Вот и вся куртуазия.
Думаю, примерно тогда и пустили в высокородных спальнях глубокие корни оральный и аннальный секс. Но эти завоевания с трудом укладываются в номинацию " суперкавалер".
А как быть с маркизом де Садом и шевалье Барба-Блю, он же Синяя борода ? Ни один другой европейский народ не создал сказочный персонаж, помешанный на женоубийстве. Реальные, без сомнения, были повсюду. Но ими не баюкали детей, впечатывая образ в пластилиновое сознание. Стоит ли после этого удивляться, что именно галантные галлы сожгли свою национальную, прямо скажем, героиню, уязвленные фактом, что страну, битком набитую тренированными на турнирах рыцарями, спасла деревенская девка. Да к тому же убежденная весталка. Они же запретили престолонаследие по женской линии. И - надо же!- не поленились затеять целую революцию лишь бы лишить единственную королеву права наряжаться за их счет, шарахнув по ее лилейной шейке гильотиной!
Когда дело касается кошелька, тут французы, действительно, вне конкурса. Не зря Александр Сергеевич в " Маленьких трагедиях", каждая из которых посвящена одному из семи смертных грехов, Прелюбодеяние закутал в испанский плащ, а Скупость оформил, как французскую подданную
Раскрой тамошнего любого классика. Где, где земные приметы небесной любви или дьявольской страсти? Где обрывы, грозы, омуты, разбойный свист, святые каторжанки, грешные монахини ,состояния в камине, усадьбы в огне, составы под откос ,револьвер в кармане гимназической шинели, где? Нету. Вместо них векселя, проценты, закладные, поддельные завещания, ломбардные квитанции, долговые расписки. Сплошная бухгалтерия в маске любовного романа. Королева и та дарит любовнику побрякушку, презентованную супругом. Хорошо еще не его бритвенный прибор!
Оставим в покое литературу.
На московской парти мне представили сына парижского банкира. Дети банкиров, тем более иномарочные, не рассыпаны горстями даже по столичным гостиным. Затеялся флирт. Финансовый отпрыск пригласил меня в театр. Что ж, лиха беда начало! Я не против культурных мероприятий, особенно, на первых тактах. Хотя , если честно признаться, почти всегда томлюсь в ожидании антракта и окончательного занавеса. Только несколько минут, когда мягко и медленно меркнут люстры, микшируя шелест, шепот, покашливание, всплески нетерпеливых хлопков, только эти несколько минут неизменно завораживают меня. Но в театре Мимики и Жеста эти магические шумы отсутствовали. Поскольку и актеры и зрители, за вычетом нашей интернациональной пары, были глухонемыми. Я дипломатично отсидела спектакль, решив, что это - забавная оплошность не сориентированного в чужой среде иностранца. Утром позвонила хозяйка парти:
- Ну как прошло погружение в подводное царство ?
- Откуда ты ...
- Он всех туда таскает. Знакомый администратор бесперебойно снабжает контрамарками. Других знакомых администраторов пока не завел. Немного экзотично, зато не накладно... И репертуар у труппы обширный.
Нет, я не страдаю франкофобией и не отказываюсь категорически от встречи с Лютецией. Я непременно посещу этот хвастливый город с горластой птицей на гербе. Но не сейчас. Немного позже... Платиновой старухой с платиновой картой, чтобы после финального кутежа, подписывая астрономический счет, заказать на десерт вон того, с родинкой в матовой выемке между ключиц, и навсегда запереться с ним в отдельном номере на Пер-Лашез.
Не прошла и кандидатура Америки.
В последние годы ее экспортировали к нам в таком объеме, что я всерьез опасалась обнаружить на месте страны выскобленную экскаваторным ковшом каверну карьера с карликовой статуэткой Свободы в малахитовой лужице на дне. Правда, оттуда пробивались сквозь толщу световых лет голоса друзей. Но знаем мы эти бредбериевские фокусы! А еще перспектива столкнуться где-нибудь над океаном с шалой баллистической ракетой, выпущенной из расстегнутой ширинки президента и с уголовным преследованием в некоторых штатах орального секса. Мне это надо?
Может, поклониться гробу Господню?
Но он без малого два тысячелетия пуст. Он пуст, а сердце полно. Слишком полно и капризничает как перевозбужденный младенец, отталкивая материки, расплескивая моря. Ну чего, чего ты, неразумное, хочешь?...
- Happy birthday, - поздравил таможенный чиновник, взглянув на дату в паспорте.
Я улыбнулась и ступила на землю Кипра.
Знакомство с островом началось с Кикского монастыря. Расположенный в горах, он имел вполне грузинский облик с поправкой на неконфискованное имущество .В тысячелетнем колодце внутреннего дворика плавали крупные звезды. Монастырь славился иконой Божьей матери, по преданию писанной евангелистом Лукой. Образ укутывал непроницаемый покров. Заглядывать под него запрещалось под страхом слепоты и прочих небесных кар. Чудотворная икона покидала свой киот только в годы смертной засухи и тогда крестный ход поднимался на вершину горы, лик обнажали и спасительный дождь начинал накрапывать еще до того, как процессия возвращалась к монастырским вратам
По слухам богородица была благосклонна к паломникам и не оставляла без внимания их мольбы и молитвы.
Всю дорогу к монастырю я лихорадочна рылась в душе в поисках достойного желания. Но там бренчала сплошная мелочь годная для ресницы на щеке или ночного промелька метеорита. Меланхолические глюки типа каннской ветви, открытого счета в швейцарском банке и британской короны имели свое скромное обаяние, но к ним ,наверняка ,прилагался такой контекст, что мало не покажется. Мир во всем мире, вечная молодость и вакцина от СПИДа слишком масштабно, не по чину.
Может, ограничится новым корытом?
По возвращении я опрокинула неразбавленный фужер виски. Какой конфуз. Вот тебе и частые вибрации, высокие материи, тонкие миры, бисерные браслеты (гуляйте мимо, господин Картье! ). Вот тебе и полжизни за рифму, беседы о русской культуре, приют для бездомных собак!
Там, в храмовой тишине, вместо смиренной просьбы пилигрима, вместо робкого ходатайства трепетной души из горла рвануло в небо рекетирское, незавизированное сознанием и оттого еще более стыдное, отраженное зеркальными стеклами пуленепробиваемой галактики, где черные смокинги, белые яхты, "лиловый негр им подавал пальто", рвануло зло и хрипло, как бандит от усыпленного конвоя, требование:
