Алина на мгновение прикрыла глаза, потом сделала шаг назад и сказала:

— Так, делай свои пирожные для ребят, а я пока отнесу им закуски.

Пожимаю плечами и приступаю за работу.

Алина же, цокая каблучками и прихватив с собой закуски, пошла к ребятам.

Сделав пирожные во все оставшиеся тарталетки и поставив их на блюда, понёс их ребятам.

Оказывается, пока я ждал когда Алина вернётся на кухню, она вовсю танцевала.

Вот же хитрая лиса.

Ставлю тарелки на журнальный столик и иду к ней, при этом облизываясь.

Как же она двигается. Боже. Как же меня заводят её плавные движения. Блин — это ведь грех быть такой, притягательной.

— Потанцуем?! — говорю я, и не дожидаясь её согласия, притягиваю за руку к себе.

— Данил, ты чего это ко мне свои ласты тянешь?

— Не ласты Алин, а руки. И вообще, ты мне поцелуй должна.

— Да ради бога. — сказала она и пристав на носочки, поцеловала меня в щеку.

Я улыбаюсь.

— Ну ты и хитрая Алинка.

Она пожимает плечами и говорит:

— У нас же не было уговора, какой именно поцелуй ты получишь?!

— Не было. — согласился я, притягивая её за талию к себе поближе.

— Не так близко, Скородумов. — нахмурившись заметила Алина.

— Алина, мы ведь медляк танцуем, значит должны стаять близко, — заметил я.

Алина поднимает лицо и заглядывает мне в глаза.

— Скородумов, ты думаешь я не знаю какой ты бабник. Да ты наверное ни одну юбку не пропускаешь мимо себя, — сказала она.

— Аль. Я уже две недели ни с кем не встречаюсь, — заметил я, ухмыляясь.

— Ой ты бедненький, что сильно припекло? — лукаво спросила она.

— Эх, Аля, Аля. Разве девушка должна думать о таких вещах?

Алина нахмурилась.

— Ты говоришь так, будто мне пять лет. Я прекрасно знаю что там у вас, у мужиков…

— Чего ты там знаешь? — нахмурился я, — Алина, а твой отец знает что ты уже…

— Господи, Данил, не равняй всех под свою гребёнку. Уроки анатомии на что?

Чувствую что эту минуту стаял напряженным, благо не вцепился в неё. Медленно расслабляю мышцы, смотрю ей в глаза и с тяжелым вздохом, говорю:

— Ох Алина, доведёшь же ты меня до ручки.

— Ну что ты, Скородумов. Ты же мужик, ты всё выдержишь, я в тебе уверена. — сообщила Алина, улыбнувшись и продолжив медленно танцевать со мной.

В доме стояла тишина.

Открываю глаза и приподняв голову с подушки, оглядываюсь.

В большой комнате мансардной, на двух раскладных креслах и диване, спал ребята.

Сам я лежал на кровати, при этом под моим боком спала Алина.

Вспоминать, что произошло ночью, не было ни какого смысла.

Танцы, закуски, спиртное.

Ребята начали укладываться спать только после трёх утра.

Алина ушла раньше. Если быть точнее, носом она начала клевать после двенадцати. Предложил позвонить её отцу, чтоб он приехал и увёз её домой, но Алина на отрез отказалась.

Я отнёс её на верх, когда увидел, что она спит за столом на кухне. Сам я спать лёг ближе к пяти, а сейчас сев на кровати, не мог понять, что меня разбудило в такую рань?

Через пару секунд, всё же понял, раздался стук, откуда-то снизу.

Спускаюсь вниз, зачесывая пятернёй взлохмаченные волосы и останавливаюсь, прислушиваясь откуда раздавался стук.

Странно, но его больше не слышно.

Пожимаю плечами, но решаюсь выглянуть на улицу, мало ли что.

Открываю дверь, а там… там стоит высокий мужик с бородой и сверлит меня хмурым взглядом.

"Чёрт, с горой мышц мне драться ещё не приходилось." — мелькнула мысль, когда я машинально прикрыл спиной входную дверь.

— А вы кто? — спросил я.

Мужчина оценивающе посмотрел на меня, сведя брови вместе, а потом спросил:

— Где Алина?

— А вы кто? — спросил я, ни чудь не испугавшись его рычащих ноток в голосе.

Мужик нахмурился ещё больше, но всё же ответил:

— Я отец Алины, так где моя дочь?

Глава 3.

От Алины.

