Морена опять отмотала видеокассету назад, чтобы снова просмотреть этот эпизод.

— ” Голубой огонь разгонит последнюю темноту, Оплачена кровью будет последняя дань…”. Если этот мальчик не Неукротимая Сила, Джер… тогда кто же он? Ответь мне.

— Не имею понятия. — Джер медленно закусил губу, следя, как на экране опять расцветает странный огненный цветок. Выходит, голубой огонь из этого пророчества означает новый вид энергии. — Кажется, я начинаю верить. Только…

— Послушай, все прекрасно знают, что одна из Неукротимых Сил находится в городе. Один старый дед из круга колдунов — Дедушка Харман или кто ещё — увидел это во сне. Он увидел голубое пламя, кажется, перед башней Койт. И это был знак того, что настало время проявиться всем четырём Неукротимым Силам. Я думаю, мальчик сделал это в первый раз, когда понял, что сейчас умрёт, когда его охватило отчаяние.

Джер мог хорошо вообразить себе, что почувствовал этот малыш; он сам, охваченный ужасом, в первый раз смотрел фильм о пожаре. Он ощутил, каково это… очутиться в такой ловушке и при этом осознавать, что никто тебе не поможет, что в следующий миг ты почувствуешь невообразимую боль. И волосы твои сейчас вспыхнут, как факел, и тело станет пылать… и что прежде чем целый этот ужас завершится и ты умрёшь, пройдут бесконечно долгие пару минут. Как же тут не отчаяться? Понимая всё это, можно было высвободить из себя Силу, неистовый взрыв какой-то новой энергии — типа того, как из самой глубины твоего естества исторгается дикий и бессознательный крик. Но всё-таки одно не давало Джеру покоя.

— Если этот ребёнок — Неукротимая Сила, почему его Круг этого не заметил? Почему он не похвастался им: “Эй, глядите! Я теперь умею тушить пламя”?

— О чём ты говоришь? Какой его Круг? — раздражённо спросила Морена.

— Эм… ведь он колдун? Ты ведь не сказала, что эта новая Сила появилась у вампирш или оборотней.

— А кто вообще говорит о колдунах, вампиршах или оборотнях? Этот ребёнок — человек.

Джер моргнул. Затем моргнул опять, пытаясь скрыть, насколько он поражён. В какой-то миг он подумал, что Морена дурачит его, но её голубые глаза излучали просто раздражение и в них не было ни капли вранья.

— Неукротимые Силы… могут быть людьми?

Морена вдруг улыбнулась — на этот раз самодовольно.

— Ты правда не в курсе… Ты не слышал всё пророчество до конца?

Она стала в пародийную позу ораторши.

— Это звучит так:

Один — из королевских стран, давным-давно забытых,

Один — из очага, где теплится огонь,

Один — из мира Дня, где два бессонных глаза,

Один — из сумрака и вновь соединится с Темнотой.

“Дневной мир, — подумал Джер. — Не Ночной Мир, а мир человеческий. По крайней мере, одна из Неукротимых Сил должна быть человеком. Невероятно… Однако почему бы и нет? Неукротимые Силы, возможно, и должны быть чем-то необычным”.

Потом Джер вспомнил о том, кем теперь являлся он, и внутри него всё сжалось.

— Неудивительно, что ты так легко сдала его, — тихо произнёс он. — Не только из-за вознаграждения…

— Но и потому, что маленький выродок заслуживает смерти… или что там ещё задумала для него Ханна, — сухо закончила Морена. — Да, человеческий сброд не имеет права пользоваться Силой Ночного Мира. Так ведь?

— Да, так, — едва слышно произнёс Джер безжизненным тоном.

“Я должен следить за этим ребёнком ежеминутно, — подумал он. — Морена не сжалится над ним… Один Бог знает, что она может сделать, прежде чем разрешит мне увидеть его”.

— Джер, — голос Морены был тихим и мягким, почти дружеским, но Джер сразу насторожился, — почему Ханна не рассказала тебе об этом пророчестве? Совет откопал его на минувшей неделе.

Он внутренне содрогнулся, взглянув на неё. В глубине её голубых глаз затаилось ледяное подозрение. Когда Морена вопила и впадала в бешенство, она была достаточно опасна, но когда она была спокойна, как сейчас, это было смертельно опасно.

