От слов Малкина Катюху передернуло. Перед глазами поплыл злой оскал тьмы, под ногами будто ожили зеленые гиблые трясины нечистых болот. История даконцев увлекательна, пока не втягивает тебя в свой круговорот. Никому не хочется быть разменной монетой. Катюха повела плечами, сгоняя с позвоночника неприятные мурашки. Из пересохшего горла донесся короткий сдавленный сип. Но преобразоваться в слова не успел, ибо вперед выступила Сашка:
– Едва ли Аватиал способен что-либо изменить, – сдержанно сказала Ваньке. – Не наседай на него. Надеюсь, он не ошибся, что ты и есть Предсказанный. Придется принять все, как неизбежность, коль мы уже очутились в этой дыре. Разумеется, никто из нас не желает провалиться в болотную жижу или угодить под стрелы и мечи. Но выбор где? Получается, что здесь твоя дорога предначертана, и какая она будет, придется узнавать в пути. А мы с тобой, Ванька, одной веревочкой связаны. Кто знает, сколько еще всякого впереди.
Остальные зашевелились, переглянулись, поддерживая Сашку, и устремили взгляды на Ваньку. Широко расставив длинные ноги, Малкин стиснул в руке посох, набрал в легкие воздух и плотно сжал губы. Затем выдохнул и проговорил:
– Тогда не будем терять время. Веди, Аватиал. Нельзя заставлять ждать правительницу.
Через высокую узкую дверь Аватиал вывел их в неширокий проходной бело-розовый коридор с длинной щелью под потолком вместо оконного проема. Сквозь нее пробивалась яркая полоса света, вгрызаясь в камень противоположной стены, и слабо рассеивалась по проходу. Миновав коридор, они очутились в зале средних размеров с бледно-желтыми стенами и белым полом, в центре которого красовался огромный, из массивного бело-зеленого камня треугольный стол. Зал хорошо освещался светом, льющимся извне сквозь высокие оконные проемы. К высокому потолку над каменным треугольником были прикреплены плоские, оригинально выполненные из металла и цветных минералов светильники со свечами в центре. По сторонам стола люди увидали небольшие, но высокие, под рост даконцев, белокаменные скамьи, против них на столешнице стояли обыкновенные рыбные блюда. Кушанья на плоских расписных глиняных чашах дышали тонким ароматом. На таких же плоских, но меньших по размеру чашах лежали толстые квадратные хлебные лепешки. Запах пряностей притягивал.
В животах у людей заурчало. Со стороны тупого угла стола стояла резная скамья с высокой спинкой из ярко-жёлтого камня, на которой торжественно восседала безликая правительница в роскошном одеянии. По двум сторонам от нее разместились безликие придворные вельможи. Все были одеты в одинаковую одежду, напоминающую ту, в какую обрядили людей, только с дополнениями в виде нашивок и вышивок, соответственно придворному статусу. Каменная скамья вдоль третьей стороны стола против правительницы была свободна. Аватиал подвел к ней людей, произнес:
– Айдука приглашает вас.
Правительница кивнула головой и протянула руку навстречу. Над столом проплыл ее негромкий молодой голос:
– Язык даконцев несложен. Не правда ли?
– Если бы ты знала наш язык, могла бы также оценить его, – как обычно, сунулся вперед Володька Лугатик, сглотнул слюну и, потирая руки, первым забрался на высокую скамью.
За ним – остальные. Ванька сел посреди друзей, визави с правительницей, прислонив к столу посох. Скамья была жесткой и широкой. Ноги Малкина едва доставали до пола, ноги приятелей висели в воздухе.
– Ладно, – отозвался доброжелательный голос Айдуки. – Обещаю выучить ваш язык после возрождения Даконии. А сейчас попробуйте кушанья даконцев, – показала на блюда. – Наша пища проста, мы не делаем из нее культа. Главное в пище, чтобы она была полезной и придавала даконцам необходимые силы. Эти блюда все из рыбы. Не обессудь, Предсказанный, что я, правительница Даконии, встречаю тебя в этом дальнем одиноком твердоле, ибо совсем недавно мне пришлось спешно покинуть столичный твердол правителей Даконии. Но так предначертано. Отсюда направляюсь в крептол Валахи. Об этом поговорим позже. Теперь же я представлю тебе моих верных вельмож, которые остались преданными мне и сидят за одним столом со мной, несмотря ни на что. Здесь Главный военачальник: Первый бурхас Даконии, Чигибон, – Айдука показала на даконца с белыми волосами и желтыми нашивками вдоль рукавов на одежде, и тот кивнул безликой головой. – К сожалению, войско даконцев, состоявшее из наемников, вышло из повиновения и раскололось на части, эти части грызутся между собой, мародерствуют, у каждой части свой бурхас, и каждый объявляет себя Первым. Управляющие землями бракуты предают меня один за другим, провозглашают в бракутриях правителями Даконии либо моего брата Инуфрона, либо мою сестру Манаву, либо кого-нибудь из моих племянников, либо всякого самозваного бурхаса, а иные набираются наглости объявлять себя. Но у всех претендентов костью в горле застряла я.
