Рапсодия присела на корточки рядом с ребенком.

- В этом нет никакой необходимости, - сказала она Стивену, не сводя глаз с Мелисанды. - Она прелестна. Сколько тебе лет, Мелисанда?

- Пять, - ответила та. - А разве тебе не хотелось бы иметь маленькую девочку?

Лорд Стивен протянул руки, чтобы взять дочку, но Рапсодия жестом остановила его и легонько сжала ладошки Мелисанды. В черных глазах малышки, глубоких, словно море, она увидела одиночество, которое заставило дрогнуть ее сердце. Рапсодия очень хорошо знала, что чувствует лишенный матери ребенок.

- Да, - просто ответила она. - Но только если это будет такая девочка, как ты.

- А мальчики вам разве не нравятся? - вмешался Гвидион.

Акмед не смог удержать улыбки.

- Если я кому-нибудь понадоблюсь, вы найдете меня в Большом зале. Я собираюсь спрыгнуть с балкона, - заявил Стивен.

Рапсодия повернулась и задумчиво посмотрела на Гвидиона:

- Да, мне очень нравятся мальчики.

- И она неплохо зарабатывала, доказывая это, - едва слышно пробормотал себе под нос Грунтор.

- Более того, если ваш отец согласится, я готова признать вас обоих своими, - добавила Рапсодия, бросив на Грунтора мрачный взгляд. Ей хотелось утешить одиноких детей герцога.

Стивен открыл рот, чтобы ответить, но Рапсодия его опередила. Она обратилась к Мелисанде:

- Понимаешь ли, я очень много путешествую и никогда надолго не задерживаюсь в одном месте, поэтому сейчас мне будет трудно исполнять материнские обязанности. Но я могу быть вашей названой бабушкой.

- Бабушкой? - с сомнением протянул Гвидион. - Вы слишком молоды!

Рапсодия печально улыбнулась.

- Вовсе нет, - возразила она. - Видишь ли, в моих жилах течет кровь лиринов, а мы стареем не так быстро, как другие люди. Поверь мне, я достаточно стара, чтобы быть твоей бабушкой.

- И что получится? - спросил Гвидион, потирая гладкий подбородок большим и указательным пальцем - в точности как лорд Стивен.

Рапсодия встала, продолжая держать Мелисанду за руку, и подошла к юноше. Потом села на стул, усадила Мелисанду к себе на колени и протянула руку к Гвидиону. Он молча сжал ее ладонь. Рапсодия между тем продолжала размышлять вслух над его вопросом:

- Ну, прежде всего, я никогда не стала бы вашей бабушкой, если бы не была уверена, что таких внуков, как вы, мне не найти нигде на свете. Во-вторых, каждый вечер, произнося молитву, я буду вспоминать о вас - и получится, что мы снова вместе. Знайте: вечером, когда на небе зажигаются звезды, и утром, когда восходит солнце, я буду думать о вас. Я пою свои молитвы, обращая их к небу... возможно, вы даже меня услышите, ведь над нами одни и те же небеса. И всякий раз, почувствовав себя одиноко, вы будете знать, что на восходе солнца или когда на небе появляются звезды, о вас думает любящий человек. Может быть, вам станет немного легче.

- Ты будешь нас любить? - спросила Мелисанда, на глазах которой выступили слезы.

Рапсодия едва не разрыдалась в ответ.

- Да, - ответила она тихо. - Я уже вас люблю.

- В самом деле? - недоверчиво спросил Гвидион. Она посмотрела ему в глаза и, воспользовавшись своим даром Дающей Имя, сказала:

- Да. - Она перевела взгляд на девочку. - Да, я вас люблю. Разве вас можно не любить? Я никогда не стану лгать вам - в особенности в таких важных вопросах, как этот.

Стивен не мог отвести от нее изумленного взгляда.

- Я постараюсь навещать вас, посылать подарки и письма, - продолжала Рапсодия. Ее вдруг охватил ужас: да имеет ли она вообще право так поступать! И тем не менее она продолжала: - А вы все время будете оставаться здесь. - И она приложила руку к своей груди, а потом к их сердцам. - Ну как? Хотите стать моими первыми внуками?

- Да! - пылко ответил Гвидион.

Мелисанда только кивнула - она была слишком взволнована, чтобы говорить.

Рапсодия взглянула на лорда Стивена, с лица которого не сходило удивленное выражение. И вновь она смутилась, прекрасно понимая, что не только вышла за пределы своего социального статуса, но и нарушила элементарные законы приличия.

- Разумеется, все это возможно только в том случае, если ваш отец согласится, - добавила девушка, краснея.

- Конечно, - быстро проговорил лорд Стивен, не дав детям открыть рот. - Благодарю вас! - Он позволил себе еще раз взглянуть на Рапсодию, сожалея, что она отказалась выполнить первую просьбу Мелисанды, а потом повернулся к Акмеду: - Ну, детям пора спать. А мы можем посмотреть музей.

29

НАМЕРЬЕНСКИЙ МУЗЕЙ был выстроен из такого же красно-коричневого камня, как и весь замок лорда Стивена. В отличие от остальных строений, находившихся на территории замка, на стенах музея не горели факелы, и он стоял погрузившись в темноту.

Уже спустились сумерки, закружился на ветру снег, и хозяин быстро повел гостей к маленькому темному зданию.

Рапсодия остановилась, чтобы пропеть вечернюю молитву, и все обитатели замка прекратили свои дела, прислушиваясь к ее мелодичному голосу. Мелисанда и Гвидион, наблюдавшие за гостями с балкона, дружно захлопали в ладоши, когда молитва закончилась, и Рапсодия залилась краской.

Лорд Стивен улыбнулся.

- Марш в постель! - крикнул он детям и тихонько рассмеялся, когда две фигурки стремительно скрылись внутри замка.

Он предложил Рапсодии руку, а другой поднял над головой факел.

Когда они подошли к обшитой медью двери, герцог вздохнул, отпустил руку девушки и вынул из кармана плаща огромный медный ключ, покрытый необычными письменами. Засунув ключ в замок, он с некоторым трудом повернул его: очевидно, музей уже давно никто не посещал. Грунтор помог открыть тяжелую скрипучую дверь.

В свете единственного факела из вечного мрака выступили статуи и другие экспонаты, стоящие вдоль стен и на полках, - вот только смотреть на них было некому. Настоящий мавзолей. В тусклом свете лицо лорда Стивена стало призрачно-белым. Он быстро прошел вдоль стен, зажигая изогнутые стеклянные канделябры при помощи длинного фитиля, укрепленного на медном стержне. Теперь в музее стало значительно светлее - здесь можно было даже читать.

- Впечатляющее зрелище, - заметила Рапсодия. - Канделябры дают много света.