Я проснулась от того, что меня кто-то тряс за плечо.

— Алин, вставай. Там твой отец приехал, — сказал шепотом мне Данил.

Открываю глаза и смотрю в такие синие, глубокие — словно океан, глаза Данила, и не понимаю, как я оказалась в постели.

— Папа тут? — сонно переспрашиваю я, отводя от него взгляд и смотря в окно, пытаясь понять, который сейчас час.

За окном темно, наверное часов пять, может меньше.

— Ну, по крайней мере, тот мужик утверждает, что он твой отец.

"Чёрт, если папа здесь, то явно дело к утру, и меня ждёт домашний арест." — с прискорбием понимаю я. А как же иначе, если я обещала прийти домой к полуночи.

Тяжело вздыхаю и поворачиваюсь к Данилу.

— Он очень зол? — спрашиваю я.

— Твой отец? Я бы не сказал. Скорее недоволен. — ответил Данил и добавил, — Он будет… ругать?

— Нет! Молчать будет, пока я не осознаю какой я совершила опрометчивый поступок, ведь мне полагается ночевать дома.

Даня хмыкает и говорит:

— Ладно, пошли, а то он на кухне, чай пьёт.

— Чай пьёт? — переспросила удивлённо я. Обычно, с утра он предпочитает кофе.

— Ну да. Я ему предложил, ещё и пирожным угостил. — добавил Даня, — а что?

— Ничего криминального. Просто па с утра кофе пьёт, а не чай. — сообщила я

Прежде чем подняться с пастели, прошу Данила отвернуться, он ухмыляется, но всё же отворачивается, при этом замечая:

— И что я там не видел?!

Поднимаюсь с кровати и недовольно оправляю платье, подтягиваю чулки и одеваю туфли. Подхожу к старому шкафу, на дверце которого находилось зеркало. В отражении на меня смотрела какая-то фурия, с взрывам на макаронной фабрике, вместо волос.

Раздраженно пытаюсь пальцами расчесать этот бардак.

— Держи. — слышу за своей спиной.

Оборачиваюсь. Данил протягивает мне расчёску. Биру её и благодарно улыбнувшись, сказала:

— Спасибо тебе.

— Не за что.

Пока я приводила голову в порядок, Данил сидел на кровати и смотрел на меня.

Напрягало? Да вроде нет. Но в груди, сердце периодически сбивалось с ритма.

Когда мы спустились вниз, я действительно убедилась, что отец пьёт чай, при этом пирожное он по видимому уже съел.

Отец пристально смотрел на меня, оценивающе, сканируя.

Он всегда так смотрит, если я прихожу поздно домой, или вообще ночую где-то не дома.

— Пап, я всё ещё твоя девочка. — говорю я, эта фраза означает, что я всё ещё девственно чиста и убивать пока кого либо, рано.

Отец переводит взгляд с меня на Данила и обратно. Благо желание прибить Даню в его взгляде пропало.

Чувствую спиной взгляд Дани, чувствую его дыхание на своей шее. Вот зачем так близко стоять.

— Что ж, нам пора. — сказал отец, вставая из-за стола.

Он выходит из дома первым, я иду за ним, но у порога меня останавливает Данил, кладя свою руку мне на плечо.

— Мне наверное надо было позвонить твоему отцу, ещё вчера, когда нашел тебя спящую на кухне, но я не знал его номер.

— Так это ты меня вчера отнёс в комнату?! — удивилась я.

Оказывается Данил очень сильный. Нет я и раньше не сомневался в нём, но чтобы поднять ношу в сорок пять килограмм, и подняться с ней по дурацкой лестнице на второй этаж, это достойно уважения.

— Ну не брошу же я тебя на произвол судьбы. Если бы ты там так и спала, то сейчас бы не разогнулась.

— Спасибо тебе Дань. И за отца не переживай, он у меня строгий, но не изверг. Просто сказывается военное прошлое и беспокойство за меня.

— Он у тебя контуженный?

— Нет! Не контуженый, — отвечаю я, коря себя за то, что затронула эту тему.

Отец Данила погиб пять лет назад, и хотя он никогда об этом не говорил, но я знаю, ему всё ещё больно.

Привстаю на носочки и целую его в щеку, чтоб как-то отвлечь от не весёлых мыслей, после чего разворачиваюсь и иду на выход из дома.

Папа уже сидел в своей машине.

Подхожу к чёрному Джип Чероки, и открыв дверцу, я присоединилась к нему.