- Ты полагаешь, я собираюсь стать королем намерьенов? Тебе придется поискать нового кандидата на эту роль, поскольку и я, и Анборн намерены разорвать все связи с нашей семьей.

Впервые с того момента, как он появился, Эши увидел, что лицо Ллаурона потемнело от гнева.

- Будь осторожен, Гвидион, я слышу в твоих словах угрозу. Думаю, ты знаешь, как я отвечаю на угрозы.

Но Эши уже слишком далеко зашел, чтобы опасаться гнева отца.

- Как ты мог так поступить с Рапсодией? Почему ты пытался ее убить?

Лицо Ллаурона вновь стало спокойным. Очевидно, Анборн рассказал его сыну о спасении Рапсодии, но умолчал о ее плане.

- Какая чушь! Я не намерен отвечать на подобные обвинения.

- Во имя Единого Бога, что она делала в южном лесу? У тебя полно лесничих и разведчиков, которые прекрасно знают те места, а она там никогда не бывала.

- Я не собираюсь ничего с тобой обсуждать. Кстати, неужели ты бы предпочел, чтобы я изложил ей весь план? Я собирался послать к ней на помощь отряд во главе с Каддиром. К несчастью, пока ты занимался своими делами, помешавшими тебе вовремя прибыть в условленное место, выяснилось, что он и есть тот самый предатель, проникший в наши ряды.

- Каддир? - Эши не верил своим ушам. - Это Каддир? А не Ларк?

- Очевидно, я ошибался. Возможно, Ларк и вовлечена в заговор с целью меня убить, но теперь я не уверен. Однако в тот момент, когда я собирался посвятить Каддира в свой план и рассказать ему о месте встречи с Рапсодией, я обнаружил, что ему известны вещи, которые может знать только предатель, в частности о том, что отряд лиринских налетчиков двигался через Авондерр. Кроме того, несколько больных, находившихся на его попечении и способных указать человека, в теле которого обитает ф'дор, таинственным образом умерли. При таких обстоятельствах я счел за лучшее никого не посылать.

- Ты не послал никого? Ты что, сошел с ума? Она рассчитывала на Каддира, а ты никого не послал к ней на помощь?

- У меня не нашлось человека, которому бы я полностью доверял.

На скулах у Эши заиграли желваки.

- Никого? А как насчет меня? Ты знал, что я уже несколько недель нахожусь рядом.

- Ты тоже не подходил для этой миссии.

Голубые глаза Эши сузились.

- Может быть, объяснишь мне, что ты имеешь в виду?

Ллаурон, не мигая, встретил яростный взгляд сына.

- Нет.

Эши сердито заходил по комнате.

- Значит, ты решил, что Рапсодию можно оставить на растерзание стихиям? Анборн нашел ее умирающей в снегу, без провизии и одежды. Он сказал, что ее костюм не защитил бы от холода даже рядом с камином.

- Если не ошибаюсь, она - твоя возлюбленная. Возможно, тебе следует поговорить с ней о правильном выборе одежды.

- Это была твоя идея! - взорвался Эши.

Ллаурон ничего не ответил. Эши подошел к окну и, посмотрев сквозь замерзшее стекло, сердито провел ладонью по волосам. Потом он повернулся к Ллаурону, и его глаза запылали голубым огнем.

- Это конец, отец. Конец, неужели ты не понимаешь? Я раз и навсегда отказываюсь действовать по твоей указке, и Рапсодия больше не будет пешкой в твоих руках, тебе придется найти другой способ для достижения своих целей. Оставь ее в покое.

Ллаурон вновь помрачнел.

- Ты собираешься вмешаться?

- Да.

- Как?

- Я расскажу ей о твоем плане, отец, я ее предупрежу, запрещу ей, в конце концов, иметь с тобой дело.

Ллаурон рассмеялся:

- Однажды, если я не ошибаюсь, ты обвинил меня в том, что я самым бесстыдным образом использую Рапсодию, принимая за нее решения. А что делаешь ты, мой мальчик? "Есть вещи, которыми нельзя манипулировать, и есть поступки, которые невозможно искупить", - сказал ты. Что она почувствует, когда узнает, какое участие во всем этом принимал ты?

Эши потер сжатый кулак о ладонь другой руки.

- Она меня простит. Она все поймет.

- В самом деле? - Ллаурон налил немного бренди в бокал и поднес его к пламени камина. - Что ты мне сказал прошлой весной? Хммм, дай-ка вспомнить, фраза получилась лаконичной, если я ничего не перепутал. О да: "Нельзя рассчитывать, что тот, кого ты используешь в качестве пешки для достижения собственных целей, будет сохранять тебе верность". Да, ты выразился именно так. - Он сделал большой глоток, а потом пристально посмотрел на Эши. - Если ты вмешаешься, если отклонишься от намеченного плана, ты не только сделаешь неизбежной мою смерть - настоящую смерть, - но и вручишь Каддиру посох Главного жреца. Ты этого хочешь?

- Нет. Конечно нет.

- Относительно же Рапсодии... Как только Каддир посчитает, что она ему больше не нужна, что он с ней сделает?

Ллаурон почувствовал, каким холодом повеяло от Эши. Когда он заговорил снова, его голос заметно смягчился.

- Сейчас тебе не следует вмешиваться, Гвидион. Каждый из нас, в том числе и Рапсодия, должен сыграть свою роль. Она справится - и мы тоже. И если повезет, мы получим то, к чему стремимся.

- Почему я должен тебе верить, ведь ты обещал Рапсодии помощь, но оставил ее одну в холодном лесу? Как ты мог так с ней поступить? Как ты теперь можешь рассчитывать на ее верность, после того как оставил умирать?

- А тебе не кажется, что ты все преувеличиваешь? Она ведь не умерла, не так ли?

- Но не благодаря тебе. Тебе должно быть стыдно, хотя у меня складывается впечатление, что понятие чести тебе незнакомо.

- Избавь меня от своего праведного гнева. Твой дядя уже успел меня утомить.

- А ты бы предпочел слепую ярость? Это чувство мне гораздо ближе.

- Оставь свои чувства при себе, меня они мало интересуют. У меня кончается терпение, твое неуважение становится невыносимым.

- Неужели ты не понимал, что с ней случится в Сорболде, если она будет в таком наряде?

- Во всяком случае, с ней не произошло ничего такого, с чем она не сталкивалась раньше.

Глаза Эши вновь сузились.

- Что ты имеешь в виду?

- Перестань, Гвидион, она больше не наивная и легко краснеющая девушка, с которой я познакомился около года назад. И тебе, я полагаю, это известно лучше всех. - За спиной Ллаурона на куски разлетелась стоявшая на столе ваза с цветами. - Вот поступок зрелого мужчины! Ты обижен на меня за то, что ей теперь нет необходимости защищать свою честь?