– Возможно, – согласился Абель, – и всё же я вас прошу больше так не делать. Вы же христианский народ.

– Это мы-то – христианский? – хмыкнула служанка. – Знали бы вы, что они вытворяют! Им только дураки верят, благо их у нас много. Глаза-то не видят. Они – стеклянные. И сам он…

Женщина с опаской посмотрела на дверь и замолчала…

Наконец настал день, когда Абелю объявили, что герцог согласился его принять. В назначенное время, как и было оговорено – ранним утром, Абель явился в крепость. В приёмной герцога сообщили, что аудиенция вот-вот начнётся, и попросили немного подождать. Миновал час. Потом другой. Он уже устал ждать, но аудиенция всё никак не начиналась. Всё это время Абель отчётливо слышал за дверью странные шорохи и голоса…

Герцог соблаговолил выслушать Абеля ближе к ночи. Разговор длился несколько минут и происходил в присутствии важных вельмож весьма солидного возраста с расплывчатыми лицами, членов Конвента. Приём устроили так, что Абель находился на почтенном расстоянии от герцога, который восседал на троне. Из-за плохого освещения зала лицо герцога рассмотреть было трудно. Оно показалось каким-то неправильным, нелепым, словно искусственным. Абель огласил послание испанского короля. Герцог молчал, лишь изредка шевелил руками и чуть покачивал головой. Наконец сказал что-то неразборчиво каким-то странным, словно механическим, голосом, и самый старый член Конвента объявил Абелю, что аудиенция окончена.

– Что герцог сказал? Я совершенно не расслышал, – переспросил его Абель.

– Герцог объявил, что подумает над вашей просьбой, – ответил старец.

– Простите, сколько лет вашему герцогу?

– Согласно нашим традициям, подобными вещами не следует интересоваться.

– Когда же я получу ответ на послание?

– Я полагаю, вы его уже получили. Вам, господин посланник испанского короля, лучше уезжать. Ваша миссия закончена…

Утром начали готовиться к отъезду. Абель в последний раз в сопровождении Михеля решил прогуляться по городу. На большой площади остановились у большого памятника. На постаменте стояла статуя высокого, стройного, красивого человека. Абелю памятник напомнил отца.

– Кто это? – поинтересовался Абель.

– Это наш герцог Якоб. Неужели не узнали? – удивился Михель.

– Надо же, никогда бы не подумал! На встрече в замке ваш правитель мне показался совсем другим.

– Разве? Вы, вероятно, плохо рассмотрели нашего герцога. Памятник очень похож, так что невозможно ошибиться.

– Действительно, я видел его на расстоянии в довольно позднее время. Всё словно в сумерках. А вы сами когда-нибудь видели своего правителя?

– Конечно. Даже дважды. Последний раз – лет восемь назад.

– Вот как? Герцог редко показывается перед подданными?

– Что в этом странного? Наш герцог занят важными делами. Страна большая, может быть, даже самая большая в Европе.

– Вы полагаете?

– Об этом все знают, – Михель был смущен неосведомлённостью дипломата.

– Несомненно, вы правы, – успокоил его Абель.

– У нас многое строится, потом, вот – войны.

– Да, войны… А вот больших строек я, вероятно, просто не заметил. Было слишком мало времени.

– Ну как же, а дорога, по которой вы приехали от границы?

– Ах да, точно. Я совсем забыл. А как близко вы видели своего герцога?

– Кто я такой, чтобы находиться рядом с герцогом? Но всё равно, мне хорошо было видно. Элегантный, красавец. С длинными золотыми волосами. Королевская кровь. Якоб Святой.

– Святой? Вы его так зовёте?

– Чему вы удивляетесь? Раньше правил его отец – Отто Справедливый, уважаемый правитель. Якоб оказался не только святым, но и сильным. – Взгляд Михеля обрёл строгость. – Когда герцог Якоб только взошёл на престол, то из-за плохих советников и заговорщиков в Верании наступил хаос. В это безвременье перестали проводиться наши знаменитые военные парады. Но потом герцог Якоб, несмотря на свою молодость, сумел взять власть в руки, наказал виновных и навёл в стране порядок. Он очень многое сделал для народа. Теперь наши военные парады знает вся Европа! Вы, наверное, тоже наслышаны?

