– Каждая из сторон внесла свой вклад как на стороне противника, так и на нашей, – сдержанно продолжил Пруденс. – Сегодня мы должны решить, что делать дальше, какие действия предпринять, и как вычислить нападавшего. К тому же, надо решить, кому доверить хранение последнего уцелевшего ключа. Совершенно ясно, что он не может оставаться на небесах.

– Я готова заняться поисками, – бросила Авейра.

– Она явно заодно с похитителем! – Маркус не смог промолчать. Демонам не доверяли ни на земле, ни на небе. И если ангелы умело скрывали свои истинные чувства, импульсивным колдунам до такого самоконтроля было ещё далеко.

По залу вновь прокатился гул. Колдуны спорили с демонами. Ангелы с колдунами.

– Хватит! – Внезапно закричал Пруденс. Его голос прокатился по залу и отозвался эхом от каменного потолка. Все замолчали. – Раз вы не можете договориться, я решу сам. Поиском убийцы займется отряд, в котором будут по одному представителю с каждой стороны. Хранителем третьего ключа станет Сальватор. Сейчас, по известным причинам, школа Блэквеллс – самое защищенное место.

Услышав свое имя Сальватор Блэквелл вскочил со скамьи, а его белоснежный платок упал на мраморный пол.

– Я… Нет! – возмутился он. – Под моей опекой более ста учеников, я не могу подвергать их опасности!

– Это приказ, а приказы не обсуждаются, – Пруденс достал из карманы плаща серебряный резной ключ. Он махнул указательным пальцем и тот по воздуху пролетел прямо в руки ошарашенного Сальватора. Пруденс растворился в золотом свете.

Сальватору ничего не оставалось, как спрятать ключ в нагрудный карман своего пиджака. Затем он взглянул на часы и засуетился. Он покрутил одно колесика вперед на пол оборота, затем вытащил его, обнажая тонкий стержень, произнес несколько слов, со всей силы вдавил его обратно и исчез.

Снегопад, казалось, стал еще сильнее. Сальватор стоял у шлагбаума всё в том же легком официальном костюме, в котором Алес застал его в кабинете. Директор взглянул на часы. «Опоздал…» – его лицо быстро покрылось каплями от растаявших снежинок, и он поморщился.

Сальватор никогда не опаздывал и не терпел опозданий от других. Поэтому сейчас произошла из ряда вон выходящая ситуация, и она не сулила ничего хорошего. Сальватор всем существом чувствовал, что грядет что – то ужасное. Нет, он не должен был опоздать. Но опоздать могла Оливия. Заснеженные дороги могли сильно замедлить движение.

«А что если… – Нет, она не должна была» – Сальватор взглянул на часы и нажал на самое маленькое колесико, задержав палец на три секунды. Тут же часы начали излучать сине-зеленый свет и перед его глазами возникла карта. Вот школа Блэквеллс, вот тот самый шлагбаум, дороги, и множество разноцветных точек, снующих по карте как муравьи. Данный хаос олицетворял порядок, царивший в здешних местах, и все было как всегда. Лишь одна крошечная деталь отличалась от привычного течения жизни – маленькая серая точка то и дело нарезала круги по одной из дорог. Директор нахмурился и повторил привычную комбинацию на часах.

5

Неожиданно чья – то рука схватила меня за капюшон и резко поставила на ноги. Протерев глаза от слез я увидело лицо дяди.

– Оливия? Что ты здесь делаешь? – Он обеспокоенно оглядывал меня с головы до ног.

Я осознала, что в безопасности. Слезы сами покатились из глаз, обжигая щеки.

– На морозе нельзя плакать, – сказал дядя. – Мы же договорились, что ты будешь ждать меня у шлагбаума.

– Я замёрзла и подумала, что мы встретимся по пути, – оправдывалась я. – Мой телефон сел и уже давно стемнело, где мы разминулись? Сколько времени?

Директор взглянул на часы – пол одиннадцатого.

Мои глаза расширились от ужаса. Я провела на морозе почти восемь часов. Но как это возможно? Я давным-давно должна была замерзнуть или как минимум отморозить руки… или почки. Или что там еще можно отморозить? Но сейчас у меня совершенно не было желания разбираться в чем-либо. Всё, чего я хотела – это зайти в теплый холл школы Блэквелл.

