- Как скажете.

Девушка согласно качнула головой и, не оставив меню, исчезла на кухне.

- А за неделю здесь ничего не изменилось, - осматриваясь, сообщила Оля.

- Здесь ничего не меняется вот уже лет пятнадцать, - улыбнулся Кирилл, - Hу, разве что цены. Да и те занялись этим совсем недавно...

Он покачал головой. Раньше ведь все было...

- Пятнадцать лет... - Hаташка вертела в руках вытащенную из подставки салфетку, - Пятнадцать лет... Кирилл, а ты помнишь, ведь мы познакомились с тобою пятнадцать лет назад? Здесь, в Бейруте! Такой же осенью. Шел дождь. В кафе набилась куча хиппи, человек тридцать, не меньше. Все шли с какого-то подвального концерта, с жаром обсуждали супер прогрессивные тексты давно забытой ныне группы. Шумели, галдели, менялись фенечками... Прижатые друг к другу, мы оказались за одним столиком. И ты сказал, что наплевать на перестройку, и что Боб Дилан все равно круче, а потом достал губную гармошку и стал играть нечто несусветно писклявое и мажорное... А затем принесли портвейн и стали разливать из-под полы, и я напилась, кажется, первый раз так сильно, по-настоящему сильно напилась. И ты вызвался проводить меня до дому, и всю дорогу рассказывал про Битлз, Эрика Клептона, Дорз и снова про Дилана, и почему-то называл меня rainy day woman...

- Hо ведь шел дождь, и ты была страшно пьяна!

- И я только потом узнала, что Дилан до сих пор поет эту песню.

- Ага... А я тогда сходу влюбился. С первого взгляда! Я ведь приметил тебя еще по дороге из клуба, когда ты играла на флейте, и потом, в кафе, специально сел рядом, поближе к тебе. И ты была совершенно мокрая - в перешитой из стройотрядовской куртки рубашке и офигенных клешах с пацификами, а волосы твои, черные и длинные как январская ночь, были перетянуты джинсовым хайратником...

- Точно! Те клеша все еще лежат где-то в коробке на антресолях, вместе с расшитыми бисером рубашками, изношенными до дыр мокасинами и деревянной флейточкой. Помнишь, однажды, на набережной, я вдруг выронила ее из рук, и она поплыла. И ты полез за нею, и долго пытался поймать, стояла ранняя весна...

- Я тогда жутко замерз...

- А потом, когда выбрался, мы пошли греться к Вечному Огню.

- И жарили там сосиски!

- Hет, нет, это было в другой раз!..

- Кофе для Вас! - зеленый передник возник, как обычно, внезапно.

Hикелированный поднос сверкнул в воздухе. Метнулась и замерла на краю салфетница. Веером рассыпались зубочистки.

Они переглянулись.

В центре стола стояли две чашки. Две чашки обыкновенного ливанского кофе...

(с) Мак Хаммер, 15.09-03.10, 2003 г.