Она повернулась на бок, подперев рукой голову, и накинула на ступни край торчащего из-под них одеяла. Драко окинул взглядом ее беспорядочные движения и обнаженное тело, как нельзя лучше устроившееся для соцерцания, и остановился на соблазнительной родинке на ключице.
— С тобой мы еще не закончили. Но мне нужна передышка.
— Я вообще удивлена твоей выдержке. Думала, что твой хронометраж гораздо короче.
Он скептически поднял бровь и посмотрел ей в глаза.
— Длительное воздержание приносит неожиданные плоды, Гермиона. По крайней мере, учит терпению. Тебе бы, кстати, не помешало. — Драко почти невесомо вел линию от ее бедра, делая полукруг на выпирающей косточке и переходя пальцем на талию. — Хотя, мне определенно нравится, когда ты просишь.
По лицу Грейнджер проскользнула мимолетная хитрая ухмылка, и она с некой долей язвительности произнесла:
— А если я попрошу присоединиться к нам моего друга Карла, ты будешь так же доволен? — но, увидев его взгляд, полный убийственной тяжести, сменила траекторию курса, — ладно, оставим на другой раз. Но Карл — альпинист, тебе бы он понравился.
— Гермиона, заканчивай.
— Уже и предложить ничего нельзя. Ты сковываешь мою личность своими узкими рамками.
Он вздохнул и под ее удивленным взором встал с кровати, направляясь к разбросанной на полу одежде.
— Уходишь в ночи? Как неприлично для мужчины с твоим воспитанием.
Проигнориров вопрос, явно не нуждающийся в ответе, он достал из внутреннего кармана пальто черную коробочку и вернулся к ней в постель. Гермиона успела сесть спиной к окну, бросающему солнечные блики на ее изгибы, скрестить ноги и расправить зеленый галстук, сексуально разделяющий ее обнаженную грудь.
— Ты что, собираешься делать мне предложение? Для таких важных решений мы слишком мало знакомы, — она не могла остановиться нести свою иронию в массы, но уже, видимо, от нервозности.
— Гермиона, замолчи, — сказал Драко с непоколебимым спокойствием, пытаясь прервать бесконечный поток сознания, и открыл коробочку прямо перед ее лицом.
Кольцо. Это было кольцо. Темное и прекрасное.
Рельефный ободок из серого гоблинского золота плавно переходил в оправу, напоминающую вырванные из земли корни деревьев, на выступах которых переливались, словно заигрывая, бриллианты. Но самое удивительное было в центре оправы, там в темных тонах парил настоящий миниатюрный маховик времени с одним лишь только отличием — трещиной на песочных часах. Его оси кружились и переворачивались, не останавливаясь ни на секунду, как вечный двигатель временных границ.
Драко смотрел на ее реакцию, на те неясные эмоции, что отражались на лице, и не сразу решился заговорить. Голос слегка дрожал, сердце билось так бешено, он, несмотря на несметное число попыток продумать в голове текст, не был готов.
— Я не могу изменить прошлого и не могу надеяться на то, что ты когда-нибудь обо всем забудешь. Но я точно знаю, что никогда не вернусь к предыдущим ошибкам, и верю, что мы сможем написать новую историю. — Произнес он и взял паузу, вероятно, обдумывая последующие слова. — И я хочу… Нет, мне необходимо, чтобы ты тоже поверила в нас. Потому что я тебя люблю. Потому что не могу видеть тебя с кем-то другим. Потому что… Просто потому что мы — это мы.
Ее губы приоткрылись, цвет лица стал чуть бледнее, тихо подкрадывалась неподдельная паника.
— И это не предложение. То есть предложение, конечно же, но не о замужестве. Просто хочу начать все заново. Прост…
Она резко оборвала его на полуслове:
— Я люблю тебя. Мы уже сотню раз прощались, и я точно уверена в том, что не хочу делать это в сто первый. — Гермиона аккуратно взяла кольцо, надела его на безымянный палец правой руки, подалась вперед и, остановившись в миллиметре от его губ, прошептала, — я уверена в тебе.
Поцелуй был как клятвенное признание, как дождь в теплый летний вечер, смывающий грехи прошлого, как полет птиц на розовом рассвете, уносящий сомнения вдаль.
