– Ты обжигалась когда-нибудь?

Обжигалась. Я могла сунуть руку в костер без вреда. Но на вопрос Джинна пожала плечами:

– Кажется…

– Кажется? – сузил он глаза и обернулся к Алану: – Свободен. А ты, – повернулся ко мне, – будь паинькой сегодня. Я обещаю рассмотреть твое желание.

Я сглотнула:

– Рассмотреть?

– Я подумаю… как выполнить твое желание, – он присел рядом, заглядывая в глаза, и усмехнулся: – Я ведь Джинн.

Мне стоило всех усилий, чтобы не дрогнуть от его обещания. Так хотелось верить, только не ему. Аршад смотрел мне в глаза, а по ощущениям прикидывал, как будет надежнее прицепить ко мне поводок – на руку, ногу или шею…

– А у тебя есть лампа? – прищурилась я, надеясь, что глупость отвлечет его от бури эмоций, набирающей силу в душе.

– Есть, – усмехнулся вопросу.

– Покажешь?

– Нет.

– Почему?

– Она спрятана.

– Я бы нашла…

– И что бы ты сделала? – повернул он голову набок, усмехаясь. – Джинн исполняет три желания.

– Форель в твоем бассейне, домик в Новой Зеландии, – на этом его брови поползли вверх, – и ты – обычный мужчина.

Он рассмеялся:

– Хороший бы вышел отпуск.

– Может, мне открыть турагентство для джиннов?

– Подумаем, когда уйду на пенсию, – и он поцеловал меня в лоб.

Чувство опасности никогда еще не пугало настолько. Все внутри рвалось отсюда подальше, будто где-то далеко нарисовалась конечная точка моего пути, и мне срочно нужно было туда. Только разобраться в себе мне не дали. Аршад сдал меня в руки помощниц, и я, стиснув зубы, поплелась за ними.

– Зул… Вальдемарович…

Аэропорт Цюриха напоминал разворошенный термитник, только я разом перестал кого-то видеть и слышать, кроме нее.

– Давай без формальностей, – шагнул к Алисе, и та повисла у меня на шее. Совсем не изменилась, разве что только в лучшую сторону: глаза горят бесовскими огоньками, на щеках румянец.

Приятно было осознавать, что не ошибся. Поставил на карту все, и теперь она свободна и счастлива.

– Зул, – послышался всхлип над ухом. За последние сутки меня оплакали с ног до головы, и эта туда же.

– Поздравляю тебя с прибавлением. Очень рад, что все так вышло.

Чувствовать себя слабым и уязвимым было непривычно. Но никогда бы не подумал, что так приятно.

– Где вас… – проскулила тоненько. – Что с вами сделали?

Она смотрела на меня с такой надеждой, что он никуда больше не денется, что отказать было невозможно:

– Расскажу.

Алиса приехала за мной сама, чтобы никто не мешал поговорить. Мы вышли из здания аэропорта, и я с наслаждением вдохнул полной грудью.

– Сколько Никите?

– Год скоро, – улыбнулась она, выкручивая руль.

– Алекс как?

– Счастлив. Когда дома. Несчастен, когда его дергают в Совет. А они что-то зачастили.

– Потому, что баланс перекосило, Алиса.

Она бросила на меня короткий взгляд, нехотя возвращая внимание к дороге. Швейцарию заметало, а перед моим взглядом стояла выжженная солнцем пустыня…

– Зул, – голос Алисы вывел из ступора, – ты обещал рассказать.

– Я – дракон. – В следующий миг мне пришлось перехватить руль, чтобы мы не въехали в сугроб. – Тормози, Карельская!

– Гербер, – слабо возразила Алиса, все еще не видя дороги, но педаль тормоза нашла. – ДРАКОН?!

– Иногда ты – все еще Карельская, – закатил я глаза. – Пусти за руль.

После рокировки стало спокойнее.

– Куда здесь?

– По главной.

– Вражду между ведами и оборотнями подогревают сейчас искусственно, – продолжил я, нажимая педаль. – Я созванивался с Кирой, обстановка, мягко говоря, хреновая…

– Кто?

– Джинны, Алиса…

Стоило начинать прокручивать в мыслях весь круговорот проблем, и волна угрызения совести накатывала с новой силой. Мне нужно быть сейчас не здесь, а в Канаде, с Кирой! Собрать все сводки, оценить масштабы потерь… Но «Тот, кого нельзя поминать», дал понять ясно – если я не сделаю самое важное для себя – не помогу никому. Еще не начал, а уже устал!

