– Спасибо тебе огромное! – Оля обернулась к своему спутнику.

– Да, мы тебе очень благодарны, – Никита кивнул. – Если бы не ты, Дик бы не выжил. Заработаю – отдам. Обязательно.

– Ерунда, не парься.

– Но только он не может здесь оставаться, – Никита нахмурился. – Надо его хотя бы в подъезд занести. Стойте здесь, а я сбегаю, одеяло принесу. Артём с облегчением вздохнул, когда этот парень, наконец, удалился. Ему не терпелось остаться наедине с этой девчонкой. Олей. Имя ей шло. Подходило и к пшеничным волосам, и к большим темным глазам. Но сейчас он стоял, смотрел в сторону, не зная, что ещё сказать, что сделать. У Артема наконец-то появился шанс привлечь ее внимание не каким-то глупым предложением купить мороженное или прогулками по Сиреневому бульвару – он теперь герой, самый что ни на есть настоящий.

Никита

Вломившись в квартиру, я бросился к шкафу, судорожно рылся в поисках какого-нибудь покрывала, но, как назло, ничего достаточно плотного не попадалось. Тогда я стянул одеяло со своей кровати и побежал обратно.

– Куда же нам его? – Оля растерянно обернулась к стоявшему рядом с ней Артёму.

– Ничего, пусть у меня переночует, – проговорил я, подталкивая одеяло под собаку. Бока Дика слабо вздымались, и внутри его тела что-то булькало. – Оль, по-хорошему, ему надо в лечебницу.

Втроём мы кое-как справились, подняли собаку и понесли к подъезду. Пришлось подниматься пешком по лестнице – в лифт мы поместиться не смогли.

Я толкнул ногой дверь, и мы внесли собаку в квартиру.

– Уф, тяжёл, чертяка, – Артём улыбнулся, утирая со лба выступившие капельки пота.

– Слушай, спасибо тебе.

Я протянул ему руку, и он в ответ крепко ее пожал, смущённо улыбнулся:

– Ну так я бегу за деньгами?

Я кивнул.

– Никит, это же, наверное, очень дорого стоит? – Оля глядела на меня испуганными глазами.

Артём рассмеялся:

– Ничего. Сейчас самое главное – выходить его. Я быстро…

Он скрылся за дверью. Мы остались вдвоём, и внезапно я ощутил непонятную горечь – моя подружка продолжала смотреть на дверь, за которой скрылся Артём, и на ее лице было такое выражение, словно она только что встретила самого Господа Бога.

– Никит, – Оля дёрнула на себя ручку, открывая дверь, невнятно пробормотала: – Надо его проводить…

Не успел остановить – девчонка выбежала за дверь, и я только и слышал ее быстрые шаги, отдававшие эхом и затихшие где-то внизу

Мама была удивлена новым членом семьи, но не стала противиться. Она вообще редко когда запрещала мне что-либо делать, а я в ответ на это старался ее не огорчать.

– Я вроде видела этого пса, – она присела возле него на корточки. – Что с ним?

Мне пришлось рассказать ей все в подробностях. Под конец я вытащил из кармана деньги, которые принёс Артём.

– Мам, Дику нужен врач.

Она кивнула, задумчиво поглядела на мою руку с зажатыми в ней деньгами.

– Откуда ты взял?

– Артём дал на лечение. Я ему отдам их, как заработаю.

– Никита, как ты заработаешь? – она покачала головой. – Не выдумывай, верни деньги.

Мама встала и прошла в комнату. Через минуту вернулась, держа в руках шкатулку. – Вот, небольшие запасы.

– Мам, я отдам.

– Ерунда это. Считай, что мы купили тебе собаку.

Я в изумлении поднял на неё глаза. Милая мамочка, самая лучшая на свете.

– Я отработаю, – буркнул, а она только потрепала меня по волосам.

Оля

После того как мы все втроём устроили Дика у Никиты и Артём принёс свои сбережения, я спустилась вниз вместе с ним. Заметила, что у него разбита бровь, потянулась вытереть струйку крови, сползавшую по скуле, и наши глаза встретились. Господи, я никогда не видела таких глаз. Ярких, как бирюза. И так необычно сочетающихся с его светло-пепельными волосами. Словно пшеничное поле и бескрайнее небо. Кажется, Артем что-то говорил, но у меня напрочь отключился слух, да и не только. Я не могла пошевелиться.

