Впервые за весь вечер Тристан улыбнулся:
- Благодарю вас, ваша милость.
Абернати с трудом поклонился Стивену Наварну:
- Я попрошу вашего гофмейстера помочь мне собрать тела тех моих сограждан, кто погиб сегодня на вашей земле.
- Конечно, ваша милость, - кивнул Стивен. - Я велел ему выполнять все ваши указания.
- Хорошо. В таком случае я с вами прощаюсь, братья мои, милорды регенты. Я желаю вам проявить мудрость во время вашей дискуссии и принять разумное решение.
Абернати встал, поклонился всем присутствующим, вышел и тихо прикрыл за собой дверь.
Тристан повернулся к регентам Роланда.
- Иногда мудрость решения лучше видна со стороны, - заявил он и, знаком заставив всех замолчать, повернулся к Стивену. - Давайте перейдем к делу. Ты, Стивен, мой кузен, ты выступил против меня, когда я призвал вас объединиться в прошлый раз. Теперь ты видишь, к чему привела твоя глупость? Четыреста человек погибло, может быть, их станет в два раза больше, когда начнут умирать раненые. Они пали от твоих рук, Стивен, их кровь на твоей совести, потому что ты не прислушался к моему предупреждению. Ты думал, твоя жалкая стена спасет тебя? Она даже не защитила замок от восстания крестьян, с которым ты не смог справиться без моей помощи. Что нужно, чтобы убедить тебя в моей правоте? Разве зверского убийства твоей жены недостаточно?
Его слова вызвали дружный вздох у всех присутствующих.
- Милорд! - выкрикнул Филабет Грисволд.
- У тебя слишком длинный язык, Тристан, - резко сказал Квентин Балдасарре, вырвавшись наконец из цепких рук Ланакана Орландо и встав между Стивеном и правителем Роланда. - Советую тебе его попридержать, а то как бы чего не вышло...
- Если ты вызовешь его на дуэль, я с радостью буду твоим секундантом, добавил Мартин Ивенстрэнд сердито.
- Нет. - Стивен обошел Квентина и посмотрел в глаза Тристану.
В комнате повисла гробовая тишина.
- Нет, - повторил Стивен. - Он прав.
У Тристана от возбуждения трепетали ноздри, он стоял, сжимая и разжимая кулаки.
- Значит, ты меня поддержишь? - переспросил он.
Стивен чувствовал, что глаза всех присутствующих направлены на него. Он знал, что Тристан совершенно сознательно обратился к нему первому, поскольку остальные примут его решение, каким бы оно ни оказалось.
- Да, - ответил он, не отводя глаз.
По библиотеке пронесся дружный вздох, и Стивен неожиданно почувствовал, что ему стало трудно дышать.
- Ты намерен поддержать его притязания на корону? - недоверчиво спросил Ивенстрэнд Стивена.
- Пока нет. - Стивен говорил, не спуская глаз с лица Тристана. - Но ведь он и не претендует на корону, по крайней мере сейчас. - Он повернулся к остальным, чьи лица выражали самые разные чувства - от ужаса до возмущения. - Разве я могу отрицать правду? Единственный человек, на которого возлагались надежды на перемены к лучшему, Гвидион из Маносса, лучший среди нас и мой самый близкий друг, двадцать лет назад был лишен жизни возле Дома Памяти - на моих землях. Моя жена... - Его голос задрожал, и он опустил голову. - Моя жена и дети из моей провинции, и вот теперь гости, которых я пригласил на праздник, Данстин, Эндрю, многие другие... Как я могу сказать, что Тристан не прав? Никто из нас не может.
- Ты готов вернуть нас во времена, когда нашей страной правил один король? - скептически спросил Ирман Карскрик. - Неужели ты, историк, забыл, к чему это привело в прошлый раз - к самому настоящему геноциду и страшной войне, которую развязали маньяки, стремившиеся захватить власть и утверждавшие, будто она должна принадлежать "единому правителю"?
Герцог Яримский встретился глазами с Ллауроном, стоявшим рядом с ним, и замолчал, сообразив, что нанес оскорбление родителям Главного жреца. Однако Ллаурон только улыбнулся, отсалютовал ему остатками бренди в бокале и сделал маленький глоток.
- Я хочу мира, - мрачно заявил Стивен, - И чтобы безумию пришел конец. Очевидно, зло, которое виновно в творящихся ужасах, набрало силу и становится могущественнее с каждым днем. Я больше не в силах защитить свой народ. А мы так и не знаем, с чем имеем дело. Пора наконец разобраться, кто наш враг. - Он снова взглянул на своего кузена. - Тристан думает, что может с этим справиться, если мы объединимся и будем его поддерживать. Давайте дадим ему попробовать.
Остальные регенты Роланда - Седрик Кандерр, Квентин Балдасарре, Мартин Ивенстрэнд и Ирман Карскрик - переглянулись. Наконец Седрик опустил глаза и покачал головой.
- Хорошо, Тристан. По возвращении в Высокую башню я отправлю к тебе своего гофмаршала. Ты можешь оговорить с ним условия.
Тристан с благодарностью кивнул и впервые отвел глаза от Стивена.
Седрик повернулся к Квентину Балдасарре:
- Надеюсь, ты последуешь моему примеру, племянник, и положим конец безобразному толковищу. Сегодня тяжелый день для нашей семьи, и я хочу только одного - похоронить сына и предаться скорби. Отправь свою армию Тристану и отдай последние почести брату.
Балдасарре несколько мгновений смотрел на Тристана, затем неохотно кивнул и вдруг словно постарел на глазах.
- Хорошо, Тристан, но я тебя предупреждаю: веди себя разумно. Если ты используешь новую армию, чтобы предпринять очередную идиотскую кампанию вроде Весенней Чистки, во время которой ты скормил около тысячи своих солдат болгам, ты должен понимать, что собственными руками отдашь Роланд на растерзание врагам.
- Я все прекрасно понимаю, - буркнул Тристан. - И не позволю тебе сомневаться в правильности моих приказов. Либо ты признаешь мои полномочия, либо Бет-Корбэр выйдет из союза и будет вынужден сам себя защищать. Тебе все ясно?
- Да, - со злостью ответил Балдасарре.
- Хорошо. Теперь, что скажешь ты, Ирман? И ты, Мартин? Вы со мной или нет?
Мартин Ивенстрэнд посмотрел на Филабета Грисволда, тот неохотно кивнул. Затем он перевел взгляд на Стивена Наварна.
- Авондерр с тобой, Тристан, - тяжело вздохнув, ответил наконец Мартин. - Я отдаю тебе свою армию. Военно-морские силы останутся под моим командованием. Моя провинция единственная имеет морскую границу, и мне нужно защищать свои торговые интересы.
