Ребята взяли по сигарете. Но разговор не клеился. Милиция действительно могла сделать их жизнь более безопасной. Но для этого нужно было стать стукачами. Кто ж на это пойдет?

Однако Досанов не терял надежды. Он вынул блокнот, написал на трех листках номер своего телефона, дал каждому и попросил звонить, если вдруг станет известно что-то важное.

В дверях он обернулся.

– Одного не понимаю. Зачем вы прикрыли Звана?

– Неужели вы думаете, что он своими руками проткнул Костика? – сказал Андрей.

Ничего не ответив, Досанов скрылся за дверью. Андрей ритуально сжег над пепельницей листок с номером телефона. Ребята сделали то же самое.

Андрей снял с лица повязку, надвинул на глаза кепку, взглянул в зеркало.

Генка подошел к нему.

– Все-таки решил идти к Костику?

– Надо.

– Держи, – послышался голос Петра Палыча.

Он возник в дверях, как привидение, протягивая солнцезащитные очки. Они были как нельзя кстати.

Генка проводил Андрея до больницы. По пути они еще раз обсудили предложение Крюка о встрече.

– Скажи, что я готов. В любое время, в любом месте, – сказал Андрей.

– Здравствуй, – сказал Андрей.

– Здравствуй, – ответила Катя.

Они стояли у входа в реанимационное отделение. Сновали медсестры. Кого-то везли на каталке. Обычная больничная суета. Катя в белом халатике казалась старше. А может быть, как раз выглядела на свои годы.

В больничном дворике под большой ивой стояла скамейка. Там они и сели. Катя вынула из кармана плитку шоколада.

– Ешь. Кто ест шоколад, тот веселее смотрит на жизнь.

– Да? – тупо спросил Андрей, разглядывая Катю.

Под халатиком у нее, кроме нижнего белья, ничего не было. Создавалось ощущение, что она голая.

– Не лезь своими глазами, куда не просят, дикарь, – посоветовала Катя.

– А как ты видишь? – удивился Андрей.

– Кожей чувствую.

– Как Костик? – спросил Андрей.

– Ранение специфическое. Кровь текла внутрь. Хорошо хоть «скорая» приехала быстро. Может, выкарабкается.

– Можно поговорить с ним?

Катя покачала головой.

– Это исключено.

– Даже вечером или ночью?

– Даже.

Андрей нервно спросил:

– Не можешь или не хочешь?

– Не хочу, чтобы ты узнавал, кто его проткнул. Не хочу, чтобы сводил счеты. Ты и так зашел слишком далеко.

– И поэтому ты пропала?

– Мы почти не знаем друг друга. Пусть так и останется, – твердо сказала Катя.

– Да, водиться со мной опасно, – усмехнулся Андрей.

Катя поднялась.

– Ладно, мне пора. Будь осторожней. Не заигрывайся.

– Милиция уже допрашивала Костика? – спросил Андрей.

– Приходил какой-то казах.

– Дай мне на всякий случай твой телефон, – попросил Андрей.

– Нам можно звонить только по делу, – предупредила Катя.

– Я не собираюсь названивать тебе. Прошу на всякий пожарный.

Катя назвала номер. Неожиданно Андрей схватил ее за плечи, притянул к себе, хотел поцеловать в губы, но девушка увернулась.

– Запомни, дикарь: это у меня только для еды.

– Что? – удивленно спросил Андрей.

– Рот у меня только для еды, – объяснила Катя и скрылась в дверях реанимационной.

Андрей открыл дверь в квартиру Толяна и услышал голоса. Петр Палыч разговаривал на кухне с какой-то девахой.

– Надолго вы к нам? – спрашивала деваха.

– Отпуск у меня почти двухмесячный, – зачем-то врал майор. – Да еще один, не использованный в прошлом году. Да еще один за позапрошлый год.

– Надо же, целых полгода! – воскликнула деваха. – Что ж вы тут делаете? На море ехайте, в Гагры.

– Поехали, – предложил Петр Палыч.

Деваха залилась смехом.

– Я свой отпуск уже отгуляла. Ремонт в своей хибаре сделала.

– Без тебя не поеду, – сказал Петр Палыч. – Кому я там нужен, старый пень?

– Вы, может, и пень, но еще не старый. Вы зрелый.

– Это как же определила?

– У меня глаз – алмаз.

– Так проверить надо, – игриво сказал майор.

Деваха снова заливисто рассмеялась.

