Согласно Б.Ф. Ломову, центральная для психологии категория «отражения» фиксирует два момента. Во-первых, включенность психики во всеобщую взаимосвязь процессов и явлений материального мира, и, во-вторых, тот факт, что источником содержания психического является окружающая человека действительность, обстоятельства его жизни и деятельности. «Ощущения, восприятия, представления выступают как образы, в которых отражаются окружающий человека мир и он сам. Задача психологии и состоит в том, чтобы раскрыть закономерности порождения, развития, функционирования и преобразования субъективного образа действительности, включенной в круг объективных связей и отношений человека» [29, с. 44].
Уникальность положения вторичных образов в системе психики определяет главную особенность уровня представлений – единство и взаимопроникновение чувственного (конкретность) и понятийного (абстрактность). «Именно взаимопроникновение наглядной внутренней «картинности» и словесного образа составляет структуру образа-представления. Разумеется, такое определение представлений относится только к психологии человека и содержит в себе возможность и необходимость исторического анализа представлений, возможность понимания через общественную историю словарного состава языка истории внутренней наглядности образа» [8, с. 285]. Б.Г. Ананьев подчеркивает важность того, что «выделение и расчленение чувственного отражения, хотя и осуществляется различно в современной философской литературе, тем не менее является стремлением понять своеобразие структуры чувственного отражения как соотношения определенных форм, а вместе с тем моментов процесса чувственного отражения. Обращает на себя внимание, что выделяемые формы трактуются не только как моменты единого развивающегося процесса, но и как уровни, от самого элементарного (ощущения) до самого сложного (представления), являющегося известного рода обобщением чувственных знаний об объективной действительности» [6, c.22]
Показательно, что уже в древнейших изображениях слово и образ слиты; на этой основе в дальнейшем появились пиктограммы и иероглифы. Прекрасной современной иллюстрацией этому является начертательная геометрия: влияние понятийного уровня выступает здесь условием устойчивости, целостности образов. Взаимосвязь визуализации и вербализации определяют механизм и динамику вторичных образов, их особенности с точки зрения «яркости-четкости-конкретности» – «обобщенности-абстрактности».
Сказанное понятно, поскольку вторичный образ в основе своего физиологического механизма имеет динамическое взаимодействие 1-й и 2-й сигнальных систем, базируется на полимодальной и полифункциональной сенсорно-перцептивной организации [6; 7] человека. Интермодальные связи ощущений, заложенные филогенетически, обеспечивают целостность чувственного отражения. Закономерности интермодальных сенсорных объединений связаны с принципами а) координации нервных центров (Шеррингтон), б) доминанты (важнейшим эффектом которой Ухтомский считал интегральный образ), в) условно-рефлекторной детерминации деятельности анализаторов (Павлов). Данные закономерности раскрываются результатами работ Бериташвили, Анохина, Айрапетьянца и др. Циркулирующая информация о внешней и внутренней среде сходится в основных узлах системы сенсорной организации человека: в речеслуховой подсистеме, вербализирующей чувственный опыт человека, и зрительной, интегрирующей сигналы любой модальности. Визуализация всего чувственного опыта человека позволяет зрительной модальности быть доминирующей, играть роль внутреннего канала связи между анализаторными системами как на перцептивном уровне, так и на уровне представлений. Следует подчеркнуть, что механизмы вторичных образов связаны с включенностью центральных отделов анализаторов в единую полимодальную систему, обладающую обобщающими функциями по отношению к конкретным каналам чувственного отражения с особой ролью зрительной модальности и 2-й сигнальной системы.
