Какой же длинный и тяжелый выдался день… Мачеха сегодня лютовала, требовала, чтобы я, Лейла-Лиза, была везде и сразу. А я еще маленькая и чисто физически не могла все делать. Да и не полная дура, чтобы таскать в пять лет полные ведра воды. Бабушка не раз говаривала, что тяжести девочкам таскать нельзя, если эта самая девочка не хочет в будущем иметь грыжу, проблемы по женской части и руки, как у орангутанга. Правда, здесь, в Эльмирантии, никто никогда про такого зверя и слыхом не слыхивал. Да и у себя в России я его видела только на картинках.

Ну да это и неважно… Уже неважно… Все, что когда-то было с молодой двадцатитрехлетней выпускницей пединститута Елизаветой, уже в прошлом. Таком далеком и, кажется, нереальном, что подернулось дымкой и лишь изредка напоминает о себе такими же далекими и нереальными воспоминаниями и снами.

Снами, в которых я почему-то вижу себя со стороны…

Девушка Лиза сидела на парапете моста и смотрела на бурную весеннюю реку под ногами. Красивое зрелище, завораживающее, в момент созерцания которого она всегда с необоримой ясностью понимала, что стихия – вода, воздух, огонь или земля – это та мощь, которая может уничтожить тебя и даже не заметить такой малости. Было жутко и немного тревожно, но наполняло какой-то мощью и даже радостью.

Внезапно ее кто-то окликнул.

– Девушка! А, девушка! А что вы там делаете? Поверьте, не случилось ничего такого, чего нельзя было бы поправить!

Лиза с удивлением обернулась и увидела щуплого молодого человека, который вышел из машины и с расширившимися от тревоги глазами смотрел на нее.

– С чего вы решили, что что-то произошло? – удивилась Лиза. – Я просто смотрю на воду.

– Да? – Молодой человек заметно удивился.

– Точно вам говорю, – улыбнулась она в ответ. – Буйство стихии в чистом виде. Сами посмотрите!

Она взмахнула рукой и показала на воду.

В этот момент она что-то увидела в воде.

– Не может быть… Смотрите, там человек! Ребенок! Да что же это такое? – Воскликнула девушка, не в силах оторвать взгляд от мелькавшей под мостом макушки, которая с угрожающей скоростью неслась вперед, то пропадая, то вновь появляясь над водой.

Молодой человек подошел поближе и, побледнев, сказал:

– А я плавать не умею.

– А я умею, но здесь же так высоко…

– Мама! Мамочка! – еле слышно донеслось снизу.

У Лизы не было мамы. Сколько себя помнила, она всегда жила с бабушкой, которой уже несколько лет как не стало. Однако это простое слово она и сама не раз и не два шептала в ночи, жалея, что ее мама на небе и не может помочь в ее девичьих бедах и житейских несчастьях. Но она выросла и научилась справляться со своими проблемами сама. И вот сейчас другой маленький человечек зовет свою маму в самый тяжелый момент в жизни. И Лиза почему-то поняла, что не сможет просто проводить глазами головку тонущей девочки, что должна… нет, просто обязана сделать все, чтобы спасти этого ребенка.

Сама, по сути, еще ребенок, Лиза почему-то ощутила себя ответственной за судьбу этой девочки. А потому, еще не веря, что собирается делать, начала стаскивать с плеч куртку и тяжелые ботинки.

– Девушка. Де-девушка, вы чего? – чуть ли не шепотом спросил стоявший около ограждения парень.

– Подержи! – она кинула вещи ему. – Звони в МЧС и постарайся подобрать нас на берегу.

После чего повернулась к воде и, перекрестившись, прыгнула вниз.

Удар о воду вышел знатный. Лизе даже показалось, что она на мгновение лишись сознания, а от холода сперло дыхание. Она гребла вверх, стараясь не выпустить остатки воздуха, одежда липла к телу и тянула вниз, а мутная вода не давала понять, сколько еще до поверхности. Первый вдох оказался воистину живительным и сладким, а дальше пришло осознание, ради чего был совершен этот самоубийственный прыжок. Она судорожно закрутила головой и смогла разглядеть впереди головку девочки.

