– Майрин продолжит карьеру адвоката, ничего не изменится, – голос Аршада не выражал каких-либо эмоций. – Разве что на время… Когда оно придет.

– Поздравляем, Повелитель! – а это женщина-змея рванулась «заглаживать волны на барханах». – Позвольте предложить тост за вас и вашу избранницу!

А у меня все плыло перед глазами.

– Аршад, я не могу больше, – простонала я глухо.

– Прошу простить нас, – услышала его голос будто сквозь толщу воды на фоне звона бокалов.

К счастью, он повел меня прочь из зала. С каждым шагом в голове прояснялось все больше, словно Аршад вернул мне способность дышать. Мы прошли по открытому переходу, с которого открывался потрясающий вид на ночную пустыню и красную луну. Свежий ветер разметал волосы по влажным плечам, захотелось дышать полной грудью, бежать, сломя голову! Повинуясь порыву, я высвободилась из рук Джинна и зашагала впереди, надеясь дать понять, что не согласна с той жизнью, которую он для меня подготовил. Коридоры казались незнакомыми, я бежала наугад только чтобы обнаружить, что оказалась в нашей с ним гостиной.

Дверь хлопнула, отрезав путь к бегству. Добегалась. Я сделала еще несколько неуверенных шагов, чувствуя, как ноги дрожат все больше. Платье так знакомо занялось алым пламенем и почернело, тут же облетая пеплом, а к ногам устремился ливень из драгоценных персиковых камушков.

– Аршад, – сорвалось с губ, и на талию легли горячие ладони.

– Майрин… – опалило кожу его дыханием.

– Ты пугаешь…

– Бежать от меня? – устало усмехнулся он. – Ты не смотришь на меня, как на единственного мужчину. Не принимаешь, отталкиваешь… – он тяжело вздохнул. – Но ты не виновата… – Его ладони двинулись вверх. – Ты всегда будешь такой… дикой…

Я судорожно вздохнула, когда он накрыл пальцами грудь и слегка сжал чувствительные вершинки.

– Я не готова… – всхлипнула, сжимая ноги.

– Тебе просто нужно делать то, что ты делала все эти семь лет – быть рядом, – и он склонился к шее, но коснуться губами кожи не успел.

– Нет.

– Что? – по плечу прошелся горячий выдох.

– Мой ответ – нет. Я не выйду за тебя, не стану спутницей, не сяду в золотую клетку!

Нежные прикосновения ладоней обернулись жесткой хваткой. Джинн скользнул рукой к горлу, второй перехватывая поперек ребер:

– Майрин, я не спрашиваю. – Я дернулась, вцепляясь в его руку, но тут же обмякла в его объятьях – комната в одну секунду полыхнула огнем. – Ты – моя. Мое предназначение, мой воздух… – Казалось, кровь вскипела жидким огнем, в груди запекло, сердце зашлось в диком ритме.

Я раскрыла рот, задыхаясь, а он вжал меня в свое напряженное тело, опаляя кожу шеи дыханием: – Я за тебя разорву любого… всех… Только перестань бояться, посмотри на меня! – Он рывком развернул меня к себе лицом: – Я ничего тебе не сделаю, никогда… Но и не отпущу, даже не проси.

– Теперь я – твой джинн, да? – искривила губы, поднимая запястья с браслетами к его глазам.

Его губы дрогнули в усмешке:

– Может, и так…

– И какие будут пожелания, мой Повелитель? – прошептала презрительно.

– Хочу тебя… Это – первое… – не придал он значения моему тону.

– А второе?

Джинн взглянул в глаза:

– Хочу сына.

– Что?

– Ты родишь мне сына.

Хотя вокруг полыхало, я почувствовала, что иду ко дну, скрученная цепями и запертая в золотой клетке. Воздуха не хватало, грудь сдавило смутно знакомым предчувствием, и сердце остановилось.

– Аршад, – выдавила, испуганно раскрывая глаза…

…и в следующую секунду меня скрутило дикой болью, по щекам побежала горячая жидкость, и я не сразу поняла, что это – кровь. Руки стремительно покрывались шерстью, когти удлинились и почернели, а позвоночник – по ощущениям – вырвали к чертям!

