Гладких спасло то, что бетонные плиты сомкнулись над ним наподобие шалаша, дав ему шанс на спасение. Он почти не пострадал, только мелкие камни оставили рваные дыры на его пиджаке и брюках. Он шатаясь поднялся, стараясь отряхнуть пыль с колен, и услышал удушливый кашель кого-то из своих сотрудников.
– Все живы? – чихая и отплевываясь спросил он. В ответ услышал несколько глухих голосов и стоны. Из-под огромной плиты торчали ноги в пыльных остроносых ботинках.
– Помогите! – слышалось из-под завала.
– Надо бежать отсюда! – раздался голос аналитика. – Толчки могут повториться – Прости Колян! – обратился он к пострадавшему. – Мы потом тебе поможем! – он схватил босса под руку, и они хромая, осторожно придерживаясь руками за вывороченные камни поспешили уйти подальше от разрушенного здания.
Выйдя на морозный воздух и немного отдышавшись политик осмотрелся кругом. На месте высоток громоздились развалины. Вывороченные с корнем деревья, перевернутые киоски, груды камней…
Он перевел взгляд на коллег. Выбралось четверо из десяти членов команды. Политик громко смачно выматерился, не обнаружив рядом первого помощника и зама, к которому привык за долгие годы.
– Давайте в машину! – крикнул он и первым втиснулся на переднее сидение. – Валим из этого Задрыпинска! Шевелись! – прикрикнул он на шофера, который весь вечер провел за рулем, всегда готовый ехать туда, куда укажет хозяин.
– Надо посмотреть, может кому помощь нужна. – послышался голос самого младшего в группе поддержки, личного фотографа Виталия
– Офонарел? – взревел Гладких. – Нам бы кто помог… Давай, гони! – приказал он шоферу, и машина взвизгнув покрышками, рванула вперед.
Водителю понадобилось все его умение, чтобы лавировать между завалов. Дорогу то и дело преграждали огромные каменные глыбы. Несколько раз попадали в тупик и приходилось возвращаться и искать проезд.
Дважды прямо под колеса бросались израненные и ополоумевшие от горя люди, моля о помощи. Они цеплялись за машину, стараясь ее остановить! Водитель сбавлял скорость, но политик орал на него во всю мощь своих легких.
– Гони, гони! У нас нет времени тормозить из-за быдла! Всех не спасем… – он высовывал свою голову в окно и также оглушительно орал на тех, кто мешал ему покинуть город – Пошли прочь! Уроды! Гниды паршивые!..
Неделей позже, глядя в объектив камер на пресс-конференции, политик стуча кулаком по трибуне кричал, обвиняя власть в попустительстве.
– Я специально обращался к синоптикам, чтобы узнать точный прогноз. Они в один голос уверили меня в безопасности погодных явлений. Куда смотрели сейсмологи? Службы безопасности? В один голос твердят – денег нет, денег нет! Оборудование устарело? А где многоуважаемое правительство, дотации? Я вас спрашиваю! – кандидат в депутаты брызгал слюной и орал до хрипоты, призывая невидимого противника к ответу. – Вы не представляете весь тот ужас, что мы пережили. Сколько людей пытались спасти… Голыми руками… Пока службы спасения пили преспокойненько чай у себя дома…. Моя команда погибла, выполняя долг перед гражданами… Давайте почтим их память минутой молчания!..
=====
В это же время в четырех с половиной тысячах километрах восточнее столицы в противоположной стороне от разрушенного города на берегу мелкой, но достаточно широкой речушки, разрезавшей город на две части, сидя на берегу рыбачили четверо друзей-подростков. Вода еще не замерзла, лишь у самого берега покрылась тонкой корочкой льда. С каждым днем становилось все холоднее и холоднее. и мальчишки спешили порыбачить. Несмотря на прохладную погоду одеты они были довольно легко. Старенькие поношенные куртки, словно с чужого плеча, осенние кроссовки на босу ногу и тоненькие шапки, прикрывающие макушки. Подростки считались неблагополучными. Часто прогуливали школьные занятия, попадались на воровстве и бесконечных драках с такими же беспризорниками как и они сами. Учителя давно махнули на них рукой. А родителям, пьющим по-черному каждый день, было не до сыновей. Найти бы денег на опохмел, да нарыть бы пустых бутылок, чтобы сдать их и на весь длинный рубль купить еще бутылку.