Несчастную получилось догнать не сразу – ее успело отнести довольно далеко. Та была уже на последнем дыхании и держалась только потому, что рукав ее куртки зацепился за сучковатую корягу. Вода была ледяная, и Лиза уже не чувствовала своих конечностей, однако, преодолевая слабость и жуткий холод, ухватила девочку под руки и, положив ее голову себе на грудь, как учили все спасательные стенды, постаралась грести к берегу. Получалось это с трудом, мешало не только течение и холод, но и различный мусор в реке, который мог не просто поранить, но и ненароком убить.

Немного впереди девушка увидела отмель – шанс выбраться из бурного потока. Она из последних сил гребла, чтобы не разминуться со спасительным местом, и… она смогла! Вытолкнула на отмель уже ничего не соображавшую девочку, но ее саму потоков увлекало дальше, хоть она и гребла изо всех сил. Еще немного – и была бы спасена, но непокорная река принесла в своих водах разлапистый трухлявый пень, который с размаху бросило в голову девушки.

«Неужели все? Как хочется жить!» – было последней ее мыслью…

А потом шепот в темноте забвения, который я, Лейла-Лиза слышала лишь раз, но вспоминаю почти каждую ночь после вот таких вот снов-воспоминаний:

– Действительно, как жаль… Такая чистая душа и так мало опыта в данном воплощении.

– Это была не ее судьба.

– Да, не ее. Но она здесь.

– Смотри, еще одна чистая душа из сонма миров, только тут опыта и вовсе нет…

– Ну, тут сразу на новое воплощение, а вот предыдущая душа свое еще не получила.

– Ну что, дадим ей еще один шанс? Она ведь не поскупилась и смогла подарить его другой душе.

– Судьбу за судьбу?

– Шанс за шанс…

– Лейла, встафай! Нузьно идти зивотину кормить, – послышался громкий детский шепот прямо над ухом.

Я осоловело приоткрыла глаза и снова закрыла, пытаясь прийти в себя после такого реалистичного и знакомого сна. Каждый раз после таких пробуждений мне стоило большого труда вновь натянуть на себя личину маленького ребенка, которым я была в этом мире.

– Да, Мамук, сейчас.

Я провела руками по лицу и рывком села. Как же мне все это надоело!

Уже почти два года я вынуждена жить в чужом мире, чужом теле и даже чужом возрасте. С каким упоением я читала про попаданцев-прогрессоров! Иногда мне даже представлялось, как я, вся такая умная и красивая – три раза ха! – буду наводить порядок в другом мире, какие новшества введу и какие мысли смогу посеять в умах людей – еще три раза ха! Ну вот – я самая настоящая попаданка в общество, которое по своему устройству ближе к нашему восточному… в тело трехлетнего ребенка из семьи небогатого купца, у которого только что от кори умерла жена и чуть не умер этот самый ребенок. Здесь царят мужской шовинизм и женская бесправность, и за подозрение в колдовстве или еще какой ереси, отличной от той, что представлена в постулатах местных верований, здесь запросто сжигают на костре. Нет, до махрового средневековья в этом плане здесь далеко, но не так чтобы очень. Поэтому со временем я осознала, что мне еще очень повезло, что попала в тело маленькой трехлетней девочки, которая толком не умела говорить и задавать вопросы, ведь местного языка я не знала. Не было тут доброго дяди волшебника, который бы вложил в мою головушку столь нужную любому попаданцу опцию. Здесь таких добрых и не очень дядей сжигали. Хотя, судя по всему, магия здесь все-таки имелась, потому что некоторые вещи даже я, как представитель более прогрессивного и глубоко материалистичного мира, объяснить обычными природными явлениями просто не могла. Ну да об этом позже.