Вспоминая о том, что произошло в прошлом о тех плохих событиях, которые заставили мои глаза посмотреть на мир по-иному по-взрослому со злостью я понимала: месть, сидящая во мне крупной змеей, накапливала яд в своем мешочке, который с каждым днем становился все больше и больше.

Сердце уже не дружило с разумом предпочтя его движениям. Сильным и больным движениям.

Все, кто когда-то причиняли мне боль смотрели на меня с унижением зная, что я ничего не смогу им сказать, но кое-что сделать я могла. Сделать так чтобы они почувствовали, что это такое на самом деле – душевная боль.

Боль заставляющая тебя истекать кровью бессонными ночами, в то время как другие люди спокойно спят в своих «противных» кроватях; ту боль, которая обжигает молодое лицо оставляя после себя мокрые соленые следы; боль, которая дует на тебя сильным ветром будто хочет вынуть твои влажные глаза дрожащие губы и все то еле живое что осталось внутри тебя и отнести этот бесценный груз проклятым мерзавцам, которые безумно желают увидеть это…

…Но месть еще слабо просилась наружу: она знала, что я еще не совсем готова. Мне надо набраться сил и умения, а им тем временем постараться понять: что необходимо изменить чтобы выжить. У них на это будет уйма времени. Но успеют ли они?

Я не хочу «этого» делать, но понимаю, чтобы мне самой выжить я должна пойти на «это». Но кто мне поможет в этом непростом деле?

«Надежда вам необходимо отказаться от выпивки и сигарет, иначе не сможете забеременеть, – заявила доктор, выписывая ей таблетки. – Вот, возьмите! – Она протянула ей белый листок бумаги, на котором красовались непонятные буквы. – Принимать их начнете только тогда, когда откажетесь от спиртного и табака. В противном случае они могут вызвать побочный эффект».

Женщина в белом свитере украшенный блестящим цветком поднялась со стула и взяв листок неспеша направилась к двери. Доктор проводила ее жалким взглядом затем глубоко вздохнув покачала головой и принялась что-то записывать в своей толстой тетради.

Надежда вышла из поликлиники и побрела по мокрому тротуару. Природа быстро приходила в себя после холодной зимы. Уже деревья давали знать о себе: что они еще покажут, как умеют отращивать свою зеленую шевелюру. А пока на ветках еле виднелись совсем еще маленькие листочки. Солнце в небе немного пригревало, стремясь как можно скорее оживить город. Как и подобает с приходом весны, у человека в груди «расцветает сад», душа проситься наружу, хочется радоваться и плясать. Надежда же не замечала это чудесное суетливое время года. Она совсем не обращала внимания на людскую суету: кругом праздничные и счастливые люди, куда-то спешат, а она идет медленно, скорее еле волочит свои ноги. Ее большие карие глаза блестят. Слезы затаились в глубине этих глаз и пока что не намереваются выходить оттуда. Ее руки дрожат скорее от внутреннего озноба, чем от весеннего солнечного обмана, словно кто-то заморозил ее душу в этот ясный и теплый день. Игривый ветер играет с ее аспидными волосами, пытаясь распустить их, но крепкая янтарная заколка не позволяет ему это сделать.

Красивая молодая женщина с блестящими глазами остановилась напротив девятиэтажного дома, глядя, как из подъезда вышли веселые и радостные родители и их детки. Они, смеясь, направились в сторону детской площадки, на которой пока было одиноко. Как бы она хотела первой со своим ребенком очутиться на этой площадке. Слезы немного задвигались внутри нее, но не выдали себя. Она постояла еще малость и зашла в подъезд.

Оказавшись дома, она в первую очередь стянула с себя ботинки, заменив их удобными коричневыми тапочками с мехом внутри и с невинными глазками снаружи, а после освободилась от верхней одежды. Затем отправилась на кухню и поставила чайник на газ. Она подождала, пока закипит вода, и приготовила себе кофе. Магический аромат мгновенно разлетелся по комнате. Растворив ложку меда в напитке, она взяла в руки горячую чашку и подошла к окну. В окно было видно, как в самом низу на детской площадке играют дети, а родители сидят на скамейке счастливые и о чем-то шепчутся.