– Помнишь, я говорил тебе про яйцо?

– Я голову сломала за эти десять лет! – вырвалось у Алисы. – Если бы только знала…

– …Ничего бы не изменилось, – возразил серьезно. Не хватало еще, чтобы она себя винила! – У меня украли истинную… Вернее, я позволил.

Как же тяжело было признаться.

– У вас есть истинная? – поползли ее брови вверх. Последней фразе она не придала значения.

– Есть, – голос охрип. Чем больше я думал о Ней, тем сложнее было думать в принципе. Как выдержать последствия собственной ошибки – представлял слабо. Только выхода не было. Моя душа – та же выжженная пустыня, что стала для Нее домом. – И мне нужно ее вернуть.

– Что нужно делать? – сурово вопросила маленькая отважная помощница.

– Мне нужно будет достать кое-что с… того света, – щурился я на дорогу. Внезапно распогодилось, и тучи прорезало ярким солнечным лучом. – А ты «постоишь на стреме». Только времени мало…

– Хорошо, я только домой заскочу, бросим вещи и помчимся к Кифару.

Умница. Я послал ей восхищенную улыбку. План был самонадеянный, но надеятся мне и правда было не на кого…

Я не узнавала дворец. Коридоры пестрели куда-то бегавшими и суетившимися людьми, всюду слышались крики, нос забивали насыщенные ароматы эфирных масел и цветов – от них разболелась голова. Меня провели в невозможно пафосную комнату, богато обставленную дизайнерской мебелью. По периметру струились невесомые тюли, на витражных окнах звенели и переливались нити с драгоценными камнями, на столиках – снова невозможно благоухающие букеты… Я сморщила нос и плюхнулась в ближайшее кресло, приготовившись к экзекуции. Она не заставила себя долго ждать.

Первым делом у меня попытались отобрать мобильный, но были посланы витиеватыми путями. Для этого я даже снизошла до арабского, на котором принципиально не общалась. Что ни говори, а вот ругаться на нем приятно!

Еще приятней, уткнувшись в экран гаджета, игнорировать беготню вокруг меня и косые взгляды.

Только когда прочитала сообщение от Сахира, забыла обо всем по-настоящему. Он прислал мне новостную статью, пробежавшись по тексту которой я выпала из реальности: шейха Харивва Аль Даварра, суд с которым я выиграла, нашли сегодня утром с перерезанным горлом у себя в кровати!

– Сахир! – набрала тут же помощника, игнорируя чье-то недовольное шипение рядом. – Выясни подробности, обстоятельства…

Холодящее душу предчувствие только усилило утренние страхи.

– Ш-ш-шейли, – прошипела смутно знакомая данира рядом, – вам запрещено сегодня заниматься чем-либо, кроме приготовления к вашей… – я вздернула бровь, ожидая, – …вашему представлению высшим. Поэтому уберите все лишнее…

Я привыкла к ненавистно-завистливому отношению женщин дворца. Аршад свел к минимуму мое общение с ними, но сегодня все было не так. Он будто бросил меня в гущу событий, серпентарий, отдавая на растерзание всем им. А еще и эта новость…

– Попробуйте забрать – откушу пальцы, – холодно предупредила я.

– Доложу Повелителю, – не дрогнула та, скопировав мой тон.

– Вперед.

– Шейли, вам многому предстоит научиться, если собираетесь быть достойной спутницей Повелителя, а не… всего лишь его ночной бабочкой, – выдавила та, пугаясь собственной наглости.

– А если хочу быть бабочкой? – наклонила я голову набок, усмехаясь. Та не ожидала такого.

– Повелитель хочет, чтобы ты была его спутницей, – испуганно продолжала она. – Предпочтешь не согласиться с его выбором?

– А ты? – парировала, но ее слова настораживали. Что задумал Аршад? Зачем это все? – Что нужно? Только быстрее.

– Быстрее не получится. Сначала выбираем одеяние, потом – поклонение Алл…

– Это пропустим.

– Нет.

– Не буду.

– Будешь стоять на углях.

Я оскалилась:

– Договорились!

Данира побледнела, а я ответила на входящий звонок:

– Сахир, слушаю, – дыхание сбилось, и я закусила губы, чтобы не начать хватать ртом воздух. Я уже знала, что он скажет.