Страница 58. Тальята с сыром грюйер. Ингредиенты, шаг первый, второй, третий, четвертый, пятый, шестой, и готово.

Абрахам читал также медленно, как и ел, вчитываясь в каждое слово и визуализируя написанное.

– Здравствуйте, мистер Фримен! – вдруг крикнул мальчик с улицы.

Он жил в соседнем доме и постоянно выходил гулять рано утром.

– Привет, дружок! Подожди секунду! – ответил Абрахам и вышел на кухню. Открыв холодильник, он вытащил яблоко из зоны свежести и вернулся на балкон.

– Лови! – крикнул Абрахам и кинул мальчику фрукт.

– Спасибо, мистер Фримен! – ответил он, ловко поймав угощение, и убежал.

Абрахам продолжил читать.

В 7:20 он закрыл книгу и пошел собираться на работу. Парень надел синие джинсы и белую футболку с флагом Британии, купленную в лавке сувениров еще месяц назад. Положив ланч-бокс со вчерашним винегретом в бежевый рюкзак, Абрахам был готов. Он вышел из квартиры, спустился по лестнице на первый этаж и взяв из подъезда свой велосипед нежно-голубого цвета, вышел на улицу.

Резкий свежий воздух, ослепляющее солнце, светло-голубое небо с плывущими облаками, пьянящий запах лаванды в двух шагах от парня.

Абрахам ловко вскочил на велосипед и поехал на работу.

Ровная велосипедная дорожка, ряды клумбы слева, дорога с припаркованными по бокам автомобилями справа.

Погода была самая что ни на есть летняя. Теплая, немного даже жаркая, со спасающим прохладным ветерком. Все живет, бурлит. Если бы экстаз можно было показать в виде погоды, он был бы именно такой. Настоящий рай.

Затем, разные дома в старинном стиле слева, широкой трассой с постоянными красными двухэтажными автобусами справа, мост через реку.

Машины гудели повсеместно. Люди кругом спешили по делам. Звуки разговоров, лай собак вдалеке, еще дальше играла музыка, то ли поп, то ли джаз. Мимо проехала пара велосипедистов, их педали крутились также легко и колеса ехали как по ровной прямой линии.

После, парк со столетними соснами, скамейками и фонтанами. Некогда ровная асфальтированная дорога сменилась на земляную тропинку.

В мыслях Абрахама крутилась фраза полицейского из того радио-подкаста: «Сейчас, я вспоминаю людей не которые нашлись или не нашлись, а тех, которых я запомнил». Что-то в этих словах зацепило парня, но впрочем он сам не понимал, что именно. Быть может интонация, с которой была произнесена эта фраза, звонкая, с отголоском грусти и отчаяния. Абрахам повторял ее про себя, лишь робко шевеля губами.

В конце парка, прямо через дорогу, стояло красивое здание из белого кирпича, с деревянной вывеской, сделанной под средневековый стиль, с надписью: «В начале была пицца…».

Абрахам зашел на кухню через вход для сотрудников, вымыл руки, надел перчатки, фартук и специальную шапочку. Прямо за парнем зашел Барни, друг и коллега Абрахама, который был на год младше его.

Он был одет в светло-бежевую рубашку, темно-бежевые брюки и белые кроссовки. Низкий, немного полноватый. Волосы его были короткие, черные и блестящие от лака. Брови также черные, мохнатые. Глаза карие, нос большой, как картошка, губы обычные, но вечно улыбающиеся.

Барни тоже вымыл руки и надел все, что нужно. Парни пожали друг другу руки и обменявшись парой слов, они уже были готовы к работе.

8:00. Пиццерия открылась. Появились первые посетители.

Кухня была самая стандартная для таких заведений. Белые стены, белый плиточный пол. От входа для сотрудников располагался маленький коридор, в котором стояло четырнадцать шкафчиков, по семь в два ряда. Напротив них был санузел, в котором не редко пахло хлоркой. У левой стены по середине было две раковины. Справа от выхода в коридор была дверь в морозильную камеру, где хранились все продукты. На правой стене по середине висел большой телевизор, использовавшийся как табло. По середине кухни стояли ряды специальной техники. Столы, со всеми нужными приборами, печи, тестомес, фритюрницы. У стены прямо напротив выхода в коридор был выход в зал, а слева продолговатое окно, чтобы можно было передавать заказ прямо на кассу. В этих четырех стенах постоянно стоял приятный запах пиццы.

