– Да, приятно. Кто эта прекрасная дама, и кто этот благородный господин рядом с вами, о, Понирон? – осведомился тисанец, пристально разглядывая незнакомцев.
– Это известные ринийские гости, господин Виларон. Разрешите представить Вам госпожу Вирию Арвинор, невесту риогера Тисаны, и господина Витера Эрини.
– О! Госпожа приехала вместе с моим другом Тиомаром? Он где-то здесь?
– Нет, к несчастью, моего хозяина нет! Я встретил госпожу Арвинор и господина Эрини тут, на берегу, недавно, пока гулял. Оказывается, случилось большое горе! Ящеры моего господина погибли и утонули! Мой господин Тиомар и его сиоролы пропали в море. А эти господа чудом спаслись. Я выясняю у них, как все это случилось.
– О, вот как! Надеюсь, Тиомар все же жив! – убежденно произнес тисанец, выполнил ринийское приветствие с приложением рук к глазам и легко перешел на довольно чистый ринийский язык:
– Пора познакомиться. Мое имя – Каруан Неор Ортев Виларон! Я принадлежу к старинному и славному тисанскому роду. Мой герб – Глаз ящера-арионеба. Я первый соинол риогера Моэнола. Моя супруга Гемола – младшая сестра риогера. Тиомар Арвинор – мой хороший друг… Если он отправился к богу, это черное горе для меня! Но я надеюсь на лучшее и благословляю небо за то, что оно пощадило Вас…
С этими словами Виларон галантно снял шляпу и полумаску. Возраст тисанца составлял примерно тридцать пять-сорок лет, и его смугловатое, но не темное, округлое, как луна, лицо привлекало правильными чертами, гармонией и приятной улыбкой. На полные покатые плечи привольно спадали мягкие кудри иссиня-черных волос.
Польщенные Алина и Виктор ответили на приветствие, и Каруан с легкой улыбкой продолжил разговор на тисанском языке:
– О, прекрасная госпожа Вирия-Вирина! При всем почтении к Вам, трудно поверить, что Вы только что вышли из воды. Ваша одежда – в порядке и вполне сухая.
– Она… уже высохла, господин Каруан. Нам удалось добраться до берега на плоту…
– Ясно… О, госпожа… не могло ли случиться, что во время такой катастрофы Вы потеряли память и теперь не помните точно некоторые вещи… Например, кто Вы…
– С чего бы? Я прекрасно помню это, – холодно ответила Алина.
– Да? Но Вы совсем не похожи на Тиомара. Кстати, он не раз говорил мне, что у его младшей сестры Вирины, по-ринийски Вирии, – зеленые глаза.
– В Ринии… умеют пользоваться динелином, и он изменяет многое, господин Виларон. Мне никогда не нравился зеленый цвет глаз. У зеленоглазых женщин часто тяжелые судьбы.
– Вы хотите уйти от судьбы? О, это невозможно, госпожа Арвинор! Богиня Судьба уже соткала для Вас нить событий, – наставительно изрек Виларон. – Что же, любезные господа, мне угодно пригласить всех вас в мой замок Виларонон. Мы скоро отправимся туда, только сначала пройдемся и взглянем на мыс Гион-Нир. Он тут недалеко.
Не ожидая возражений, тисанец водрузил на гордую голову шляпу и полумаску и властным жестом показал всем на скалы в направлении моря. Десяток крепких воинов окружил советника и его спутников, и процессия двинулась вперед.
Возглавляющий группу панцирник-меигер, у которого в отличие от остальных воинов маленького отряда было не четыре, а пять рук, уверенно шагал по узкой дороге между скалами. В скором времени колея превратилась в узенькую тропу, и спутники выстроились вереницей. Справа и слева от витиеватого пути то вырастал одиночный пик, то обнажалась глубокая впадина. Алина не решалась заглядывать в провалы и с замиранием сердца прислушивалась к треску скатывающихся камней и шуму недалекого потока. Ближе к морю в поле зрения возникли озера с бурлящей белесой жидкостью, над коими клубился и сливался в туман зловонный белый пар. Девушка спросила Каруана:
– Господин Виларон, нам обязательно идти именно этим путем?
– Да, госпожа Арвинор. Будьте осторожны! Следуйте шаг в шаг за мной, – деловито указал тисанец.
После очередного поворота в туманном горном пейзаже возник новый элемент: несколько фигурок с четырьмя факелами, медленно спускающихся с довольно крутой прибрежной скалы.
– Похоже, это именно те огни, которые мы увидели на берегу перед кончиной нашего ящера, – поделилась Алина с Каруаном. – Мы подумали, что это маяк.