– Кого? Вас или меня?

– Меня, – смиренно уточнил Петр Палыч.

– А что? – озорно отозвалась деваха. – Проверим, коли очень хочется. Почему не проверить, если человек хороший?

– У тебя всегда так просто? – спросил Петр Палыч.

– Хотите сказать, со всеми или не со всеми? Это уж вы сами сообразите. Вы человек образованный, не чета нам. Хотя можете и не сообразить.

– Это почему же? – удивился майор.

– А вы бабами не испорченный.

– По глазам определила?

– Кто испорчен, тот глазками ощупывает, раздевает. А вы глазки отводите.

– Но все же посматриваю, – чистосердечно признался Петр Палыч.

– Так ведь украдочкой. – уточнила деваха. – И это правильно. А у вас, по-моему, тараканов нет. Не видно, чтобы бегали.

– Бегают по углам, – осевшим голосом проговорил Петр Палыч. – А ты отравы оставь. Я сам посыплю. Зачем нам сейчас этим заниматься?

Андрей тихонько отступил на лестничную площадку и закрыл дверь. «Вот это да! Ай да Палыч!» – подумал он. Как все пацаны его возраста, Андрей был уверен, что пятидесятилетние – ни на что не годные старики.

Он поднялся на крышу своего дома. Напротив копошились те же зэки. Но Расписного, вчерашнего блатного, что-то не было видно.

Андрей лег и задремал. Ему снилось, как он въезжал в этот город. Его вез на своей «победе» приятель отца. Ехали по тряской грунтовой дороге целый день. Нещадно пекло солнце. Андрея укачало и рвало. К вечеру приятель отца успокоил: «Потерпи, уже подъезжаем». Андрей увидел на горизонте огромное желтое облако. «Это пыльная буря, – услышал Андрей. – Ничего страшного, привыкнешь».

Элеватор на окраине города казался в песчаной мгле фантастической громадой. Песок скрипел на зубах, забивал нос, глаза, уши. Только две-три центральные улицы в городе были покрыты асфальтом, но и они были занесены песком. Песок забивался в носки, в нем утопала любая обувь. «Как здесь живут люди?» – думал Андрей.

– Андрюха! Что не позвонил? – послышался сквозь сон знакомый голос. – У меня идея – зашибись.

Это был Мишка.

– На миллион рублей? – насмешливо спросил Андрей.

Мишка был не из обидчивых. Он сунул Андрею бутерброд со шпротным паштетом и сказал:

– Мы добудем аттестаты зрелости безо всяких экзаменов.

– Как это? – вытаращился Андрей, откусывая сразу полбутерброда.

– Очень просто. Я только что был в гороно, все высмотрел. Решетка только на окне в кабинете зава. Там же единственный сейф. Другого в гороно нет. Соображаешь?

– А сторож? – спросил Андрей, смахивая с рук крошки.

– Нет там никакого сторожа.

– Уверен?

– Я приходил еще раз около десяти вечера. Не было никакого сторожа.

– А какой там сейф?

Мишка нахохлился.

– Сейф просто сволочь. Стенки очень толстые. Честно говоря, я еще не придумал, как его вскрыть.

Андрей потрепал Мишку по загривку.

– Не ломай голову. Мы Геныча привлечем. Он же у нас мастер на все руки. Мы сделаем из него медвежатника.

Мишка смотрел недоверчиво.

– Думаешь, согласится?

Андрей сделал лицо: мол, куда же он денется?

– Он меня не любит, – вздохнул Мишка.

– Полюбит, – пообещал Андрей.

Он отметил про себя, что у него появилась уверенность в себе и желание действовать.

– Сегодня наши, новостроевские, собираются, – сообщил Мишка. – Хотят обсудить, что делать дальше после вчерашнего. Кое-кто уже поделился с родителями.

– Если Волдыря прижмут, он скажет, что насчет взносов просто пошутил.

– Все равно надо решить, что делать, если слободские снова начнут наезжать, – настаивал Мишка.

– Обсуждайте без меня, – отмахнулся Андрей. – Ну как я покажусь в таком виде?

Мишка сказал:

– Между прочим, некоторые считают, что ты сам нарывался и подставил всех. Но большинство за тебя. Короче, сбор в подвале у Сани-морпеха в восемь вечера.

Бывший солдат морской пехоты Саня Стадник выпросил в ЖЭКе комнату в подвале, списанные матрацы и по вечерам бросал пацанов, как котят, учил приемам самбо.