Глава 1

– Ма-ам. Да не переживай ты так. Всё будет хорошо!

Мама ничего не отвечает, только ещё больше хмурится.

– Мам, ну мне нужно было отказаться? – говорю, немного с обидой в голосе – ты же не можешь не понимать какой это шанс для меня.

– Могла бы, и посоветоваться, – с нервозностью в голосе парирует она.

– Там всё решалось в последний момент, – нагло вру! Не люблю врать маме и сейчас сгрызаю себя за это, – Мне крупно повезло, что Мирошнеченко не было. Если бы ректор присутствовал, он бы продвинул одного из своих любимчиков. Либо сына губернатора, либо Дашеньку свою любименькую. И никто бы даже не посмотрел, что они ни разу сессию самостоятельно не сдали. Везде за них Пётр Степанович просит.

– Ну, за них как раз понятно, почему просят, сын губернатора, это же дополнительное финансирование, а вот Дарья, – сделав акцент на имени моей одногруппницы, мама кривит губы в брезгливой ухмылке. – Эта девица никем не брезгует, ни старым, ни малым! А вот ты, каким боком то? – родительница смотрит исподлобья с подозрением.

– У меня высший бал по прошедшей олимпиаде, между прочим, – и снова говорю с обидой в голосе, – И не ректор меня выдвинул, ты же знаешь!

–И что теперь?! М?! По математике тебе равных нет, не спорю, а остальные предметы?

Ничего не отвечаю, потому как нечего! По остальным предметам у меня тоже неплохо. Я бы сказала даже очень неплохо!

Но мама отказывается понимать, почему иногда случаются четверки и что я не чёртов гений, в конце концов, и у меня есть свои пределы возможностей.

Помню, как больную, с температурой тридцать семь и девять, мама всё же заставила меня пойти в школу, я просилась остаться дома, сил не было совсем. Но в этот день у нас был диктант за полугодие…

Я получила за него тройку, единственную за весь период обучения.

Мама избила меня шнуром от кипятильника так, что у меня кожа по всему телу полопалась. Местами до глубоких ран.

Когда пришли документы на перевод для одного из студентов нашего Вуза. Я была первая в списке, но решать, кто из четверых поедет продолжать обучение в столице должны были преподаватели. Галина Михайловна предложила мою кандидатуру из-за победы во всероссийской олимпиаде. Её поддержало, на моё удивления, большинство педагогов и уже к вечеру на меня были готовы все бумаги.

Это я маме с отчимом сказала, что меня уговорили. Но, на самом деле я знала, что буду в списках, потому как выбирали из лучших учеников нашего вуза. Галина Михайловна очень хорошо знала моих родителей. Знала, что им нужен тотальный контроль надо мной, и они ни за что меня не отпустили бы. Поэтому маме не сообщалось намеренно. А так как документы для перевода были уже готовы, у них не осталось выбора, они вынуждены были меня отпустить.

Хотя отчим и заявил, что мы заберём документы, но мама не позволила. У неё был железный аргумент «– Ну конечно, и сядет к нам с тобой на шею!», но ответ Станислава – мужа мамы, что можно и продавцом пойти, слава богу, мою маму не устроил.

– “Финансисты, зарабатывают больше” – был её аргумент.

Это, наверное, первый в моей жизни момент, когда я порадовалась маминой меркантильности. И именно поэтому мы сейчас хоть и спорим, но всё-таки собираем мои вещи.

Мне даже не верится, что через каких-то, пару дней я буду студенткой столичного Вуза.

– Отцу сейчас, что прикажешь делать, Вторую работу искать?

– Зачем? – хочу сказать, что можно просто бросить пить и тогда нам на всё будет хватать, но вовремя себя сдерживаю. – Мама, я там также буду стипендию получать. За общежитие платить не нужно, я прокормлюсь.

– О, какая молодец, самостоятельная какая. Ну-ну! – мама начинает злиться, а это, как правило, ничем хорошим для меня не заканчивается.

– Мам, я немного войду в колею, потом обязательно найду подработку и буду вам оттуда помогать, – стараюсь говорить более мягким голосом, пытаясь успокоить родительницу.

– Я посмотрю, как ты будешь помогать! На нас с отцом, особо не рассчитывай. Сама знаешь, как у нас с деньгами.