Лишь некоторые остаются верными мне, как, например, бракут Пуватон, сидящий рядом со мной, – рука правительницы указала на даконца с красными волосами и синими вышивками на правой половине одежды, тот пригнул безликую голову, являя плоский затылок. – Этот твердол, – Айдука повела рукой по залу, – располагается в бракутрии, управляемой бракутом Пуватоном. Но и на эти земли уже начались набеги. Вы были свидетелями одного из таких нападений сегодня. Мои враги идут за мной по пятам. Все дело в том, что ни один из претендентов не может стать правителем Даконии, пока жива я, если я не откажусь от символов высшей власти. А я отказываться не собираюсь. Мои приближенные слышать не хотят о том, чтобы я передала символы правителя кому-то из моих родственников, потому что все они подло обманывали меня и предавали.
Следовательно, чтобы завладеть символами высшей власти, им нужно меня убить. Все очень просто. Загвоздка в одном: каждый из моих врагов намерен сделать это сам и не хочет, чтобы я стала жертвой его противников, ибо в этом случае символы высшей власти достанутся другому. Это заставляет их противодействовать друг другу. И помогает мне. Между тем если я погибну, начнется обыкновенная свара, резня среди многочисленных претендентов. Дакония опустится во мрак прежде, чем маги ожидают этого, – погрустневший голос Айдуки сделал томительную паузу. – Моя предшественница Фако, от которой я приняла символы правительницы Даконии, взяла с меня слово перед смертью, что я все сделаю, чтобы Дакония вернулась к процветанию. Я стремилась к этому, но меня никто не понял.
Я не рубила головы, не насаживала никого на копья, не выпускала никому кишки, как это делала Фако, а мои приближенные считали это слабостью. Сильный правитель – это жестокий правитель. Так учит история. И я могла и могу быть жестокой, но если жестокость оправдана. До сих пор я не находила оправдания жестокости. А теперь вижу, что не всегда была права. Твердость правителю необходима. Однако я по-прежнему не хочу, чтобы страх и ужас управляли Даконией, – голос Айдуки умолк, она высоко вскинула безликую голову и замерла, ожидая ответа Малкина.
– Я понимаю тебя, правительница, – откликнулся Ванька. – Тебе нелегко сейчас, тебя некому защищать. С тобой Первый бурхас Даконии Чигибон, но у него нет войска. С тобой бракут Пуватон, какой наверняка ждет не дождется, чтобы ты быстрее убралась из его земель. Ты думаешь, что сможешь укрыться в крептоле Валахи, но к любому крептолу рано или поздно подбирают ключи. Что дальше?
Правительница не изменила позы. Блеск драгоценностей на одежде оставался спокойным. Только оранжевые пальцы на столешнице чуть раздвинулись, ладони вздрогнули и плотнее прижались к крышке. Перстни сверкнули вспышками граненых камней. А вспорхнувший над столом голос Айдуки словно стал цепляться за эфемерную надежду:
– Я была у магических колодцев духов. Светлые духи со мной.
– Сейчас тебе больше помогли бы воины, а не духи, но их у тебя слишком мало, – с сожалением заметил Ванька.
– Я верю в тебя, Предсказанный, – Айдука резко привстала со своей высокой скамьи, резко дернула безликой головой, каштановые волосы рассыпались по плечам, драгоценности на одежде и в волосах вспыхнули, сливаясь в одно ослепительное сияние. Приподняла ладонь, этим жестом как бы не допуская возражений, и закончила: – Этот стол в твою честь. Отведай нашу пищу. Это, конечно, не пышный столичный прием, но это стол правительницы Даконии.