Пацаны, сбившись в маленькую команду сами добывали себе еду и одежду. Иногда им удавалось наловить карасей, и тогда они неслись на базар, чтобы «сбыть» товар подешовке местным товаркам, покупая на заработанные деньги сигареты и пиво. А если уж совсем везло – поймать щуку, например, тогда можно было и самим перекусить свежим мясом, завялив тушку прямо тут же, у речки, на костре. А заодно и погреться у живого огонька.
Этот день начинался довольно удачно. У каждого в ведре плескалось не меньше двух десятков карасиков. Попадались, и окуни, и ерши.
– Давайте еще полчасика – и по домам… – предложил Ванька Огурцов, самый худой и длинный подросток. – Холод задолбал!
– Согласен! – прохрипел самый старший, Антон Ивсюгин. – Я уже ног не чую. Да и уши, похоже отморозил! – он переложил удочку из правой руки в левую и потер ухо. – А это еще только начало зимы.
– А я вот вырасту, – мечтательно пропел самый младший – Сенька Виноградов. – И укачу на юга. Там круглый год лето.
– И что ты будешь там делать? – спросил четвертый, пухлый мальчик, близоруко щуря глаза. – Акул на удочку ловить?
– Зря ты смеешься, Серый. – приструнил друга Антон. – У человека может мечта!
– Мечта! Человека! – усмехнулся Серега. – Босота голожопая! Туда же – мечта! Мечтают богатенькие, а нам бы с голоду не пропасть, да зиму протянуть… Вот это мечта!
– А что богатеньким мечтать? Они каждый год отдыхать за границу ездят… У них мечта другая…
– Какая же?
– Власть, да деньги!
– Нууу, денег у них и так навалом… А власть – дело хлопотное…
– Денег много не бывает… – назидательно отозвался Антон. – Давайте, сворачиваемся.
Ребята молча сосредоточенно стали собирать нехитрые снасти.
– Эй, ребята, смотрите! – все разом повернули головы куда указывал Ванька. – Что это?
Прямо над водой высоко в небе повисли несколько светящихся круглых объектов. Их лучи хаотично прыгали по земле, по воде, по зарослям ивняка, растянувшимся по всей длине реки. В месте, где странный луч касался земли слышался глухой шлепок и комья снега вперемешку с землей и сухой травой вздымались на метр от земли.
– Это что, пули такие? – спросил Ванька. Ему не ответили. Ребята застыли на месте и как завороженные наблюдали за непонятным явлением.
– Нет, это не пули, – наконец откликнулся Сенька. – Это космические корабли…
– Ну да… В нашей глуши, только космическим кораблям место…
– Ну и что это тогда по-твоему? – не сдавался Ванька. – А вдруг это война миров? Я слышал, есть такое кино, где пришельцы на землю нападают!
– Это звездные войны! – со знанием дела высказался Серый.
– Чует мое сердце, не к добру это! – засобирался домой Антон. – Давайте, пацаны, дуем отсюда, пока не поздно!
Мальчишки похватали ведра, удочки, наживку, и хотели было припустить домой, как земля задрожала и стала вздыматься и расти. Ребята, не удержавшись на ногах кубарем покатились под откос, выронив, ведра и побросав удочки. Лед на реке стал таять, а вода забурлила, и пар, покрывший всю поверхность реки стал подниматься к небу.
– Мама дорогая! – завизжал Сенька. – Да что ж это такое?
Земля, только что замерзшая у самой кромки воды, вдруг стала стремительно подниматься вверх, вместе с холмом, невесть откуда взявшемся. А гора все росла и росла… Стало припекать. Снег, тая, стекал с новоявленного бугра ручьями. Ноги стало прижигать, и устоять на одном месте было невозможно. Гора дрожала и прорывавшееся из-под земли пламя в нескольких местах превращалось в маленькие фонтанчики из искр и дыма. Стало трудно дышать. Голова у всех разболелась и безудержный кашель свалил ребят.
– Надо бежать! – между приступами удушья и разрывающим легкие кашлем, стараясь перекричать все нарастающий внутри горы гул, крикнул Антон. – Это вулкан!
– У нас отродясь не было вулканов! – возразил Серый.