Вечером у Виктора собрались друзья. Комната была тщательно прибрана еще утром он побрызгал водой пол, прибил к потолку оторвавшуюся полосу ситца, снял в углах паутину и купил два ящика из-под макарон - они служили стульями.

Кроме Кости Сизова и Виктора, здесь сидел изнуренный малярией, только что приехавший из Куляба Игнат Шовкопляс. Из горкома комсомола пришли Шамбе и Жора Бахметьев, были еще и другие гости - Морозов с погранзаставы, Курбанов из обкома, и какой-то высокий парень с раскосыми глазами, которого привел Игнат Шовкопляс. Парень назвался Славкой.

Посредине стола, меж тарелками с огурцами и помидорами, стояли две бутылки вина. Рядом с консервами и колбасой лежал на бумаге хлеб. Высилась горка голубых пиал, вложенных одна в другую. На самом видном месте красовалась старая вилка и два раскрытых перочинных ножа. Пир был мужской, холостяцкий. Каждый клал перед собой листок бумаги - вместо тарелки.

Первым поднял свою пиалу Славка.

- Я поднимаю этот маленький бокал, - сказал он и посмотрел на пиалу, в которую вылил чуть не полбутылки вина. - Я поднимаю его за наши старые ботинки...

- При чем здесь ботинки? - спросил Шамбе. Он был голоден и боялся, что Славка затянет свою речь.

- Не перебивай, - сказал Славка. - Я пью за наши старые ботинки, которые прошли по пескам Вахша, по кулябским болотам, по снегам Памира, тротуарам Дюшамбе и... - тут он сделал паузу, оглядел насторожившихся друзей и разом закончил:

- ...и привели нас под сень этого дома, к этому столу...

Все рассмеялись, выпили и принялись за еду.

- Вот это тост! - восхищенно сказал Морозов.

- Да, он, видно, мастер, - поддержал Виктор.

- А и правда, друзья, - сказал Игнат. - В одной стране живем, но вроде как в разных получается. Вот Славка в своем Джиликуле в песках копошится, а я на болоте сижу. Гнилое место этот Куляб. Как сгадаешь - сразу малярия начинается. А Костя глаза на снегу потерял, видишь, как щурится. Вот только Морозову везет. Сидит себе на речке, за границу каждый день поглядывает.

- Да, уж ты скажешь! Везет! Взял бы да сменял свое болото на мою речку. У тебя спокойно - жабы квакают, - отозвался Морозов.

- У кого жабы, а у кого и тигры. Всякому свое, - сказал Виктор и налил вино в пиалы.

- Ох, музыку бы теперь, - мечтательно сказал Игнат.

В длинной, неуютной комнате стало веселее. Табачный дым повис под ситцевым потолком. Громче зазвучали голоса.

Когда Бахметьев хотел разлить вино по пиалам, оказалось, что бутылки пусты.

- Тебе мой друг Витя, видно, суждено пойти в магазин, - сказал он.

- Почему мне?

- Тебе. Кто здесь хозяин? Тебе и идти!

Виктор сдался.

- Ну, раз я хозяин... - Он надел фуражку и вышел.

После светлой комнаты Виктор сначала ничего не мог рассмотреть в темноте. Потом глаза его постепенно привыкли. Он стал различать окружающие предметы и осторожно пошел по улице. Холодный ветер приятно освежал лицо.

На базаре в фанерном ларьке у толстого перса он купил вино и пошел обратно. Улицы были тихи и безлюдны. На углу, недалеко от дома Виктор увидел человека с чемоданом. Он стоял, растерянно оглядываясь по сторонам. Виктор улыбнулся и спросил:

- Чего ищешь, дядя?

- Слушайте-ка, дружище, - обрадованно заговорил прохожий. - Где тут можно переночевать? Ну, гостиница что ли какая-нибудь?

Виктор громко рассмеялся.

- Гостиница? Это у нас-то? Приезжайте через пару лет - тогда найдете гостиницу.

- Нет, кроме шуток, - сказал человек. - Должно же здесь быть место, где можно переночевать.

- Должно быть, это верно. Да вот нет до сих пор.

- Ну, ночуют же у вас где-нибудь приезжие.

- Есть чайханы, но они далеко отсюда.

- А поближе ничего нет?

- Поближе? - Виктор внимательно посмотрел на человека с чемоданом. Луна выползла из-за облака и осветила улицу. Перед ним стоял плотный мужчина с рыжеватыми прокуренными усами. Глаза его, спрятанные под нависшими бровями, смотрели устало.

