— За что? — Изумился он уже не притворно.

— За потраченное время и не несущую никакой пользы мозговую деятельность. Кстати, за первое можно и посчитать. Сколько мы тут уже треплемся, час, полтора, два?

— А что я сделал-то? — А это притворно. Надо же, как легко, оказывается, это различать. И надо запомнить, как выглядит его реальная серьёзность.

Тсуне начало остро казаться, что она сейчас будет выглядеть как дура. Если скажет. Или как истеричная девушка, жаждущая внимания и выражений всяческой любви, если не скажет. Впрочем, какая вообще разница, как она перед кем выглядит. Что ей хочется, то ей надо сделать. Простое, проверенное временем правило.

— Можно я задам тебе такой небольшой вопросик: тебе твои… бесконечность миллиардов альтер-эго посоветовали просто меня как-нибудь заинтересовать, или же описали подробный план, как?

— Что-то среднее. — улыбнулся парень. — Не сработало?

— Уж прости. Даже немного оскорбило, если честно.

— Ну прости. — развёл он руками. — Я думал, это будет… весело даже, но ты слишком быстро догадалась.

— Нет, не в этом дело. Я, конечно, информатор, всё такое, люблю эту работу… иногда… Но цель твоих вот этих заявлений кажется мне даже немного унизительной. Это выглядит как «я её заинтересую, придумаю загадку, чтобы она разгадывала, потом рассмешу, и она за это сразу меня полюбит и кинется мне в объятия». Представь, что это про тебя так думают и по отношению к тебе так действуют.

Бьякуран нахмурился. Потом, как показалось Тсунаёши, чуть-чуть покраснел.

— Ну… прости. Я не подумал. — Потом улыбнулся, как будто ничего не было, и решил, видимо, что эту неприятную часть разговора можно завершить. — Ну так как ты относишься к тому, что я тебя люблю?

— Я к этому никоим образом не отношусь. Ты извини, если я грубовато, но я не могу сказать, что испытываю похожие чувства. Я отношусь к тебе очень хорошо, но я не люблю тебя.

Почему-то не трудно было это говорить. Слышала раньше много раз, что признание в любви должно быть действием безумно волнительным для обоих участников, а отказ после этого — вообще почти невозможным, а если и всё же возможным в каких-то случаях, то обязанным заставить её чуть ли не в обморок упасть. Но Тсунаёши вдруг подумала, что не очень понимает, с чего бы это она должна ощущать такое, ведь она никому не обязана любить Бьякурана и поэтому не может считать себя хоть сколько-то польщённой во время признания и хоть немного виноватой во время отказа. Сама даже удивилась и немного испугалась того, что впервые так подумала. Или, может, это просто потому, что ей просто никогда раньше никто в любви не признавался?

— Хорошо, я понял. — ответил нахмурившийся Бьякуран. — Скажи, сильно ли повлияла на твоё решение моя неудачная попытка тебя заинтересовать и впечатлить?

Спросил так, как будто пытался через вопрос с дополнением в виде синонимов как-то перед ней ещё и оправдаться, хотя и сама уже всё поняла. Девушке даже жалко его стало — как-то она грубо, наверное, с ним обошлась. Хотя обидно было очень.

— Нет. — ответила она. — Я бы так сказала в любом случае.

Допила чай. А Бьякуран, видимо, не нашёл, что ответить.

— А тогда можно мне сегодня прийти на твою встречу с Занзасом?

— Можно, конечно, почему нет? — удивилась Тсуна. — Я тебя даже рада буду там видеть. Только не вмешивайся, пожалуйста.

— Да, конечно. — улыбнулся он.

Девушка взболтала на дне кружки остаточки чая и исхитрилась допить и их. Посмотрела на время и стандартно для всех ныне живущих удивилась, как оно так быстро летит — уже было пять часов вечера. Задумалась о том, ела ли она вообще, и не вспомнила ничего похожего и непохожего, и сделала на основании этого вывод, что надо пойти домой и поесть.

— Тогда встретимся вечером, да?

— Ага. — Сказал Бьякуран.

