Рапсодия отвернулась, пытаясь осознать сказанное Акмедом, а болги тем временем переглянулись.
- Давай, мисси, устрой проверочку, - предложил Грунтор. - Отправляйся к лиринам, посмотри, что ты можешь для них сделать. Не сомневаюсь, ты справишься.
Рапсодия подняла голову и посмотрела ему в глаза.
- Значит, вы уже хотите, чтобы я уехала?
- Уезжай, оставайся, делай, что считаешь нужным, - пожав плечами, сказал Акмед. - Но не думаю, что тебе очень понравится находиться сейчас в горах. Мне пришлось отменить занятия в школе, подготовку повитух, сельскохозяйственные программы. Мы готовимся к войне и объявили всеобщую мобилизацию - призвали в армию всех, мужчин и женщин. Кузни работают круглосуточно. Наверное, так же здесь было и во время войны, то же самое состояние беспокойства, которое в конце концов привело к уничтожению колонии дракиан. Я буду счастлив заключить мирные соглашения, но я должен подготовиться к сражениям на всех фронтах - твое видение ясно показало, что нам следует ждать нападения. Я дам тебе намерьенский рог, и тебе придется самой принимать решение, хочешь ты созвать Совет или нет. Оставайся, если сочтешь нужным, но ты должна понимать: я никому не позволю мешать нам готовиться к войне, даже тебе. Весь мир считает нас мертвецами. В мои намерения входит поддерживать это заблуждение, а не сделать его реальностью.
Он встал и поднес флакон из гематита к глазам.
- Спасибо тебе за него, - спокойно проговорил он. - А теперь прошу меня простить. Я намерен им воспользоваться. - Он постоял несколько мгновений, глядя на крошечный флакон с кровью, а потом, махнув рукой Грунтору, приказал: - Принеси мне рог.
Его слова тут же зазвучали в сознании Рапсодии, отозвались едва слышным эхом. Они повторялись, голос становился все глуше, язык, на котором были произнесены эти слова, изменился, и теперь они уже звучали на старонамерьенском. Вилка упала у нее из руки на стол, с глухим стуком скатилась на пол.
"Принеси мне рог".
Слова одного короля, который стоял сейчас перед ней, держа в руке флакон с кровью, рассеялись, точно дым, унесенный невидимым ветром, и вместо них прозвучал другой голос, глухой, исполненный боли и страха. Другой король. Тот, что умер там, где сейчас сидела она.
"Принеси мне рог".
Голос в сознании Рапсодии зазвучал громче, и она вцепилась в край стола, а потом, сжав зубы, с трудом покачала головой, когда Грунтор, которого встревожила неожиданная перемена, начал подниматься со своего стула. Она закрыла глаза и позволила словам промчаться сквозь свое сознание и вырваться на волю:
- Принеси... мне... рог! Ради Бога...
Оба болга вздрогнули от звука чужого голоса - мужчина из последних сил сражался со смертью. Боль исказила лицо Рапсодии, и она еще сильнее схватилась за край стола.
- Анборн! Барет! Кто-нибудь... О боги...
Акмед быстро схватил Грунтора за рукав, когда тот собрался сделать шаг к Певице.
- Оставь ее, - коротко бросил он.
Сержант сердито стряхнул его руку, но вмешиваться не стал.
- Нет! - выдохнула Рапсодия. - Проклятье! Энвин... будь ты проклята... о нет...
- Ой не желает видеть, как Гвиллиам умирает еще раз, - проворчал Грунтор. - Хорошо, что он сдох, надеюсь, червям было вкусно.
- Мой народ - прошептала Рапсодия. - Мой прекрасный народ... Пожалуйста, помогите мне. Принесите Великую Печать. Я должен, должен...
Даже Акмеда охватила тревога, когда Рапсодия перевернулась на спину и повалилась на стол, глядя в потолок остекленевшими глазами и задыхаясь.
- Печать, - прошептала она голосом Гвиллиама. - Пожалуйста, Великую Печать, и воды, прошу вас, кто-нибудь, дайте воды.
Болги переглянулись, и Грунтор с такой силой вцепился в стоящий перед ним стул, что сломал деревянную спинку. Он много раз оказывался рядом с Рапсодией, когда ее посещали видения, но так и не смог к ним привыкнуть.
На лице Рапсодии появилось изумление.
- Не может быть, - грустно проговорила она и прищурилась, уставившись в потолок, на котором сверкала медная чешуя дракона с серебряными когтями, изображенного среди хрустальных звезд, сияющих на кобальтовом небе.
- Ах, Энвин. В конце концов ты одержала надо мной победу. - Голос Гвиллиама звучал тихо, удивленно. - Какая ирония! Я умираю под изображением огромного дракона, которого сам же и приказал нарисовать на потолке в честь твоей матери. Даже в последние мгновения своей жизни я вынужден смотреть на тебя, умирая, видеть то, что стало мне ненавистно.
Краска схлынула с лица Рапсодии, и на розовых щеках разлилась мертвенная бледность. Она начала задыхаться, и Акмеда охватила паника. Он поставил флакон и обежал стол, Грунтор не отставал от него ни на шаг. Король схватил Рапсодию за плечи, поставил на ноги и левой рукой принялся хлопать по щекам.
- Хватит, Рапсодия, - прошептал он. - Хватит... отпусти видение.
Она смотрела мимо него, словно заглядывала за Покров Гоэн. Бледные, бескровные губы потрескались.
- Все зря, - произнесла она тусклым голосом, и свет погас в ее глазах. - Все мои великие начинания, мои мечты. Все зря. Ты был прав, Хааг. Ты был прав...
Акмед мягко встряхнул Рапсодию, пытаясь разорвать цепи видения, но оно не отступало. Он слышал, как у него за спиной в волнении сопит Грунтор.
- Все в порядке, - сказал он сержанту. - Видение должно дойти до конца.
- Конец ее видения - смерть, - проревел Грунтор. - Давай, мисси, возвращайся к нам, ну же!
- Я заглядываю в Подземное Царство, - прохрипела Рапсодия. - Но я сам виновен, сам вырыл себе могилу. Великая Печать. Энвин, прости меня, прости меня, мой народ. Печать...
- Рапсодия...
Вскрикнув, Рапсодия дернулась в руках Акмеда, ее начала бить крупная дрожь. Но уже в следующее мгновение ее тело обмякло, она заморгала и открыла глаза. Взглянув в обеспокоенные лица друзей, она тяжело вздохнула и сказала:
- Нужно поискать другое развлечение.
Акмед нахмурился, хорошенько ее встряхнул, затем выпустил и снова взял в руки флакон.
- Как ты думаешь, что означали те идиотские слова насчет Великой Печати?
- Не знаю, - покачала головой Рапсодия. - Я только почувствовала, что он в ужасе. С каждым ударом сердца из тела Гвиллиама вытекала кровь, и он знал, что умирает. Какое жуткое ощущение. Надеюсь, я умру быстро. - Она вспомнила о своей просьбе, обращенной к лорду Роуэну, его обещание помочь, и ей стало немного легче. - Теперь я знаю, какими были последние слова последнего короля намерьенов.