– Я занимаюсь дипломатической работой, и мне совершенно неинтересны военные парады. Скажу вам больше: дипломаты и военные не любят друг друга.

– Необычный вы человек. Первый раз такого встречаю. Ещё несколько лет назад нам разрешили нюхать табак и брать деньги взаймы. По большим праздникам, если не проводятся парады, на Соборной площади теперь музыканты. Правда, пока их совсем мало, и они не такие хорошие, но всё же. Иногда я прихожу их послушать. Отступников теперь наказывают только по субботам и за городом. Сожжение на костре заменили на гильотину.

– Даже так?! Да у вас просвещённая страна!

– Видите, и вы это признали! – Михель совершенно не уловил сарказма иностранного гостя. – У нас все довольны. Недавно разрешили не соглашаться со своим собеседником, независимо от его возраста и звания. Мы бы жили ещё лучше, если бы не враги… Зато нашего герцога уважают во всём мире. Вот вы приехали с важной миссией. Говорят, что от самого Папы Римского. Конечно, наш правитель – святой. Герцога канонизировала церковь. Мы каждую воскресную службу молимся за его здоровье.

– Скажите, а давно правит ваш герцог?

– Очень давно. Когда он взошёл на престол, мой отец ещё не родился.

– Вот как, а мне он не показался таким старым. Ему должно быть… – Абель попытался сосчитать, но Михель поднёс палец ко рту, показав тем самым, что это не следует обсуждать.

– Наш герцог хорошо выглядит и вполне здоров, поскольку ведёт жизнь праведника, – пояснил Михель. – Ему суждено править очень долго. Может, вечно.

– Вероятно, я, будучи здесь недолго, что-то не понял, – слегка улыбнувшись, попытался оправдаться Абель.

– Да, чуть не забыл: герцог очень скромный! Совершенный аскет!

– Само собой разумеется!

– Он у нас самый лучший! Якоб Святой! Великий правитель! – с воодушевлением произнёс Михель, а потом как-то с недоверием посмотрел на собеседника. – Вы разве не согласны?

– Считайте, что убедили. Потом, действительно, вчера я был просто поражён встречей с герцогом. Она незабываема!

– О нашем герцоге все так говорят!

– Ладно, друг, мне пора уезжать, – Абель по-дружески слегка похлопал Михеля по плечу.

– Счастливой вам дороги, господин посланник! – совершенно казённым голосом произнёс Михель.

– А тебе счастливо оставаться! И главное: берегите своего герцога, без него пропадёте!

Быстрым шагом Абель направился к гостинице.

Проводить иностранного гостя вышла служанка гостиницы.

– Это вам, – женщина протянула посланнику свёрток. – Здесь пироги с яблоками. Такие делают только здесь, в Верании. Я их приготовила специально вам, на дорогу. Вы – хороший человек. И не волнуйтесь – я больше не буду никого обижать. Пусть даже потеряю место.

– Спасибо, – то ли за пироги, а может, за последние слова поблагодарил женщину Абель. Он заметил, что служанка не такая злая, как прежде ему казалась. Приятная женщина, вполне даже симпатичная, с добрыми глазами.

– Удачи вам! Будьте осторожны… до границы, – добавила она тихим голосом.

– Нет, это вам – удачи! – ответил Абель. – Это вам следует соблюдать осторожность.

– Да что с нами случится?! Мы сто лет так жили и ещё столько же проживём. Здесь всё неживое. Оно не может измениться. Разве только паричок поправить. Вы понимаете?

Абель утвердительно покачал головой.

– И всё же я верю, что когда-нибудь красивая музыка наполнит ваш город, – сказал он на прощанье.

Женщина только махнула рукой…

Спустя четверть часа карета испанского посланника выехала из Арконы и, покачиваясь из стороны в сторону, нервно застучала колёсами по знаменитой дороге в направлении польской границы…

Эпилог

Через месяц объединённые войска польского и прусского королей вступили на землю Верании. Аркона не продержалась и трёх дней. Бежавшая армия Якоба Святого подожгла столицу, которая выгорела дотла. Теперь даже не найти этого места.