В Кокуё-Лэнд девушка явилась на полчаса раньше, чем следовало бы, и долго зачем-то бродила по заброшенному парку и размышляла. Ведь за каких-то две или три недели её жизнь кардинально изменилась — она получила реальный шанс иметь власть в Вонголе, нашла себе хранителей, завела связи с бывшими Аркобалено, фактически уничтожила ненавидимого отца, получила, в конце концов, признание в любви. И всё как-то очень быстро. Неоправданно, она бы даже сказала, быстро. Как будто это сон был всё. Или есть?

Здесь вот она нашла Мукуро. Можно сказать, что совершенно случайно. Да и ведь если бы она хоть когда-нибудь до этого задумывалась о том, что ей нужен иллюзионист, этого бы не было. Если бы она не бросилась безрассудно нанимать на работу кошмарного преступника, которого боятся все создания, в этой тьме живущие. А что ею двигало тогда, интересно. Может быть, действительно существует какая-то странная отрасль судьбы, которая заключается в предопределении встреч Небес и хранителей?

Здесь вот она разговаривала с Хаято, делала какое-то подобие первых шагов в общении с ним и отучивании его от идиотского преклонения. Они здесь не познакомились, но, пожалуй, стали чуть лучше друг друга понимать.

А теперь она здесь будет получать Вонголу.

Странное место, как будто судьбоносное какое-то. А раньше её с ним ничего не связывало, разве что в детстве её брат здесь обижал, да и всё. Очень странное место.

Когда девушка вернулась на площадку около заброшенного кинотеатра, её там уже ожидали Кёя, Бьякуран, Хана, Хаято и Шоичи. Такеши, Мукуро и Варии ещё не было. Хотя… нет, где-то у входа раздался визг тормозов.

====== Часть 73 ======

По лицу Занзаса было видно, что он уже раз двадцать пожалел о своём решении прийти на эту встречу, но его, видимо, сильно волновали вопросы чего-то типа чести. Или типа вопящего Скуало, ведь сам Занзас далеко не так прост, как кажется или хочет казаться. Скуало, правда, тоже не настолько неразумен, может, какие-то ещё причины были. Но деваться несчастному капо было уже некуда. Вернее, всё же было, но договариваться тихо, мирно и по-человечески Занзас точно не умел и учиться не хотел. Тсуна мысленно сделала себе пометку его этому научить.

— А этот что здесь делает? — ещё более недовольно спросил он, кивая на Бьякурана.

— Уж точно что-то более разумное, чем ты. — лениво ответила девушка. — И чем я, потому что зачем-то согласилась на твои условия.

— Ты ещё не знаешь, что мы здесь делать будем. — хмыкнул он.

Ой… неужели она ошиблась? Повелась на стереотипность его образа? Она? Она, конечно, далеко не лучший информатор, каким её почему-то считают, но разве могла она так ошибиться? Это… если так, то Занзас прекрасен. А ей стоит изображать, что любое его предложение на редкость бессмысленно и что ей всё равно всё не нравится.

Хотя…, а зачем он тогда, собственно, собрал их здесь и сам припёрся, такой недовольный? Как будто он им в футбол сейчас предложит сыграть.

— И что же? — придирчиво спросила она.

— Небольшой…

— Рыцарский турнир. — Умильно закончил Луссурия, явно радуясь происходящему и уже, возможно, спэйринговав Тсунаёши и Занзаса. А может, Занзаса и Бьякурана, кто его знает, на самом деле. Занзас кинул на него очень недовольный взгляд, явно давая понять, что так он бы называть это не хотел.

А ну… она хотя бы не ошиблась. И недовольной быть можно абсолютно честно. А вообще… может, ещё не всё так плохо и она неправильно поняла?

— Короче, мусор… — начал Занзас.

— Короче, мусоровоз. — утвердительно продолжила она.

Занзас почему-то проигнорировал этот посыл. Ну, или просто ничего не успел сказать — помимо него нашёлся ещё один языкастый субъект.

— А это идея! — воскликнул Мукуро. — Устройте соревнование: кто быстрее угонит мусоровоз.

— О да, Варии он необходим. — поддержал его Бьякуран.

— А я-то думала, что ты поддержишь мировые тенденции и предложишь нам для укрепления сотрудничества совместно прибраться в Кокуё-Лэнде. — хмыкнула девушка, правда, сама не поняла, к кому обратилась.

— А это, кстати, идея. — заметил Кёя недовольно-заинтересованным тоном, как будто действительно захотел превратить эту не особо осмысленную встречу во внеплановый субботник.