Я рассеянно схватился за чашку с кофе, и та выплеснулась на руки. Сердце который раз споткнулось, никак не желая биться ровно. Зашипев сквозь зубы, я рывком поднялся и направился к раковине, огибая кукольные домики. Алиска весь вечер была образчиком хранительницы семейного очага, не спускала с рук Никиту и параллельно вникала в устройство мира пластиковых куколок Вари и Маши. Девочки стреляли глазками на гостя, но во взрослые беседы не вмешивались. Варя больше напоминала чертами отца, но хитрющий взгляд унаследовала от мамы. Маша казалась мягче, улыбчивее, льнула к Алисе и охотно возилась с младшим братом.

Мария – мать Алекса, тихонько сидела у камина с вязанием. Я замечал, что женщина временами уходит в себя, подолгу смотрит в одну точку, но все же возвращается в реальность и первым делом ищет глазами детей, неизменно улыбается и с облегчением вздыхает.

Хорошо Костя поработал.

Алекс бросал на жену долгие хмурые взгляды, но совсем не из-за ее вечерней выходки. Подумать было над чем.

– Мирослав в курсе, что ты воскрес? – спросил вдруг, когда я вернулся с чашкой за стол.

– Нет, пока знаешь только ты. – Нарастающее беспокойство нервировало, сосредоточиться почему-то было сложно. – Совет в Ванкувере тоже пока не знает ничего, поэтому решай сам, кому первому говорить.

Несложно догадаться, что решит Алекс, но предоставить ему выбор было необходимо.

– Сам поговоришь с Мирославом?

– Мне пока не до этого, – отрицательно покачал головой. – У меня проблемы… – их взгляды встретились, – личного характера. И они приоритетные.

Правящий удивленно вздернул брови, но пожал плечами:

– Ситуация со стычками ведов и зверей стабильно тяжелая. Я бы сказал – как и всегда. Но Совет бьет тревогу, видимо, потому что чувствуют вектор дальнейшего развития ситуации. Джинны для нас недоступны. Они не идут на переговоры и делают вид, что, кроме них, никого в принципе больше нет. Раз ты говоришь, это их влияние на политику, то… будет новая война.

Вот так спокойно и хладнокровно Алекс разложил основные выводы, от которых стыла кровь.

– Одно хорошо – общий враг объединяет, – посмотрел на него в упор Правящий. – Если ты как лидер ведов открыто встанешь на сторону оборотней и объявишь мобилизацию, мы решим сразу проблемы с волнениями. Джинны такое могли предугадать?

– Нет, – покачал головой. – Джинны действуют исподтишка и открыто конфликтовать не будут.

– Это из-за тебя пошел такой перекос, что они подняли голову? Из-за того, что ты исчез?

И снова проницательность Алекса удивила.

– Да.

– Ты изменился, Зул, – вдруг заметил Алекс. – И я не про внешность.

– Меня многого лишили, – усмехнулся растерянно.

– Тебе видней, но… ты… пообтесался, что ли. – Хоть Алекс и улыбался, его взгляд невыносимо пронизывал. – Раньше мне так не хотелось… вышвырнуть тебя с моей территории. Подавляешь. Понимаешь меня?

– Ценю, – признательно склонил голову. Пообтесался, значит. Почему нет? Лучше поздно, чем никогда.

– Зул, еще кофе? – подошла Алиса.

Конечно, она не упустила ни одного слова из беседы и вовремя пришла закрепить положительные решения своего мужчины. Алекс сгреб жену в объятья, взглядом давая понять, что его личная сатисфакция еще впереди, и Алиска закусила губы, сдерживая улыбку. Оставалось лишь радоваться за этих двоих, и…

…сердце вдруг больно ударилось о грудную клетку и зашлось, как шальное. В сознание ворвался дикий страх. Я ясно услышал ее сдавленный крик: «Аршад…»

Дернулся, хватаясь за голову, и грудь разорвало от боли. Ее боли.

«Оборачивается… – догадался. – И смертельно этого боится!»

Я замер, сконцентрировался на ее эмоциях и со всей силы дернул их на себя. Не должна она расплачиваться за мои ошибки так жестоко! С трудом разлепил глаза и бросился к двери, еле обогнув Алису и едва успел выбежать во двор, как меня будто разорвало пополам. Кажется, снес небольшую елку, когда раскрыл крылья, повалил забор и рухнул сверху на навес, завалив поленницу.

Как же хотелось умереть! Я взвыла в ужасе, раскрыв губы и чувствуя, что удлинившиеся клыки уже не помещаются во рту. Держал только взгляд Джинна. Отчаянный, собранный и жесткий. Он вдруг сжал меня сильнее, впечатывая в свою грудь, несмотря на то, что когти вспарывают его плоть, и, оперевшись о стену, сполз со мной до самого пола: