В подобных беседах и работе лето пролетело быстро. Пора было возвращаться домой. Евгений обнаружил, что ему совсем не хочется уезжать из Зареченского. Поразмыслив, он решил остаться на зиму в поселке. Друзья спросили его, что он будет делать здесь зимой. Он ответил, что уберет лишнюю мебель из большой комнаты дома, перенесет туда несколько небольших икон и превратит ее в комнату молитвы. И что считает долгие зимние вечера очень подходящим временем для усердной молитвы. Степан одобрительно улыбнулся, а Алексей Коротков неожиданно сказал:
– Знаешь, Евгений, я хотел бы попробовать писать иконы. Если не возражаешь, напишу для тебя одну и привезу весной. Только какую?
– Спасителя. Очень рад, что ты так решил, – тепло ответил Евгений.
Еще большей неожиданностью для друзей стала просьба Ксении позволить остаться и ей. Она объяснила, что хотела бы украсить молитвенную комнату Евгения вышитыми полотенцами, поддерживать там постоянный порядок и иногда молиться вместе с ним. Евгений вопросительно посмотрел на Степана. Тот задумался, затем сказал, что попробует договориться с теткой Ксении. В телефонном разговоре Степан убедил тетку не препятствовать уже взрослой девушке в ее намерении остаться в Зареченском.
После отъезда Алексея и Степана Евгений и Ксения сосредоточились на молитве. Девушка действительно навела идеальный порядок в большой комнате и украсила ее красивыми полотенцами. А он увлекся составлением молитвенного правила и подолгу просиживал над Евангелием, из которого тщательно отбирал отрывки для использования в молитве. Понемногу молитвы прилагались к правилу, и оно становилось довольно большим. Каждую новую молитву Евгений зачитывал Ксении и спрашивал ее мнение. Девушка довольно толково отвечала, и порой он изменял текст молитвы, основываясь на ее словах. Они вместе молились, зажигая свечи и испытывая тихую радость от покоя, которые осенял их души. Из Н-ска к ним приезжали на выходные еще несколько человек, проявившие интерес к сообществу. Тогда накрывался стол и, как и летом, завязывались оживленные беседы.
Ранней весной друзья снова собрались вместе. Первым приехал Алексей, на несколько дней опередивший Степана, занятого хозяйственными делами. Он быстрым шагом направился к дому Евгения, бережно держа завернутый в ткань прямоугольный предмет. С порога Алексей воскликнул:
– Евгений, здравствуй! Я привез икону!
Они обнялись. Евгений осторожно развернул ткань и поставил икону на столик возле стены. Немного отойдя, вместе с Ксенией стал внимательно рассматривать икону. Лик Спасителя был написан строго по канону и как бы сдержанно. Но что сразу же привлекло внимание, это то, что от иконы незримо шла благодать, безошибочно угадываемая душами. Ксения вдруг заплакала, взяла свечу, зажгла ее и поставила на подсвечник перед иконой. В этот момент перед мысленным взором Евгения мелькнуло какое-то непонятное видение, будто стоит он некоем круге, и летят в него стрелы, и он не может покинуть круг. Страшное и сильное ощущение подлинности видения камнем легло на его сердце. Евгений упал на колени перед иконой и, протянув к ней руки, как в бреду прошептал:
– Прости мне все, Господи, и спаси.
Видение исчезло. Он тяжело встал и долго молча смотрел на икону. Молчал и Алексей. Через некоторое время, уже за чаем, друзья разговорились. Евгений спросил Алексея, как у него складываются отношения с женой.
– Как-то непонятно, – вздохнул Алексей. – После того как я написал икону, Диана стала молчалива. Потом как-то призналась, что в мое отсутствие зашла ко мне в мастерскую с недоброй мыслью: «Вот, этот бездарь теперь за иконы взялся, лучше бы малевал свои пейзажи». Но как только подумала это, луч света исшел на нее от иконы и она услышала голос: «Дам и Алексею, так как и его люблю». После этого случая Диана стала сдержанной. Прекратились и ее нападки на меня. Но она также стала задумчивой и неразговорчивой, и словно бы что-то решает для себя.
– В таких случаях надо подождать, – сочувственно заметил Евгений.
– Пожалуй, – согласился Алексей.