– Давай завтра куда-нибудь сходим?

А? Что? Он приглашает меня?

Мои губы сами собой растянулись в улыбке, и я с готовностью кивнула, а потом вдруг выпалила:

– Айда ко мне, я тебе на бровь пластырь налеплю.

И Артём, удивительно, тут же согласился.

Я быстро поставила чайник и, пока он закипал, достала перекись водорода, прижала к ране смоченный ею ватный шарик. Лицо парня слегка скривилось, но он мужественно выдержал процедуру. Мы стояли так близко друг к другу, что казалось, он мог услышать, как громко билось мое сердце. От него пахло чем-то вкусным – то ли жвачкой, то ли какими-то ирисками – и мне хотелось обрабатывать его рану бесконечно долго.

С кухни донёсся свист закипевшего чайника.

– Будешь чай? – Он кивнул, проходя в кухню следом за мной. Его дыхание касалось моей шеи и заставляло мурашки бегать по всему телу. – У меня есть мармелад и булочки. Мама Никиты их только-только напекла.

– Никита? Я сначала подумал, что это твой брат. – Артём сел на табуретку.

– Ну что ты?! – мне стало смешно. – Мы с ним совсем не похожи. Он просто мой друг.

– Тебе повезло, – Артём окинул меня взглядом с головы до ног, заставляя заалеть мои щёки. – Похоже, он классный пацан. У меня мало друзей, так, приятели…

– Я уверена, что Никита не станет возражать, если ты к нам присоединишься, – сказала, а у самой сердце в пятки ушло. Не от страха – Никита уж точно ничего не будет иметь против этого парня, просто меня охватил какой-то странный восторг, растекшийся в душе сладкой патокой.

За чаепитием время прошло незаметно, услышав звук поворачиваемого в замке ключа, я запаниковала, заметалась по кухне.

– Ой, мамочки! – двойной смысл моего восклицания рассмешил Артёма. Он поднялся с табуретки и, собрав со стола посуду, отнёс к раковине.

– Оль, ну что ты так волнуешься? Я буду только рад познакомиться с твоей мамой.

Я представила ее удивление. Она не очень жаловала моих гостей. В последнее время позволяла приходить только Никите, да и то потому что он помогал мне с английским языком.

В прихожей уже послышались звуки открывавшихся дверей шкафа.

– Мам, – я остановилась в проёме дверей, – познакомься, это мой друг Артём.

В ее глазах мелькнуло удивление, брови сошлись на переносице. Артём стоял позади меня.

– Здравствуйте, – улыбнулся, слегка склонив голову.

Как ни странно, лицо мамы смягчилось. Да иначе и быть не могло – невозможно было сопротивляться обаянию Артема.

Мы стали неразлучной троицей. День начинался с того, что Артём заходил сначала к Никите, а потом вместе с ним ко мне. Последний месяц лета пролетел незаметно – мы старались наполнить дни различными впечатлениями. Частенько посещали Измайловский парк, ездили на Красную площадь, в Зоопарк, в Серебряный бор. Август выдался жарким, и мои мальчишки соревновались, кто из них больше купит для меня мороженого. Вечерами я сидела во дворе на лавочке и наблюдала, как Тёма и Никита гоняют футбольный мяч. Иногда ко мне присоединялась Ритка. Она с восторгом сидела, чуть приоткрыв рот, и следила за игрой, а на самом деле, я знала, она не могла оторвать взгляд от Никиты. Я прекрасно видела, что парень ей очень нравится. Каждый раз, когда его взгляд ненароком останавливался на моей подруге, та жутко смущалась и краснела. И я ее понимала – Никита не мог не нравиться. Обаятельный красавчик, располагающий к себе даже самых негативно настроенных людей. От одного взгляда его зелёных глаз любая девчонка запросто могла сойти с ума. И, признаться честно, я ведь даже была влюбленна в него. Пока не появился Артём.

Это первое сентября я запомнила на всю жизнь. Сначала в дверь позвонил Никита. Я видела, что он ужасно волнуется – первый день в новую школу, в абсолютно другом городе и даже стране. Видела по тому, как двигались желваки на его скулах, а в зелёных глазах мерцала тревога. Выглядел он, как всегда, бесподобно – накрахмаленная белая рубашка, галстук, пиджак и брюки с такими острыми стрелками, что, казалось, проведи по ним рукой – и можно порезаться.