Надежда села на стул, что стоял слева у окна, и начала громко плакать. Навзрыд! Жалобно! Дико!

Квартира наполнилась мрачной и жуткой атмосферой. Курить категорически не хотелось, кофе тоже, не говоря уже об алкоголе.

«Все завязываю со всем! Начинаю новую жизнь!» – уверенно подумала она. «Только здоровый образ жизни!» – стучало у нее в голове. «Иначе у меня не будет детей. А я так хочу ребенка…»

Но поможет ли это? «Ах если бы не тот аборт, я бы сейчас не сидела тут как сумасшедшая! Господи, прости меня и дай мне еще один шанс! Прошу…»

Она поднялась со стула и вылила кофе в раковину, остатки вина слила туда же, пачку сигарет смяла в руке и выбросила в мусорное ведро. «В тридцать лет еще есть возможность обзавестись своим ребенком! Рожают и в пятьдесят, и в шестьдесят!» – успокаивала себя Надежда…

…А поздней осенью она поняла, что беременна…

Александр закружил ее в своих объятиях поднимая выше своей головы. Затем, он крепко обнял ее и прошептал:

– Наконец-то Бог услышал наши молитвы, – и воскликнул: – Ребенок у нас будет ребенок!

Он торжествовал и не мог остановиться. От счастья он выпил рюмку коньяка и закусывая его лимоном, с улыбкой на лице, прищурив один глаз, глядел на Надежду.

Александр был среднего роста, с темными волосами и карими глазами. Симпатичный брюнет. Наверное, многим бы он показался мачо, который не пропускает ни одной юбки, но он таким не был. Он даже не задерживал внимания на своей молодой секретарше. Довольно с красивой фигурой. Директор небольшой строительной фирмы. Он заработал на квартиру, машину и круглый счет личных сбережений в банке. Надежда всегда чувствовала его неподдельную заботу, была с ним счастлива, особенно сейчас, в эти минуты. Он всегда любил только ее одну. Единственную…

***

Дни летели, недели пробегали. Надежда вынашивала свое чадо в своем теле и думала, как же это прекрасно подарить жизнь другому человеку. Так приятно ей было ощущать в себе еще одну жизнь. Жизнь ее ребенка, такого родного и желанного.

Надежда всегда вовремя посещала своего лечащего врача Зинаиду Георгиевну. Она же на днях, проведя УЗИ, обнаружила кое-что интересное: на мониторе мигали четыре маленьких ручек и ножек. Близнецы. Но живот не был таким большим, чтобы там уместились две жизни. Надежда была в шоке. «Что же две, так две», – подумала она. Зинаида Георгиевна сообщила ей, что это девочки, так как никаких членств не проглядывается. Развитие малышей находилось в очень хорошем состоянии, все анализы были в норме. Александр же сам возил Надежду на приемы к врачу, покупал абсолютно все, о чем просила супруга. Он дрожал над ней, как над драгоценным камнем. Даже не позволял ей делать домашние дела. На этот счет он нанял домработницу, которая «капиталила» их жилье раз в месяц. А когда Александр узнал, что у него будут близнецы, он запрыгал на месте и даже пошутил, сказав: – «Одна тебе, одна мне».

В этот день они счастливые покинули стены поликлиники. Весело усадив любимую на заднее сидение своего «Мерса1», Александр повез свою обожаемую жену домой. Всю дорогу он весело подпевал современным поп-исполнителям, звучащим по радио.

Весь вечер они говорили только о прекрасном и чистом. О детях и о счастливой и полноценной жизни. Александр садился рядом и приставлял свое ухо к животу Надежды. Он хотел услышать, что же там делают две сестренки. Может спят, а может, болтают о чем-то. Почему – то за весь вечер они ни разу не дали о себе знать: не стучали в мамин живот, не заставляли его местами раздуваться. Они просто отдыхали. «Ну ладно, – подумал Александр, – пусть спят». Надежда тоже уже смыкала свои живые глаза и, нежно поцеловав мужа, направилась в спальню.