"Что за тип?" - подумал Виктор. Он еще раз посмотрел на чемодан и сразу решил: - Если вам только переспать, пойдем ко мне. Кстати и поужинаете. У меня ребята собрались.

- Вот спасибо, выручил, - обрадовался приезжий и пошел за Виктором.

- Вы что же, только приехали? - спросил Виктор.

- Да. Только с машины.

- Издалека?

- Из Москвы.

- Прямо из Москвы?

- Прямо из Москвы.

- Комадированный или так?

- Да и командированный и так...

Помолчали.

- Может, помочь вам чемодан нести? - спросил Виктор.

- Спасибо. Я сам.

- Вы по какой линии сюда?

- Да так, по счетной части.

- А, по счетной... - разочарованно протянул Виктор и уже до самого дома не задавал больше вопросов. Интерес к человеку сразу пропал.

Когда приезжий вошел в комнату, наступила тишина. Все с удивлением смотрели на нежданного гостя. Виктор поставил бутылки на стол и сказал:

- Вот знакомьтесь. Товарищ приехал, негде ночевать. Прямо из Москвы...

Началось знакомство. Приезжего звали Кузьмой Степановичем. Он оказался простым и веселым человеком. Присев на топчан рядом с Курбановым, он выпил вина со вкусом съел огурец. Когда он закурил, каждый счел, что можно продолжать веселье. Шум возобновился.

Виктор тем временем снял с примуса чайник, разлил в пиалы горячий чай.

Кузьма Степанович принял участие в общем веселье, сам рассказал два смешных случая, происшедших с ним по дороге в Дюшамбе.

Вдруг лицо его стало серьезным и он спросил:

- А что правда, у вас тут есть всякие страшилища - скорпионы, фаланги?

Ребята переглянулись, Шамбе улыбнулся.

- И кто бы ни приехал - сразу про скорпионов, - сказал он.

- Вам в Москве разные ужасы рассказывают. Все брехня, - равнодушно проговорил Игнат.

- Нет, вы правду скажите, много их у вас? - не сдавался приезжий.

- Много их, это верно, дорогой Кузьма Степанович, - задумчиво сказал Виктор. - Но мы их не боимся. Не страшны они нам. Ногой давим. Есть вещи пострашнее. Здесь другие скорпионы водятся. На двух ногах ходят. И хвостов у них нет, а жалят больно, ох, как больно... Вот это действительно опасные звери.

- Был у меня недавно такой случай - тоже со скорпионом, - вставил молчавший до сих пор Морозов.

- Ну-ка, расскажите, - попросил Кузьма Степанович.

- Нет. Неохота. В другой раз как-нибудь.

- Да брось ломаться, Морозов, расскажи, тебя же просят, - подсел к нему Бахметьев.

- Не могу. Сказал - не могу.

Помолчали.

Костя потянулся за папиросой, рукавом задел пиалу. По столу разлился недопитый чай.

Жора Бахметьев мрачно посмотрел на него.

- Медведь! Когда я научу вас, косолапых, культурному поведению...

Костя смутился.

- Ну что ж, раз начал, будем продолжать, - сказал Кузьма Степанович. Вы, я вижу, люди бывалые, есть что порассказать. - И он оглядел молодежь.

Друзья сидели, задумавшись.

- Я думаю, Костя выскажется, - сказал Виктор. - У него на Памире много интересного.

- Давай, Костя, выкладывай, - поддержал Шамбе.

- Ну, хорошо. Только, что вам рассказать?

- О скорпионах.

Костя подумал.

- Можно и о скорпионах!

Он сел на топчан, снял ботинок и, положив ногу на одеяло, закурил.

- Вот, пожалуй, расскажу вам о том, как я ногу отморозил. Осенью прошлого года я был на Памире, оттуда меня вызвали с докладом в Ташкент. Была поздняя осень, но в Хороге стояли погожие дни, и как-то не верилось, что на Восточном Памире уже лежит снег, дуют ветры и трещат морозы.

Я рассчитал, что, сменяя лошадей на заставах, дней за пятнадцать доберусь до Оша. Ну, конечно, стал искать попутчиков. Своих ребят не нашел никто не хотел рисковать. Пришел ко мне один индус, я часто его встречал на базаре. Он приезжал из Читрала торговать в Хорог, теперь хотел добраться до Оша, а оттуда махнуть в Кашгар. Звали его Сафдер-Али. Потом пришли два киргиза Ашим-бай и Базай-бай. Они отстали от последнего каравана, который ушел из Хорога месяц назад, и хотели до зимы добраться домой, в Гульчу. Таким образом, в путь отправилось четверо. Кони у нас были хорошие, и мы смело выехали из Хорога.