаю вас, лорд Джонатан.
– Доброе утро, ваше императорское величество, – суховато поздоровался барон, поселив в моём сердце нехорошие подозрения, – я не отниму много вашего драгоценного времени.
Я хотел рассмеяться и пошутить насчёт драгоценности моего времени, но, взглянув в равнодушно-холодное лицо барона, подавился шуткой.
– Слушаю вас, барон, – кивнул я, собираясь с силами. Кажется, ведьминское проклятье аукнется мне гораздо круче, чем я предполагал, – у вас какие-то новости?
– Новости? – барон удивлённо приподнял брови, но тут же снова надел маску демонстративного равнодушия. – Нет, ваше величество, я только хотел, чтобы вы уже окончательно подтвердили дату начала Отбора.
Начала чего?! Какого Отбора?! Нет, скажите мне, что всё это – дурной сон, затянувшийся похмельный кошмар! Никаких отборов, ни за что и никогда, ни при каких условиях, только через мой императорский труп!
– Никакого Отбора! – хрипло каркнул я, не совладав с голосом от избытка эмоций. – Забудьте, барон. Никогда и ни за что!
– Ваше величество, – барон добавил в голос немного льда, но сделал это очень аккуратно, – мы уже много раз это обсуждали. Мы не можем отказаться от Отбора, ибо такова воля вашего батюшки. Приняв корону, вы приняли на себя и все обязательства, связанные с завещанием вашего отца.
Я молча смотрел на барона, мысленно костеря на чём свет стоит проклятую ведьму, которая сумела так шикарно испортить мне жизнь.
– То есть отказаться я не могу, я правильно понимаю? – уточнил я, решив последовать совету какого-то древнего мудреца, говорившего что-то о том, что если не можешь изменить обстоятельства, то стоит попытаться изменить отношение к ним. Вот к этой, несомненно, мудрой мысли я и попробую прислушаться. – И какая же дата для этого, вне всякого сомнения, эпохального события нами с вами намечена, господин барон?
– Нами с вами, ваше величество? – лорд Джонатан даже не попытался скрыть своё изумление, а я с тоской подумал о том, что без поддержки хотя бы кого-то, кто ориентируется в местных дворцовых реалиях, я просто-напросто не справлюсь. Всё время оглядываться, боясь попасть впросак просто потому что не в курсе, как здесь тот или иной человек ко мне относится, – к такому экстремальному образу жизни я был не готов. А единственный, с кем я могу поделиться – это Дин, который, судя по всему, тоже ещё много нового и интересного о себе узнает, это к гадалке не ходи!
Значит, мне нужен, мне просто жизненно необходим советчик, иначе или загремим мы с Дином в подвалы местной службы безопасности, так как не будем знать чего-нибудь элементарного и при этом очень важного, либо, что ещё хуже, попадём к экзорцистам, которые будут пытаться изгнать из нас демонов до тех пор, пока не помрём. Остаётся один маленький вопрос: где его взять – этого человека? В прошлой жизни, там, где всё было хорошо и так восхитительно понятно, я в сложной ситуации обратился бы именно к барону. А здесь? Проклятье, что делать-то?
– Ну да, нами с вами, лорд Джонатан, а что вас удивляет? – я осторожно, как канатоходец над пропастью, пытался продвигаться вперёд, чтобы узнать и понять хоть что-то.
– Простите мне мою дерзость, ваше величество, но с каких пор моё скромное мнение стало вас интересовать? – барон горько улыбнулся, но тут же снова надел маску ледяного безразличия. – Лично вы, государь, выбрали первое июня, то есть через неделю.
– Но, судя по всему, вы со мной не согласны, верно? – я старался говорить спокойно и по возможности без лишних эмоций, но лорд управляющий всё равно слегка побледнел и выпрямился в своём кресле.