Зарубежные сторонники когнитивной психологии также выделяют образные и вербальные процессы, рассматривая их как многоуровневые, независимые, альтернативные, но взаимодействующие, взаимодополняющие и взаимоактивирующие «кодирующие системы» и «формы репрезентации информации в памяти», специализированные для кодирования, организации, преобразования, хранения и воспроизведения информации. Эти системы имеют разную природу, характеризуются различными способами реорганизации и трансформации информации. Эти идеи достаточно полно выражены в «теории двоичного кодирования» (Пэйвио) [427; 433]9. Образная система позволяет хранить сенсорные воздействия в целостной форме, представлять информацию в «синхронном» виде (различные части объекта доступны одновременно). Этим обеспечивается переработка перцептивной пространственной информации – ее преобразование по таким пространственным параметрам, как размер, форма или ориентация. Вербальная система репрезентирует информацию в виде абстрактных единиц, соответствующих элементам языка, и обеспечивает более эффективную переработку последовательно предъявляемой информации, организацию информации, свойственную лингвистическим выражениям. В зависимости от особенностей психологической задачи обработка информации может опираться либо на образную систему, либо на вербальную, либо на обе системы. Образы помогают вербализации, и, наоборот, вербальная репрезентация несет дополнительную информацию о качествах объектов, которые не даны чувственно. Кликс и Метцлер, например, показали, что семантические отношения легче устанавливаются в случае образного кодирования [53].
Выделение вербальной и образной систем может быть сопоставлено с формулировкой двух значимых вопросов: что представляется (вербальная репрезентация) и как вещи выглядят при представливании (субъективная форма образа) [407, ch. 2]? Интересной является идея различения правополушарных так называемых «сырых» образов (малая представленность лексических структур) и «приготовленных» образов (продукт межполушарного взаимодействия) (Bacan [408]).
В 70-е и 80-е годы XX в. для понимания механизмов вторичных образов широко применялась компьютерная парадигма, на сегодня показавшая себя малоэффективной для изучения образной сферы человека10.
Важнейшей особенностью вторичных образов является их полимодальность. Она хорошо иллюстрируется, например, представлениями о движениях в спортивной деятельности (исследования А.Ц. Пуни, Е.Н. Суркова [199]. На фоне полимодальности в конкретном вторичном образе можно, однако, выделить ведущую модальность, относительно любых сенсорных составляющих (например, даже обонятельную). Слуховые представления у музыканта хорошо иллюстрируют «сплав» музыкальных образов со зрительными образами нотного текста («слышание» нот, трансформация музыки в ноты) [315], другие ассоциации. Ярким примером полимодальности является синестезия, «первоописателем» которой считают Ф. Гальтона (хотя он ссылается на Блеулера и Леммана): ассоциативная связь в сознании переживания образа одной сенсорной модальности с ощущением от другой, вызванным внешними стимулами и/или образами памяти.
Наиболее часто встречается зрительно-слуховая синестезия, когда зрительный образ сопровождается слуховыми ощущениями. Более редкая цвето-музыкальная синестезия, т.е. появление цветовых образов на звуковой стимул, прекрасно иллюстрируется восприятием музыки, особенно художественными натурами, когда цвето-музыкальные переживания в пределе могут проецироваться вовне и представлять собой целые картины, в которых каждый звук имеет свою окраску, оттенок, пространственную форму. Так, Гейне имел способность при каждом звуке видеть соответствующий зрительный предметный образ. Наиболее редкая форма синестезии – боль, отличающаяся по цвету. Описаны цветные образы для различных вкусовых ощущений. Обонятельные образы в определенных ситуациях значимы для конкретных мелодий. Существование вкусо-визуальной и вкусо-слуховой синестезии [201] учитывает психология рекламы. Спонтанные синестетические переживания, однако, редко возникает вне рамок зрительно-слуховой синестезии. Многие редкие виды синестезии получены посредством употребления галлюциногенов, расширяющих ассоциативность переживаний. Не были найдены температурно-тактильные, температурно-кинестетические, обонятельно-болевые, кинестетически-болевые, температурно-болевые ассоциации [395, ch. 2]. Зрительная модальность является единственной «синестетически взаимодействующей» с другими. Помимо ассоциативной синестезии, предполагается существование синестезии филогенетически-регрессивной: на ранних филогенетических стадиях синестезия играла важную роль при ориентации в среде. От истинной синестезии следует отличать некоторые языковые средства: сравнения, метафоры и аналогии, в которых слова, соответствующие одной сенсорной модальности, употребляются по отношению к другой.
