- Почему?

Рапсодия нахмурилась.

- Если вещь принадлежит тебе, Константин, ты должен ее получить назад, вот и все. Здесь нет необходимости драться за то, что является твоей собственностью, ты не в Сорболде.

- Тогда зачем ты ее украла?

Рапсодия проглотила оскорбление.

- Я ее не крала, - ответила она спокойно. - И принесла тебе цепочку потому, что наверняка она тебе дорога. Я не собиралась возвращаться в Сорболд, поэтому решила сразу захватить с собой вещи, которые могли бы тебе пригодиться. - Она подошла к Константину и вложила цепочку ему в руку.

Константин посмотрел на безделушку, его взгляд изменился, в нем появилось новое, незнакомое выражение. Потом он вновь перевел взгляд на Рапсодию.

- Спасибо, - произнес он новым, непривычно тихим голосом.

Она кивнула:

- Всегда рада помочь. А теперь не буду тебе больше мешать. - Она подошла к двери и распахнула ее.

- Ты права, - быстро сказал он.

Рапсодия с удивлением обернулась к нему, она думала, что разговор окончен.

- В чем права?

Он опустил глаза.

- Цепочка действительно мне дорога.

Он явно хотел излить душу, и Рапсодия молча закрыла дверь и, скрестив руки на груди, приготовилась слушать.

- Это подарок от дорогого тебе человека?

Константин вновь бросил на нее тревожный взгляд, к которому она уже начала привыкать. Он подошел к постели и сел.

-- Да, - ответил он. - От моей матери.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Рапсодия сообразила, что стоит разинув рот.

- Ты знал свою мать?

Бывший гладиатор покачал головой, тонкий солнечный луч упал на его светлые волосы, вспыхнувшие золотым огнем.

- Нет. Осталось лишь отрывочное воспоминание - я и сам не знаю, истинно ли оно.

Она подошла к кровати и села рядом, Константин не отодвинулся и не напрягся - значит, он больше не испытывал к ней неприязни.

- И что же ты помнишь? Не отвечай, если не хочешь.

Константин пропустил ожерелье сквозь пальцы, и оно засияло в солнечном свете.

- Лицо женщины, в глазах которой любовь, и этот подарок.

Рапсодия почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Она с сочувствием погладила его по плечу, но Константин резко отшатнулся от нее. Рапсодия смутилась.

- Мне очень жаль, - пробормотала она. - Я не хотела тебя расстраивать. - Она встала и вновь направилась к двери.

- Рапсодия, подожди. - Константин подошел к ней, но остановился в нескольких шагах. Она опустила глаза, ей совсем не хотелось его волновать. Ты меня не обидела. Я просто не хочу причинять тебе боль и пугать.

Рапсодия встретила его взгляд. Голубые глаза Константина блестели, но выражение жестокости, которое она видела в Сорболде, исчезло. Возможно, даже та маленькая часть демонической крови, которую он потерял, сделала его более человечным.

- Константин, в том, что произошло в Сорболде, полностью виновата я. Мой план был глупым, а твоя реакция вполне естественной. Я прошу у тебя прощения и надеюсь, что теперь ты понимаешь - я хотела тебе помочь.

Константин кивнул.

- Я заметил, что у тебя часто возникает такое желание. - В его голосе появилась глубина, делавшая его старше. - Наверное, мне именно поэтому так трудно находиться в одной комнате с тобой.

- Если мое присутствие тебе раздражает, я постараюсь...

- Нет, не так, - перебил он Рапсодию. - Скорее, сбивает с толку. - Он стал смотреть в окно, и по мере того, как розовел закат, его голос становился тише. - Вероятно, все дело в том, что мне не приходилось встречать таких благородных людей. Я не знаю, как себя вести в их присутствии.

Рапсодия рассмеялась.

- В мире найдется немало людей, которые посчитают твои слова обо мне ужасно смешными. И у тебя совсем неплохо получается.

- Это борьба, - сказал он. Казалось, легкость, с которой он говорит о самых сокровенных вещах, удивила его самого. - Ожерелье не единственная вещь, которая мне нужна. - Он отвел глаза, и на его щеках заиграл свет заходящего солнца.

У Рапсодии перехватило дыхание, ее бросило в жар. Рука невольно потянулась к горлу. И легла на медальон, который она никогда не снимала. Тут ей в голову пришла новая мысль, и она, расстегнув замочек, сняла медальон с шеи. Когда Константин набрался мужества и поднял взгляд, она показала ему медальон.

- Похоже, у нас есть нечто общее, - тихо проговорила она. - Это все, что у меня осталось от матери. - Ее глаза наполнились слезами.

- Она тебе снится?

Рапсодия отвернулась.

- Больше нет, - печально ответила она. - Раньше она часто приходила ко мне во сне, но теперь - никогда. Я не могу увидеть ее лицо.

- А мне каждый день снится мать. Но я не знаю, такой ли она была на самом деле.

- И какой она тебе снится?

- Доброй. Наверное, это доказывает, что это лишь сон и мои мечты. - Он вновь уселся на свою кровать.

- Почему?

Гладиатор посмотрел на нее и иронически улыбнулся.

- Очевидно, ты не веришь, что черты характера передаются по наследству.

Рапсодия подошла немного ближе, чтобы заглянуть ему в лицо.

- Ты хочешь сказать, что ты злой? - Смех гладиатора застал ее врасплох, и Рапсодия подскочила на месте. Дождавшись, когда Константин перестанет смеяться, она серьезно посмотрела на него. - Я не шутила.

Улыбка исчезла с лица Константина.

- Даже тебе должно быть понятно, что нас с добротой забыли представить друг другу. - Он отвернулся. - Я видел ее издалека, и всего лишь один раз.

Рапсодия посмотрела на свои руки.

- Возможно, доброта и ты совсем не такие плохие друзья, как тебе кажется. - Рапсодия почувствовала его вопросительный взгляд и попыталась не покраснеть, но ее постигла неудача, - кровь прилила к щекам. Она смутилась и уселась на стул.

- Будь добра объяснить, о чем это ты говоришь?

- Ты мог причинить мне боль в ту ночь, если бы захотел, - сказала она, глядя на его мозолистые пальцы. - Я знаю, что на тебя подействовал мой страх, я видела жестокий блеск в твоих глазах. Но, несмотря на мир, в котором ты вырос, в тебе осталась способность к состраданию, пусть и в зачаточном виде.

Слова, которые она произносила, показались Рапсодии смутно знакомыми. Она подумала о той ночи, когда Эши появился у нее в Элизиуме: