Знаменитая Арка, возносившаяся к небесам как символ старого города, канула в Лету. Она была частично разрушена бомбежкой, а затем снесена до основания подразделениями "морских пчел" - военных строителей. Даже если бы она не пришла в аварийное состояние из-за разрушения фундамента, то все равно была бы препятствием для уличного движения или (что еще хуже) напоминанием о прежних временах, до правления императоров и освоения межзвездного космоса. Как бы то ни было, силуэты городов теперь выглядели иначе. Массивные арочные конструкции, возвышавшиеся над необъятными сельскохозяйственными комплексами Аризоны и Невады или воздвигнутые на побережье Вирджинии и Каролины, были, по общему признанию, более привлекательными, чем усеявшие континент четырехсотлетние ракушки старых городов.

Сергей впервые побывал в Сент-Луисе в 2295 году, перед самым концом третьей войны с зорами, когда космический авианосец "Пончартрейн" получил тяжелые повреждения и был поставлен в сухой док. Мирный договор, заключенный в Лас-Дьюре, еще более безрассудный, чем Эфальское соглашение, тотчас же дал Ассамблее прекрасный повод для начала дебатов о сокращении бюджета Космического Флота Империи. Сергей, как и многие другие, был списан на берег с выплатой увольнительного пособия и половинным жалованьем. Сохранив статус флотского офицера, он остался без корабля, который по праву мог бы называть своим. Тогда, как и сейчас, его поселили в номере общежития для офицеров-холостяков, в северо-западной части адмиралтейского комплекса, в десяти минутах лета на аэромобиле от диспетчерской башни и главного офиса Адмиралтейства.

В те времена перед подающим надежды, но не имеющим высоких покровителей лейтенантом из бедного района Буэнос-Айреса маячили отнюдь не радужные перспективы. Ему было двадцать шесть, и в Сент-Луисе он так же чувствовал себя не у дел, как если бы оказался у себя дома. После полетов на истребителе "Оса" и богатых впечатлений об атаках на авианосцы зоров, казалось не очень-то привлекательным жить подобно лесному сурку. У него была возможность отказаться от заработанного таким нелегким трудом пособия, выйти в отставку и начать жизнь гражданского человека - например, стать пилотом грузового корабля, сотрудником охранного бюро или кем-то в этом роде. К тому же мотивы, побуждавшие к такому решению, были подкреплены несколькими дополнительными аргументами: "Его Императорское Величество, не нуждаясь теперь в Ваших услугах, все же имеет удовольствие наградить Вас орденом Белого Креста и предоставить почетную отставку...". По крайней мере, так ему это запомнилось.

Если люди при дворе Его Величества были особенно заинтересованы в прекращении выплаты довольствия какому-то определенному офицеру, они пользовались технологией под названием "сброс", что было синонимом официального термина "сокращение вооруженных сил". Офицеры, имевшие семьи или близких людей где-нибудь в других местах, с удовольствием переходили к гражданской жизни, не желая стать участниками новой войны.

У Сергея не было ни семьи, ни жены, ни возлюбленной. Дорога, которая привела его во флот, была отнюдь не простой и не лишенной опасностей. Он сумел избежать грязи и нищеты своего родного Буэнос-Айреса, поступив в Академию береговой охраны. Закончив Академию с отличием, он ушел в первый полет по Солнечной Системе на борту "Пончартрейна", одного из лучших авианосцев Имперского флота.

Именно здесь, в Сент-Луисе, он впервые повстречался с Тедом Мак-Мастерсом. Тогда Тед, назначенный судьей-адвокатом, разбирал дело Сергея Торрихоса на заседании военного трибунала. Ему было предъявлено обвинение в хищении, сфабрикованное продажным вахтенным офицером: Сергей, выходец из низов Буэнос-Айреса, быстро превзошел всех дворянских сынков в практических навыках и намного опередил их везде, где этого требовали интересы дела. Любому другому на месте Мак-Мастерса было нетрудно и выгодно поддержать лжесвидетельства настоящих виновников, но Тед решил, что честь мундира требует от него докопаться до истины. В итоге по этому происшествию на Имперском флоте было принято оправдательное решение.

Теду повезло. Он получил высокий пост после того, как был подписан мирный договор. Благодаря некоторым связям при дворе, он также заручился поддержкой предыдущего командира "Ланкастера", легендарного сэра Малколма Рединга, и стал новым капитаном этого корабля. Имея приказы в кармане и новенькие капитанские нашивки на плечах, Тед Мак-Мастере вернулся в Солнечную Систему подобрать офицеров на ключевые посты в своей команде. Старшие офицеры из команды сэра Малколма получили должности по протекции своего бывшего командира и в списках личного состава "Ланкастера" больше не значились.

В то время Сергей считал, что его встреча с Тедом в офицерском кругу была чистой случайностью. Позднее он понял, что приказы о переводе офицеров составлялись заранее, и ему оставалось только согласиться и поставить свою подпись.

- Мне.нужно несколько хороших офицеров, - сказал тогда Тед. - Лас-Дьюр утихомирит зоров максимум на полтора года (такого мнения придерживалось большинство военных, и только гражданские не хотели верить в это). Будь готов к вылету через неделю.

Сергей упомянул было несколько фамилий своих офицеров-однокашников, которые, как он считал, были ничем не хуже, а возможно, даже лучше его. Но Мак-Мастере всех их отверг.

Сергею это показалось несправедливым. Если не дать им шанс, они надолго застрянут в "сухом доке" либо махнут на все рукой.

- Да, это несправедливо, - согласился Мак-Мастере. - Но эту проклятую систему придумал не я, хотя я должен играть по ее правилам. Но если я способен на что-то повлиять, то ради своих же собственных интересов я это сделаю. Когда ты достигнешь моего чина и положения, уверяю тебя, ты поступишь точно так же.

И за несколько лет он сделал то, что хотел. Первым делом он перетащил на "Ланкастер" самых способных людей, начиная с Чана Уэллса. А Сергей теперь уже сам был ответствен за подбор команды для работы в космосе. Правда, ситуация сильно отличалась от той, что была в 96-м; война была в самом разгаре, и каждый офицер был на счету. В итоге Сергей Торрихос, в прошлом двадцатишестилетний лейтенант, превратился в 41-летнего коммодора, притом даже более уважаемого и закаленного в боях, чем некогда был сам Мак-Мастере.