Мама настаивала, чтобы я Станислава Борисовича папой называла, всё-таки с пяти лет растил. Да я и называла, хотя не заменил он мне отца, вот нисколечко! Просто маму расстраивать не хотела.

– Не волнуйся, я крёстному звонила вчера, он обещал, если что помочь. Он же не последний человек в Москве.

– Да уж, конечно, держи карман шире! Он там зажрался и про старых друзей совсем забыл.

– Не правда. Он часто мне звонит, да и Наталья Викторовна тоже не забывает.

– Лучше бы финансово помогал.

– Мам, он на каждый праздник, дарит мне очень хорошие подарки.

О том, что эти подарки, почти сразу, с лёгкой руки отчима уносятся в ломбард, либо же продаются по дешёвке, я стараюсь не упоминать.

Мама лишь фыркает.

– Тоже мне подарки. Да с его деньгами… он и квартирку мог бы нам подарить.

– Нам?

– Ну, а что тут такого? Вон, Наталья выставляла фото в интернете. Мне тёть Лиля показывала, – мама стала эмоционально жестикулировать руками, и кривляться, – Стоит такая вся расфуфыренная, вместе с твоим драгоценным крёстным “мы с любимым на Бали”. – от взвизгивания в голосе мамы, звенит в ушах – А у Тольки пузень отрос, – хвоста не видно!

– Маам. – возмутилась я. – Ну, ты вообще!

– Что вообще? – раздраженно ответила она, швыряя одну из моих кофт в чемодан.

– Ничего, давай не будем ругаться, а то мне будет тяжело уезжать.

Мама, конечно, ещё долго бухтела себе под нос, но я старалась не обращать на это внимания.

Я, честно говоря, не очень понимаю своих родителей. Нет, безусловно, я их люблю. Даже Станислава Борисовича, по-своему люблю. Но уж сильно злит, когда они начинают говорить о том, кто, сколько зарабатывает, тратит и так далее. Но ещё больше меня раздражает конечно же, разговоры о том, что наиболее состоятельные «родственники» должны нам помогать. Хотя мы вроде и не бедствуем.

Просто мои родители не совсем рационально расходуют бюджет. Отчим не только выпивает сам, но и частенько спонсирует в баре своих, как он их называет корешей. Я иногда подрабатываю, и стипендия у меня есть. Деньги все родителям отдаю, им всё равно мало. Мама очень старается ухаживать за собой, много денег тратит на салоны, но Станислав Борисович этого не ценит. И даже несмотря на это я не могу сказать, что мы бедствуем.

Как-то решила родителям помочь научится правильно распределять бюджет на месяц. По моим расчётам нам вдоволь хватало бы на еду, на кое-что из одежды и даже можно было немного отложить.

Но за свою инициативу я была награждена увесистой пощёчиной от матери и высказыванием отца, о том, что я “ – Сопля зелёная, ещё будешь учить нас распоряжаться деньгами"! Да ещё и на весенний бал меня не отпустили, к которому я чуть ли не месяц готовилась.

Отчим отвёз меня на вокзал и помог занести вещи в купе. У мамы разболелась голова, поэтому она осталась дома. Хотя

Отец, сказав, чтобы я позвонила по приезду и не дожидаясь отправки поезда, поспешил домой.

***

В Москву, я прибыла ранним утром. Пасмурная погода нисколько не портила мне настроения. Второпях я буквально вывалилась, из вагона на перрон при этом едва не сбив с ног контролёра.

Меня должна встречать секретарь моего нового вуза.

Наталья, жена моего крёстного предлагала встретить меня на вокзале, но я отказалась, ведь секретарь мне сразу всё объяснит и покажет.

Женщину не высокого роста в ярком пальто я увидела почти сразу. На табличке, что она держала в руках, было написано моё имя, улыбаясь во весь рот, направилась к весьма энергичной женщине в годах.

– О, Бог ты мой! – не очень приятненько меня поприветствовали. Улыбка моментально слетела с моих губ, и я стушевалась.

– Доброе утро, – попыталась снова выдавить улыбку, – Я Есения – немного потупившись под пристальным взглядом Ксении Леонидовны. «Так должно было её звать». – Милохина.