– Надо поторопиться. И где твой чемодан? – Спросил Сальватор.

– Я чуть с обрыва не упала! Вы слышали? Почему вы так спокойны? Я же могла умереть.

– Но ведь сейчас все хорошо, правда? Давай найдем твой чемодан и пойдем домой.

– Это не мой дом! И не смейте называть его так. Мой дом был в Калифорнии с моими родителями, – мой голос дрогнул и слезы вновь обожгли щеки.

– Ну, ну же. Успокойся, – Сальватор пошарил в карманах пиджака, по-видимому, в поисках носового платка.

– Я в порядке… – я вытерла слезы и шмыгнула носом. – А чемодан, возможно, упал с обрыва, или его замело снегом. Не знаю, где он может быть.

– Не беспокойся. Мы отыщем его завтра. Сегодня возьмешь вещи Вивьен.

Вивьен… Я уже слышала это имя. Но так и не могла вспомнить образ его обладательницы. Я заметила, что дядя хотел взять меня за руку, но в последний момент остановился и вместо этого сдержанно положил руку мне на плечо и направил в сторону школы. Удивительно легко директор шёл по скользкой дороге, успевая придерживать меня. Дорога до школы прошла в молчании. Тишину нарушало лишь мое тяжелое дыхание.

И тут я заметила одну странную деталь. Почему мой дядя в легком деловом костюме. Неужели ему не холодно? Хотя, он прожил тут всю жизнь, может быть он уже привык к суровой погоде Аляски.

Дом, про который я столько слышала от дяди по телефону, оказался и не домом вовсе, а огромным замком. Нет, не таким, как показывают в ужастиках. Он был достаточно сдержанный, без всяких там Горгулий и решеток на окнах. Обычный замок из серого камня с четырьмя треугольными башнями. Вокруг, казалось, не было ни души. Мы прошли сквозь железные ворота, поднялись по ступенькам, дядя открыл одну из полукруглых дверей и придержал ее для меня. Внутри также не наблюдалось лишней помпезности. Я ожидала увидеть громадную люстру и богатые убранства, но там был обычный холл, как в любом жилом помещении, разве что потолки были выше, а стены шире. Тут же я увидела лестницу – она вела наверх и в конце примыкала к двум коридорам – один вел налево, другой направо.

Дядя Сальватор галантно помог мне снять пальто и проводил в столовую. Там я увидела светловолосую девушку, которая смутно мне кого – то напоминала. Она сидела за одним из столов, читала книгу и одновременно жевала пряник. Напротив нее стояли три кружки из которых валил густой пар. В столовой пахло облепихой и корицей.

– Девочки, вы пока поболтайте, а я помою руки и присоединюсь к вам – сказал дядя Сальватор.

– Оливия! – Радостно запищала блондинка и бросилась ко мне. – Наконец-то ты приехала. Она обняла меня и продолжила визжать мне в ухо. Я оцепенела и не знала, что ей ответить. Тогда она усадила меня за стол и придвинула ко мне чашку с чаем, а затем, опомнившись, и тарелку с пряниками.

Чай – это то, что мне было нужно. Я подула на него и немного отпила – облепиха и корица, как я и думала.

– Вкусно, спасибо, – сказала я.

– Ты меня не узнаешь? – Блондинка удивленно выпучилась на меня.

– Прости… нет.

– Мы в детстве плевали в колодец вместе, а потом нам досталось от бабушки Агаты, ну, помнишь? – Она рассмеялась.

И я вспомнила. В детстве родители отправляли меня к двоюродной бабушке Агате. Там я познакомилась со своей двоюродной сестрой – Вивьен. Мы были не разлей вода, родственники называли нас «близняшки», ведь когда-то давно мы действительно были похожи. Вот только со временем мои волосы потемнели и стали русыми, а у нее с возрастом сохранился чистый пшеничный блонд. Также она была на голову выше меня и, как мне показалось, намного красивее. Тоненький маленький носик, огромные голубые глаза и фигура – песочные часы. Она точно могла бы стать известной моделью или актрисой.

– Вивьен… – почти прошептала я.

– Ура! – Взвизгнула Вивьен и принялась рассказывать мне о том, что произошло в ее жизни за все эти годы, что мы не виделись. Это продолжалось до тех пор, пока в столовую не зашел дядя Сальватор. Он с недоверием покосился на чай.