Они неизменно доводили друг друга до критического предела, останавливаясь у самого края, а потом возвращались в игру снова и снова. Обоюдная жажда противостояния затягивала настолько, что, казалось, они стремятся к бесконечности этой функции.
Но сегодня, когда на часах пробило два ночи, они поставили точку на линии неопределенности и начали сиквел.
Комментарий к ДЕКАБРЬ
Совершенно спокойна к любой критике. So, welcome!
========== ЯНВАРЬ ==========
Tegan and Sara — Where Does the Good go
Третьего числа нужно было сдавать интервью. Все, что было у Гермионы, это название и список вопросов в полукругах от кофе на черновике. Ей стоило очистить листы обыкновенным Эскуро, но она оставила их, как напоминание о том, что пора завязывать с кофе.
Юбка шелестела, пока она перепрыгивала ступеньки, ведущие к железной двери старого трехэтажного здания, которое когда-то, возможно, было промышленным. Гермиона нажала на кнопку звонка рядом с синей табличкой компании и, услышав пиликающий сигнал, оповещающий об открытии двери, вошла. Эхо от стука ее каблуков раздавалось по всему подъезду, и она мучительно вздохнула, увидев гордость французского народа и ненависть всех приезжих — лифт. Лично она терпеть его не могла. Ей посчастливилось ни разу в нем не застрять, что было невероятным чудом, так как эту фантастическую историю пережили все ее знакомые поочередно, но открывать двери в нем все равно было самой настоящей пыткой, а уж она знала, о чем говорит. С силой толкнув одну из дверей, она осторожно зашла внутрь, не уверенная в том, что его хлипкая конструкция не развалится, и она не полетит прямо на дно шахты ко всем чертям. «Ох уж эта любовь французов к старинному антуражу», — проклянув всех и вся, она закрыла внутреннюю дверь и поехала на верхний этаж.
Лофт. Не то, что она ожидала увидеть, но несомненно интересный подход. Ей нравилось.
— Мадам Гранже?
Гермиона вздрогнула. Какой-то женский голос опять исковеркал ее фамилию, но пора уже было оставить надежду на то, что французы когда-нибудь будут произносить ее нормально.
— Да, это я.
— Он вас ждет. Я проведу.
Ну конечно, он ждет, я должна была прийти еще 15 минут назад. Эта страна плохо влияет на мою пунктуальность.
Она шла за секретарем по офису, осматривая то таблички на дверях отделов, то канцелярские принадлежности на столах, лишь бы не смотреть на ее ноги. Девушка была миловидной, нет, красивой, определенно красивой. Темные пышные волосы, глаза чуть с прищуром, стройная талия и модельные ноги.
Где они проводили кастинг на должность? У нее и лак на ногтях есть. Просто поразительно.
— Вам сюда, — показала на дверь мисс «Самые длинные ноги Франции».
— Спасибо, — дежурно улыбнулась Гермиона, постучала по дереву и, услышав «Войдите!» с обратной стороны, открыла дверь.
— Мистер Малфой, — слегка склонив голову в приветствии, она зашла внутрь. — Извиняюсь за задержку, порой обстоятельства сильнее нас. И благодарю за то, что любезно согласились найти время для интервью.
— Вы же знаете, я всегда рад вас видеть, мисс Грейнджер, — с улыбкой подошел к ней Драко и, легко приобняв ее за талию, поцеловал в обе щеки.
— Не сомневаюсь, вашу доброжелательность видно даже с Туманного Альбиона, — таки не смогла себя остановить Гермиона. — Начнем? У меня запланирована встреча в обед, думаю, что мой спутник не оценит опоздания.
Продолжая улыбаться, Драко указал рукой на диван, стоявший посреди комнаты, предлагая разместиться на нем:
— Конечно, не смею вас задерживать.
Гермиона бегло обвела взглядом кабинет, прежде чем принять предложение.
Серые стены разбавлял кирпич по правую сторону бетонного письменного стола, дизайнерская задумка явно опережала свое время, но творческая мысль порой была безгранична.
Черный кожаный диван разделял границу аскетичного минимализма и винтажного спокойствия. Столик, чье стекло держали наросты сталактитов, и винный шкаф чуть поодаль в духе французского liberté составляли компанию нескольким велюровым креслам на тонких ножках и исполинскому книжному шкафу, местами потертому, но не потерявшему от этого ни грамма шарма.