Через окно прекрасно было видно молодую пару, стремительно направлявшуюся к кассирше. Барни уже шел доставать продукты. На табло высветился номер заказа и сам заказ: «Одна средняя пепперони».

– Давай, приступай, – сказал Барни глядя на Абрахама с улыбкой до ушей и искрящимися глазами.

– Стой, подожди, почему я? – озадаченно спросил Абрахам.

– Я вчера первый начинал… – протянуто ответил Барни.

– Ладно, справедливо, – подытожил Абрахам и принялся за работу.

Абрахам залил воду в тестомешалку, включил ее и начал потихоньку засыпать туда муку. Пока машина быстро и с характерным механическим звуком перемешивала всю эту субстанцию, парень подготовил стол к работе. Он принес из камеры моцареллу, оливковое масло, пепперони, помидоры, орегано, сушеный базилик, сахар и соль. Чтобы все было под рукой.

Абрахам начал готовить соус.

Большой, слегка мягкий помидор буквально рвался на терке, пуская сок и сочную мякоть прямо в кастрюлю. Душистый измельченный орегано, словно осенние листья при сильном ветре, летели все в ту же емкость. Ароматный, пряный базилик падал в лавовую смесь, придавая ей красок. По одной чайной ложке блестящего сахара и морской соли, в момент сваливались в кастрюлю, как куча снега с крыши дома.

Кастрюля была поставлена зажженную конфорку. Смесь перемешивалась, медленно, по часовой стрелке, деревянной лопаткой. Начав кипеть, содержимое кастрюли все больше и больше напоминало бурлящую лаву. Огонь потух. Соус должен был остудиться.

Тесто было готово. Предварительно, Абрахам посыпал рабочее место мукой. Парень выключил машину, вытащил ведро, в котором происходил весь процесс, вытянул оттуда часть липкой, тягучей как жвачка, массы и бросил на стол. Тесто он также обильно обсыпал мукой. Далее, парень достал скалку и начал ловко раскатывать будущую основу для пиццы.

– Тебе бы рекорды ставить, – подметил Барни, наблюдая за тем, как быстро Абрахам выполняет свою работу.

Сам он был позитивным, в меру. Добрый, энергичный и обаятельный. Иногда бывало Барни приходил с резко плохим или просто буйным настроением и складывалось ощущение, что парень сошел с ума.

Он ходил из стороны в сторону, ожидая нового заказа на табло.

Раскатав тесто и вырезав круг, Абрахам смазал его оливковым маслом, а после и томатным соусом.

Барни включил печь, чтобы она начала разогреваться.

Нежная моцарелла проходила сквозь терку распадаясь на маленькие кусочки, градом падающие на лепешку. Кружки пепперони сваливались из пачки и звучно шлепались об соус с сыром. Расположившись на лопатке, пицца отправилась прямиком в печь, где приобретала красивый, аппетитный вид.

– Ждем-с, – сказал Абрахам с удовлетворенным вздохом.

Барни походил взад-вперед, а потом выглянул в окошко выдачи заказов и спросил кассиршу:

– У нас еще клиенты будут?

Молодая пара, заказавшая пепперони, сидела вдалеке за столиком.

– Если тебе нечем заняться, иди, наведи порядок в морозильной камере, – с частичкой некой раздраженности ответила кассирша.

– Привет, Вайлет! – воспользовавшись моментом сказал Абрахам. – Как дела?

– Хорошо. Знаешь, даже очень хорошо. Сегодня на завтрак съела тирамису, выпила миндальный латте и начала смотреть «Рассказ служанки».

Вайлет была скорее просто худой, чем стройной, высокой, с прямой осанкой. Брюнетка, длинные пышные волосы, стандартные брови, голубые глаза, обычный нос, пухлые губы. Она была одета в светло-фиолетовую легкую кофту, черную мини-юбку и белые туфли.

Вайлет была упрямая, высокомерная, иногда грубая, болтливая, но невероятно привлекательная.

Абрахам давно бы позвал ее на свидание, если бы она была свободна.

Пицца готовилась, Барни все отчаянно глядел на табло, Вайлет просматривала социальные сети в телефоне.

В пиццерию зашли новые клиенты. Четверо огромных мужчин в черных ботинках, черных джинсах, черных зимних куртках с ярко-красным мехом на капюшонах, черных масках на ртах и с очками авиатора.