– Довольно недружественный маяк, обманка-приманка для легкомысленных сиоролов! Но, прошу Вас, госпожа Арвинор, ш-ш-ш! Более ни слова. Молчание, силес! – потребовал Виларон.
Снова расширившаяся дорога оборвалась у невысокой горной гряды, загораживающей вход в затуманенную бухточку. Именно в эту низину и спускались по скале фигуры с факелами. Не обнаруживая присутствия и не входя в бухту, Каруан и его спутники остались за ограничивающей ее горной грядой. Тисанцы выглядывали в бухту из-за камней, и Алина, Виктор и Михаил сделали то же самое. На гальку спрыгнуло шестеро факельщиков – крепких мужчин в походных куртках. Трое вооруженных мечами незнакомцев остановились у прибоя, а другие полезли в мутную воду к покачивающимся на волнах сундукам, предположительно пожиткам с Залина, прибитым волнами к берегу. Самый высокий и широкоплечий из мужчин у моря, очевидно, глава отряда, крикнул на ломаном тисанском с сильным акцентом:
– Тих-хо! Силес! Мены!
– Им не до нас! Тут всякие свиньи плавают рылами вниз… – ответили ему.
Чертыхаясь, мародеры вытащили увесистый ящик из взбаламученной воды.
– Эй, увальни! Откр-ройте сундук! Посмотр-рим, что сегодня пр-риплыло на наш огонек, – раскатисто произнес рослый главарь.
По указанию Каруана его пятирукий воин-меигер подал безмолвную команду подчиненным. Закованные в латы лучники выпрямились в проемах между камнями и выпустили стрелы. Трое у моря свалились как подкошенные, и сразу два факела упали, заставив пламя зашипеть на мокром берегу.
Маленький отряд, спустившийся со скалы, в первые же минуты вспыхнувшего боя понес невосполнимые потери. Далее двое из оставшихся в живых ударились в бегство. Один из беглецов зайцем ринулся к краю бухты, надеясь выскочить из нее, но выросший у него на дороге панцирник сразил его одним богатырским ударом. Второй обезумевший от ужаса мародер принялся карабкаться обратно на скалу, однако его спину пробило несколько стрел, и он с отчаянным криком рухнул на камни. Только главарь не потерял самообладания и смело вступил в битву. Этот могучий воин с такой силой и сноровкой оборонялся двумя мечами, что долго не уступал великанам Виларона. Он даже ранил менее проворных противников, но силы были неравны. После нескольких бросков хомута на шее одиночки затянули удавку, и, задыхаясь, он сам отбросил оружие и был скручен цепями.
Удовлетворенный исходом схватки Каруан вышел на берег моря с видом мессии. Алина со спутниками последовала за ним. Грубо вытесанная свирепая физиономия пленника отвратительно исказилась, и он непочтительно проревел:
– А, это ты, соин-нол! Как тебя угор-раздило помешать моей – как это называется тут – пр-рогулке?!
Виларон промурлыкал:
– О, друг Море! Так ты, оказывается, всего лишь совершаешь утреннюю прогулку. Как интересно! И Понирон с друзьями вот тоже вышел погулять. И я решил поразмяться. Подумать только, мы все совершенно случайно встретились здесь, на месте катастрофы!
Повернувшись к Алине, Каруан размеренно объявил ей:
– Великолепная госпожа Арвинор, позвольте представить Вам моего знакомого Мореена Море! Сдается мне, что господин Море, подобно Великому молчуну, не захочет искренне рассказать нам о себе, поэтому мне придется потрудиться за него. Вы, госпожа Вирина, слышали что-нибудь о новом Гион-Нирском чудовище?
– Да… о нем говорили сиоролы.
– Вот! Оно сейчас перед Вами. Это чудовище и есть милейший приятель Море! Давненько он зажигает костры на мысе Гион-Нир! Приманивает беспечных ящеров к себе на камни и грабит их останки. Надо признать, что наш любезный друг не всегда выступал в роли приморского зверя. Он приехал из страны Итер и долгое время обретался при тисанском дворе. Даже выслужил титул Уса арионеба и недурственное содержание. Но в один прекрасный день он краем уха услышал про сильное течение близ мыса Гион-Нир. Тут Море и сообразил, что можно устроить выгодное дело. Наш общий знакомый оставил двор и прикупил домик близ порта Виа. Затем сколотил шайку головорезов и принялся за новый промысел. В моем рассказе есть хоть одно неверное слово, мерзавец? – моментально изменив тон, прошипел Виларон.
