Мы - девчонки хулиганки.
Мы его намоем сами,
Даже то, что под трусами.
Слов не было. Весь лагерь лежал прямо на линейке. Но если заведующая только лукаво погрозила пальцем, старшая вожатая скроила такую физиономию, что Валерка понял - в тихий час на собрании вожатых о его дублёной шкуре будут туда-сюда кататься лихие локомотивы с претензиями. А потом были "Страницы Лукоморья". На роль Бабы Яги сама вызвалась Оксанка Деревянко. Валерка-то думал, она в русалки захочет... Конечно, ещё неизвестно, какая бы из неё вышла наяда, но бабка из Оксанки получилась на высшем уровне. Девчонка только ознакомилась со сценарием, посмотрела листок на просмотр, повертела и театрально выбросила в корзину.
- Без суфлёров справлюсь. Ведь что надо? Мелким загадки задавать, иногда их попугивая. Да я и крупных распугать могу.
Никто в её способностях, правда и не сомневался. Костюм из подручных материалов соорудили подходящий. Конечно, больше она походила на юную Солоху, но учитывая, что по Гоголю та тоже была немного ведьмой, никто вносить коррективы в грим не стал. А уж темперамента ей было не занимать.
Русалками выбрали трёх тихих девчонок из двадцать второй. У них по крайней мере и волосы были длинными и мозги не настолько короткими, чтобы начинать буксовать после пяти слов текста на троих. Конечно, до Оксаны им было далеко, но в целом девчонки производили вполне благоприятное впечатление.
Жизнь вошла в свою колею. На следующую ночь вторую вожатскую занимали Саша с Катей. На третью... Нет, до этого Валерка случайно подслушал перед дверью двадцать третьей, как он... Да, да, абсолютно случайно. Это не у кого-то очень длинные уши, а у кого-то слишком громкие голоса, так что без всяких претензий, если что. Так вот, девки двадцать третьей весело скандировали:
- Мы для Саши и для Кати
Расстелили две кровати.
Валерка не ворвался. Нет. Он тихо вошёл и сообщил тем, кто не в курсе, что если на некоторые дела тут и смотрят сквозь пальцы, то это не значит, что нужно вешать плакаты на каждом заборе и выходить по этому поводу с демонстрацией на Красную площадь. Поэтессой оказалась Жанка, которая таких виршей могла по ходу дела накропать хоть про вожатых, хоть про своих подруг, что и было Валерке тут же продемонстрировано.
Так вот потом, уже вечером он после отбоя просто вошёл в двадцать первую и одними глазами показал Анночке, что очень хочет, чтобы она вышла. И она кивнула и вышла. И опять было чудо. Ласковое и нежное. И опять она заснула у него под бочком. А потом... А потом дверь скрипнула. Это было уже утро, когда дверь немного скрипнула и отворилась.
Старшая вожатая на пороге, а они - в постели. Светлана тряхнула тёмными волосами, дёрнула подбородком и закрыла дверь с той стороны. Анночка ещё спала.
- Что там случилось? - сквозь утреннюю дрёму спросила она у Валеры.
- Ничего, ветер, - Успокоил он девушку, - Дверь с тобой не прикрыли.
- А, ну я пошла, ага? С тобой хорошо, но надо и честь знать.
- Надо...
Он посидел немного и двинулся следом. Пора была умываться.
- Валер, - когда он зашёл в свою, то есть первую вожатскую, обратилась к нему Катя, - Сейчас Светлана заходила.
- И поведала тебе СТРРРРАШНУЮ тайну?
- Типа того, - хихикнула Катя, - вроде как теперь думает, не знает, как быть.
Валерка потянулся.
- Пусть думает. Думать - оно не вредно. Иногда даже полезно. Знаешь, как мозги прочищает? Получше кроссвордов. И в какую сторону её думы катаются?
- Сообщать заведующей или как. Пока её остановило только то, что я её подруга, а тут на весь отряд такой позор. Всё, у меня побудка, давай глазки налево, я в пижаме дифилировать буду.
Валерка, фыркнув, отвернулся. Видели мы их и без... Нет, без - не видели, не будем себя обманывать, Проживая в одной комнате они с Катей всё же соблюдали доступный минимум стыдливости и без нижнего белья друг перед другом не рассекали. А Светлана... Да дура она. После завтрака он поговорит с Камальдиновой. Если не научит уму разуму, так хоть точки над Ё расставит, что ли.
После завтрака Светлана сама подошла к нему, дёрнула худеньким плечом в сторону выхода:
- Надо поговорить.
Надо - значит надо. Это радует, когда планы внезапно совпадают. Радует и то, что всё же старшая вожатая предпочла поговорить, не предпринимая опрометчивых шагов на голых эмоциях.
Валера кивнул Кате, чтоб сама вела девчонок в корпус, а сам последовал на выход. Камальдинова уже ждала его на крыльце столовой, сложив руки на груди и пристально смотря куда-то перед собой, словно увидела на краю леса разбойников или воинственных кентавров с арбалетами.
- Отойдём вон по дорожке, чтоб не мешаться, - указал он Светлане на тропинку, ведущую к домику кастелянши.
- Я вот что хочу сказать, - начала медленно девушка, когда они отошли шагов на двадцать, - ты никудышный педагог и воспитатель.
- Вполне допускаю, - кивнул он. На звание Макаренко Валера не претендовал и с педагогической деятельностью думал завязать, вот как только вожатствовать больше не захочется. Может, сразу после выпускного.
- И ещё, я считаю твоё поведение безнравственным и аморальным.
- Прекрасно. Это очень интересное мнение, и я его конечно же буду иметь в виду.
- Издеваешься! - взвизгнула она. - Я не пошла к заведующей только ради подруги. Если б не Катюха, все, включая облобразование, знали бы о твоих...
- Стоп. - Валерка даже поморщился. Ладно, давай сбавим обороты. Вот мне лично, лично мне и порфком и министерство образования как-то немного до лампочки. Фабрика может лишь не заплатить мне. Это, конечно неприятно, но терпимо. Тут я не от вуза...