С приездом Степана, когда все наконец-то собрались, в сообществе воцарилось ожидание легкого и приятного лета в кругу единомышленников. Однако сообществу пришлось пройти некоторые испытания. Весна в том году отличалась редким разливом реки. Вешние воды внезапно затопили поселок, находившийся в низине, и бурный поток размыл подступы к тропе, ведущей по обрыву наверх к дороге. Жители поселка оказались не просто отрезаны от остального мира – их жизнь была в явной опасности.
В этой экстремальной ситуации проявились лучшие качества Степана Молчанова. Он быстро понял всю сложность положения и необходимость действовать быстро. Степан чутьем угадал еще возможный маршрут передвижения к дороге и, перепрыгивая с камня на камень, приблизился к обрыву в самом крутом месте. Потом, хватаясь за ветки кустарника, чудом сумел подняться по обрыву наверх. Удивительно, но Степан за короткое время сумел найти автокран, который встал наверху рядом с краем обрыва и опустил стрелу вниз. К тросу автокрана Евгений и Алексей прикрепили большую корзину, в которой могло поместиться два-три человека, и автокран поднял всех жителей из низины наверх.
– Если бы не Степан, мы могли бы погибнуть, – сказал Евгений, когда все оказались в безопасном месте. – Видно, каждому из нас придется в чем-то отличиться.
Словно в подтверждение его слов, через месяц произошел еще один случай, заставивший друзей поволноваться. Он был связан с появлением в округе группы молодых людей, которая вела себя по-бандитски. Часть группы появлялась в Зареченском и требовала уплаты денежной дани. Несмотря на все старания друзей, мирно решить проблему не удавалось. И вот, в один из погожих дней, Евгения вызвали из поселка «поговорить». Он вышел к обрыву в сопровождении Алексея и Степана. Там он увидел четырех человек в черном: двух амбалов устрашающего вида, и еще двоих комплекцией помельче. Они ему кого-то напомнили, но он не мог вспомнить кого.
Один из амбалов зло посмотрел на него и спросил:
– Когда платить будете? Или вам что-то еще непонятно?
– Мы вам ни за что не должны, – стараясь сохранять спокойствие, ответил Евгений.
– Мне что, через твой труп понимания добиться? – амбал вынул из кармана нож.
– Сначала через мой, – раздался чей-то спокойный голос за спиной непрошенных гостей.
Черные резко обернулись. Перед ними стоял высокий и крепкий мужчина. Это был Андрей Беспалов, приехавший навестить Евгения. Вожак черных поиграл ножом и сказал второму амбалу:
– Вправь-ка этому мозги.
Тот послушно шагнул к Андрею и занес руку для удара. Но тут же вскрикнул от боли и упал на бок. В руках Андрея непонятно каким образом оказалась какая-то гладкая палка, которой он неуловимым движением поразил нападавшего. И снова никто не успел заметить движения Беспалова, после которого у вожака вылетел из руки нож, а сам он со стоном прижал руку к телу.
– Минута на то, чтобы покинуть это место и больше сюда не приходить, – внятно сказал Андрей черным.
Черные посмотрели на вожака. Он помедлил, но было видно, что он все понял. И потому подал команду своим:
– Уходим.
Больше их в Зареченском не видели. А Андрей провел целый день в обществе друзей, которые были ему очень рады. Он был человеком слова и, как и обещал в поезде, задал Евгению ряд вопросов о сущности христианской веры. То, что он услышал, заставило его задуматься. Евгений же шутливо спросил его, как он обучает своих учеников боевым искусствам, одним ли рассказом о приемах или показывает их.
– Конечно, показываю и рассказываю, – ответил Андрей.
– Тогда посмотри и послушай, как мы проводим совместную молитву. У нас не принято учить друг друга, но принято молиться Богу, чтобы Он научил нас всему. Если не возражаешь, мы помолимся и за тебя, – в надежде, что Господь скажет тебе все необходимое.
Андрей не возражал, и через некоторое время сообщество собралось в молитвенной комнате в доме Евгения. Как обычно, молитва предварялась чтением из Библии. Евгений зачитал отрывок из Евангелия от Луки, в котором Андрею запомнились слова: «Тогда Он сказал им: но теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму; а у кого нет, продай одежду свою и купи меч». И из Послания к Ефесянам: «и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие».
