Но сейчас, разглядев его тень в лунном свете, заливающем ночной лес, она поняла, что Акмед стал ей гораздо дороже, чем она могла бы предположить. Может быть, дело в том, что прошло время и она к нему попросту привыкла?

Или же в том, что он - один из двоих в этом мире, кто знает о ее прошлой жизни?

Она бросилась на грудь Грунтору, который подхватил ее на руки. В отличие от нее, фирболгам так и не удалось помыться за прошедшие два месяца; удивительно, что их никто не обнаружил: Рапсодия почувствовала их издалека.

- Ой беспокоился, герцогиня, а ты такая красавица, просто глазам приятно, - сказал сержант дрогнувшим голосом.

- Вы даже не представляете, как я рада вас видеть! - прошептала она, прижимаясь к великану.

Когда Грунтор опустил ее на землю, она повернулась к Акмеду и протянула к нему руки. Ей показалось, что у него на лице промелькнула тень улыбки. Он быстро обнял ее и повел за собой к укрытию среди деревьев, где они могли спрятаться от свирепого ветра и поговорить.

Добравшись до скрытой от посторонних глаз полянки, они уселись на замерзшее бревно, напротив друг друга.

- С тобой хорошо обращались? - спросил Акмед, сложив на коленях руки в перчатках. - Не обижали?

- Нисколько не обижали. Вам удалось найти что-нибудь интересное?

- Кое-что. А еще мы изучили район к югу отсюда, который называется Авондерр, и нашли основной торговый путь в морской порт. Мы сможем без проблем доставить тебя туда так, что нас никто не заметит. Оттуда ты отправишься домой.

У Рапсодии пересохло во рту, и она едва не разрыдалась, с трудом сдержав слезы и вспомнив, что дракианин запретил ей плакать.

- Это уже не нужно. - Ее голос задрожал. В глазах Акмеда появилось изумление:

- Почему?

- Потому что Остров погиб четырнадцать веков назад.

После того как Рапсодия немного успокоилась, фирболги принялись расспрашивать о том, что ей удалось узнать. В особенности их интересовало все, что имело непосредственное отношение к Серендаиру.

Она сообщила им все, что знала, кое-какие подробности повторила несколько раз и поведала историю Гвиллиама - последнего сереннского короля. Рассказала о прибытии намерьенов, о том, как они поселились на этих землях, о великом Намерьенском веке и о том, как само королевство и плоды, подаренные им местным жителям, погибли во время войны, бушевавшей многие века назад.

Акмед задавал много вопросов, на которые Рапсодия не могла ответить. Например - как именно погиб Остров? Сколько прошло времени между тем моментом, когда трое путешественников спустились под землю, и временем, когда отправились в путь намерьенские корабли? Девушку это раздражало.

- Послушай, мне показалось, что спрашивать о таких вещах не слишком разумно, - сказала она резко. - Я, конечно, могла бы полюбопытствовать: "Эй, Ллаурон, я никогда не слышала о короле по имени Гвиллиам. Он, наверное, правил после Триниана, который был кронпринцем, когда я жила на Острове. Сколько лет или королей разделяет его и Гвиллиама?" Но вряд ли это было бы умно.

Акмед едва заметно улыбнулся из-под капюшона:

- Пожалуй, ты права. Я только хотел узнать, что там произошло. Исполнились ли планы, которые строили наши враги перед тем, как мы отправились в путь?

- Понятия не имею! Я даже не знаю, был ли Гвиллиам потомком Триниана и вообще взошел ли Триниан на трон. Мне кажется, что Гвиллиам - или один из его предков - захватил трон у наследников, имевших на него все права.

- Ты и представить себе не можешь, насколько такое возможно!

- И не хочу представлять! - выкрикнула Рапсодия, и Грунтор быстро приложил руку к ее губам, умудрившись прикрыть гигантской ладонью все лицо девушки.

Певица заговорила тише, но гнев ее так и не прошел:

- Неужели вы не понимаете? Теперь это не имеет никакого значения! Все, кого я любила, все, что знала, ПОГИБЛО МНОГО ВЕКОВ НАЗАД! Чего ради меня должно беспокоить, к какому роду принадлежал король? Разве важно, сколько лет еще прожили те, кто за вами охотился, - год, десять или сто? Они тоже мертвы. Так радуйтесь - у вас больше нет врагов! Но не рассчитывайте, что я буду ликовать вместе с вами.

Акмед и Грунтор переглянулись.

- Ой надеется, что ты не ошибаешься, мисси, - сказал наконец Грунтор.

- Конечно, не ошибаюсь. Ты что, не слышал меня? ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ВЕКОВ!

- Это еще ничего не значит, Рапсодия, - проговорил Акмед. - Для некоторых сил зла времени не существует.

- Знаешь, Акмед, ты можешь спросить у Ллаурона сам. Он хочет с вами познакомиться.

Акмед отшатнулся от нее, словно его неожиданно ударили:

- Что?!

Рапсодия съежилась под его взглядом.

- Ллаурону известно, что вы здесь; он сказал мне вчера вечером. Клянусь, я вас не выдавала! Он возглавляет религиозный орден филидов. Каждый из них знает лес как свои пять пальцев, а мы находимся на их землях. Он почувствовал ваше присутствие. Ллаурон говорит, что будет рад с вами познакомиться, что сам придет к вам, если вы не захотите войти в его дом.

На лице у Грунтора появилось отвращение, а Акмед прикрыл голову руками.

- Боги! - пробормотал он. - Ну, полагаю, этого и следовало ожидать. Мы попали в очень необычное место, Рапсодия. Видели много странных и совершенно непонятных вещей.

- В каком смысле?

- Мы стали свидетелями необычных пограничных конфликтов. Налетов на беззащитные деревни, которые явно не ждали никаких неприятностей, хотя мне представляется очевидным, что местные жители должны были подготовиться к подобным сюрпризам. Сначала мы думали, что земли лиринов, расположенные к югу, и здешние находятся в состоянии войны. Но довольно скоро убедились в том, что это вовсе не так. Мы видели бессмысленные убийства, разрушения, грабеж. Всякий раз оказывалось, что нападавшие явились из какого-то другого места, причем исключительно чтобы сеять смерть и ужас. В одном городке вооруженные солдаты собрали огромное количество ценных вещей, потом сложили их на площади и сожгли - вместо того чтобы взять с собой и продать. А как-то раз мы проследили за отрядом, который напал на город в Авондерре, а затем вернулся в бараки этого самого города! Можно было бы рассматривать их поведение как предательство, но через несколько дней город опять стал жертвой вооруженных людей, и на сей раз те же самые стражники защищали его, не жалея жизни. Здесь действуют силы зла, демонические и страшные. Результатом подобных событий всегда бывает война, в особенности когда главной причиной является расовая ненависть. Пройдет совсем немного времени, и земли лиринов вступят в жестокую схватку с центральными районами Роланда.