Она задремала, но через какое-то время ее вывел из забытья голос Благословенного:

- Владения, - произнес он одно слово голосом чистым и торжественным.

Тристан и Мадлен молча повернулись и кивнули своим пажам. Те быстро открыли по одной из шкатулок, достали оттуда свитки и тут же протянули их жениху и невесте. Тристан и Мадлен одновременно положили на алтарь рядом друг с другом карты своих владений, символизируя объединение земель.

- Состояние, - произнес Благословенный.

И снова пажи открыли шкатулки, вынув оттуда украшенные драгоценностями церемониальные ожерелья правителей провинций Бетани и Кандерра. Рубины и алмазы обозначали Бетани, а изумруды - зеленые поля Кандерра.

Благословенный взял в руки ожерелье Кандерра и торжественно надел его на шею Тристана Стюарда, который поклонился. Затем он проделал то же самое с ожерельем Бетани, надев его Мадлен, та также поклонилась в ответ.

- Ну вот, дело сделано. Обменявшись драгоценностями и картами, они решили судьбу двух провинций, - едва слышно прошептал Риал. - А их жители, отдавая свою верность лордам, владеющим землями, на самом деле дают клятву не человеку, а всего лишь украшению, которое переходит из поколения в поколение, и наличие мудрости у того, кто его носит, - счастливое исключение. Тристан только что заручился поддержкой своей жены и тех, кто населяет ее земли, всего лишь надев на шею ожерелье. По-моему, это неправильно.

- Во времена их предков, - кивнув, проговорил Ллаурон, - народ на Большом Совете сам выбирал своих правителей. Земля, на которой проходил Совет, обладала магическими свойствами, она сама утверждала принятое решение, и претенденты на трон либо получали его, либо нет. Но в наше время эта традиция утеряна. Как, впрочем, и большая часть ритуалов Патриархальной религии, которая требует, чтобы человек обращался к посреднику, а тот в свою очередь передает его просьбу другому посреднику, говорящему уже с самим Патриархом, единственным, кому дано право общаться с Богом.

Рапсодия промолчала. Она выросла в маленькой деревне и была далека от политических интриг, а потому ее не особо интересовало и уж тем более не удивляло, каким способом передается власть. Эти вопросы всегда находились за пределами ее понимания. Она помнила, что ее мать, единственная лиринка, живущая среди людей, как и Риал, постоянно изумлялась их законам.

- Семья, - проговорил Благословенный.

По толпе пробежал взволнованный шепот. В устланных коврами проходах появились два солдата в форме Кандерра и Бетани. Они молча вытащили мечи, прошли по проходам и одновременно отсалютовали жениху и невесте.

- Что происходит? - шепотом спросила Рапсодия у Риала.

Лорд-протектор кивком показал на алтарь.

- Печать крови, - ответил он.

Маленькие пажи достали из своих шкатулок два куска белой ткани размером с платок.

- По-моему, я не хочу на это смотреть, - с сомнением сказала Рапсодия.

- А зрители считают это самой интересной частью церемонии, - заявил Ллаурон, когда жених и невеста обнажили запястья. - Для невесты считается хорошим тоном упасть в обморок.

На лице Риала появилось озабоченное выражение.

- Если вы и в самом деле не хотите на это смотреть, я могу вас проводить наружу.

Рапсодия поморщилась, увидев, как молодожены резким движением коснулись запястьями острия мечей, которые держали в руках солдаты, а потом соединили руки.

- Вид крови меня не пугает, но во время бракосочетания? - Рапсодия пожала плечами.

Она с удивлением наблюдала за Мадлен, которая спокойно вытерла кровь платком, протянутым пажом, а затем демонстративно осела на пол.

- Таким образом они показывают, что соединены две королевские линии, клянутся друг другу в том, что у них будут дети, - пояснил Риал. Пятнадцать лет назад я присутствовал на бракосочетании лорда Стивена Наварна, они с женой в этом месте поцеловались. Должен заметить, что так же поступает большинство пар, придерживающихся Патриархальной веры. Возможно, лорд Роланд желает гарантировать появление большого числа потомков.

- Дети Мадлен и Тристана... Да, прямо скажем, приятная мысль, пробормотал Ллаурон, когда лорд Роланд поднял свою невесту с пола.

Риал лишь ухмыльнулся в ответ.

- Вы оба ничем не лучше парочки деревенских сплетниц, - покачав головой, заявила Рапсодия.

- Огонь соединяет вас, - провозгласил Благословенный.

Молодоженам вручили медный шест с длинным фитилем. Они опустили его в огонь у алтаря, а затем вместе зажгли чашу с маслом, установленную в начале желоба, идущего к крыше базилики. Вспыхнуло пламя, затем быстро помчалось по желобу к круглому потолку храма и вскоре превратилось в огромный факел выше человеческого роста. Толпа взревела от восторга, а королевская пара, соединив руки под пылающим символом солнца, приветственно помахала гостям церемонии.

- А теперь пришла пора настоящего праздника - пир, танцы и скучные речи, - сказал Ллаурон и повернулся в сторону дворца, над которым на зимнем ветру трепетали знамена Бетани и Кандерра. Затем, снова взглянув на Рапсодию, он грустно улыбнулся. - Надеюсь, дорогая, вы подарите старому учителю парочку танцев.

Ей было трудно устоять перед его теплой улыбкой, несмотря на все, что с ней произошло.

- Разумеется. - Она наклонилась вперед и прошептала ему на ухо: - После того как я выпотрошу вас за то, что вы оставили меня умирать на диком морозе в лесу.

Главный жрец рассмеялся, делая вид, что не заметил подтекста в ее словах.

- Не я, моя милая, Каддир. Прошу тебя, не вини этого человека, его отряд по дороге попал в беду.

Подозрительность на лице Рапсодии тут же сменилось беспокойством.

- О нет! Его убили?

В глазах Ллаурона заплясали смешинки, но выражение лица не изменилось.

- Нет-нет, к счастью, он остался жив. Знаешь, дорогая, мне прекрасно известно, как ты торопишься вернуться в Илорк, но я хочу попросить тебя об одолжении.

- О каком же?

- Ты не могла бы составить мне компанию в коротком путешествии, в которое я отправляюсь завтра? Я подумал, что, раз уж мы находимся в Бетани, где заканчивается Тропа Намерьенов, тебе было бы интересно взглянуть на некоторые достопримечательности, рассказывающие о том, как беженцы с Серендаира нашли эти земли. Мне кажется, я о них рассказывал, когда давал тебе первые уроки истории. К сожалению, эти достопримечательности в плачевном состоянии, а в мои обязанности входит следить за тем, чтобы они не исчезли навсегда. Не отказывай мне, дорогая. Тебе придется задержаться всего на несколько дней, а для меня твое согласие очень много значит. В моем возрасте не слишком разумно отправляться в путь в одиночку. Прошу тебя.