— Беспонятия, — ответил он ровным тоном. — Может быть, потому, что когда они нашли её, я уже отправился сюда, в Калифорнию. Но почему бы тебе не позвонить Ханне и самой не спросить об этом? Уверен, она будет рада услышать тебя.

Морена негодующе взглянула на Джера и отвернулась. В спальне воцарилось молчание.

“Хорошему блёфу цены нет”, — подумал Джер.

Итак, можно без опасений продолжить.

И он спросил:

— Так что же означают слова “два бессонных глаза”?

Глаза Морены округлились.

— Мне по чём знать? Попробуй узнать сам. Ты ведь всегда был сообразительным.

Несмотря на явный сарказм, Джер ощутил ещё один приступ нервного озноба — на этот раз от удивления. Морена правда так считала.

И хотя она сама заметила эту еле промелькнувшую вспышку на экране телевизора и поняла, что это было, в то время как никто из взрослых в заливе не обратил на вспышку внимания… но сообразительным она считала именно его.

— Эм, ты, как видно, и сама не промах.

Джер продолжал смотреть прямо на неё, не выказывая никакой слабости, и заметил, что выражение её лица изменилось. Взгляд голубых глаз малость смягчился, исчез саркастический изгиб губ.

— Нет, я просто двигаюсь на ощупь, — пробормотала она, смотря в сторону.

Затем она опять посмотрела на Джера, и в то мгновение, когда они просто молча глядели друг на друга, они оба оказались в западне.

Никто из них не отвернулся, и сердце Джера непривычно глухо заколотилось. Время остановилось.

“Идиот! Это просто смешно. Только что ты её боялся… не говоря уж о том, как тебе неприятно её отношение к простым смертным. Ты не можешь просто вот так взять и вновь возвратиться к этому”.

Но всё было бесполезно. Не помогало даже понимание того, что его жизнь всё ещё в опасности. Джер не мог придумать, что бы такое сказать, как снять напряжение, и не мог отвести взгляда от Морены.

— Джер, послушай…

Наклонившись вперёд, она положила руку на его плечо. Казалось, она даже не понимала, что делает. Сейчас она двигалась, как сомнамбула, и не сводила с него глаз. Её рука была тёплой. В том месте, где она прикасалась к его коже, Джер ощущал какое-то странное покалывание.

— Джер… о том, что было… я не имею понятия…

Вдруг сердце Джера ускорилось.

” Я должен что-то сказать”, — подумал он, стараясь сохранять бесстрастное выражение лица.

Но его горло пересохло, мысли путались.

Единственное, что он сейчас ясно ощущал, — это прикосновение её руки. Всё, что он видел, — это её глаза. Кошачьи, продолговатого сапфирового оттенка глаза со вспыхивающими в них голубыми искрами…

— Джер… — произнесла она в третий раз.

И Джер понял, что серебристая нить между ними не оборвалась. Она, наверное, натянулась настолько, что стала почти невидимой, однако оставалась, однако притягивала, пытаясь привлечь его к Морене так же, как её влекло к нему. Но тут в дверь постучали.

11

— Ау, Морена! — послышался возглас и стуки.

Старая перекошенная дверь, застревая после каждого толчка, скрипя, отворилась. Джер тут же отшатнулся от Морены. Связь между ними прервалась, хотя он пока что ощущал слабый отзвук серебряной нити, типа замирающего голоса гитарной струны, когда к ней слегка прикоснёшься.

— Ау, Морена!..

— Ты что, ещё дрыхнешь?..

Сипло смеясь, в спальню протиснулись несколько людей. Однако выкрики и смех резко оборвались: увидев Джера, все вошедшие раскрыли рты в изумлении. Джер поднялся им навстречу. Каждый мускул его напрягся, чувства обострились. Он понимал, насколько эта ситуация опасна для него. Как и Морена, все они были париями городских улиц. Одни — сироты, у которых имелась какая-то родня, только совсем к ним равнодушная. А других в Ночном Мире никто даже и знать не хотел. Брошенные ребята…

Это была его банда. Сегодня они не пошли в колледж и сейчас собирались как следует “оттянуться”. С того самого дня, когда Джер с Мореной стали собирать этих ребят, он всегда считал, что Ночной Мир совершает ошибку, пренебрегая ими. Они были молоды и неопытны, одиноки и озлобленны, но у них имелась сила. Каждый из них обладал силой, делающей его грозным противником. И сейчас они уставились на него, будто стая гиен на свою добычу. Если они решат накинуться все вместе, ему придётся тяжко.