- Значит, вы внесёте поправки.

- Внесём.

Джагер встал, забрал договор и молча скрылся в своём портале.

- Благодарю за проявленное здравомыслие.

- Не могу сказать того же по отношению к вам.

- Это как посмотреть.

Бермуда промолчал. Тсуна чувствовала, что сильно не права, но показывать этого не собиралась.

Джагер явился даже быстрее, чем в прошлый раз, и буквы в протянутом новом договоре прыгали и скакали. Боялся, видимо, что чем дольше он промурыжит Тсунаёши и Бермуду наедине, тем больше вероятность, что дорогого начальника сожрут без масла.

Его проблемы.

Этот договор был, тем не менее, более понятен и менее запутан. То ли тоже ради экономии времени, то ли просто понял, что лучше от неё поскорее избавиться. Этот договор девушка тоже на всякий перечитала четыре раза, потом сказала:

- Благодарю. Меня устраивают условия.

Бермуда взял договор и, коснувшись указательным пальцем, поставил внизу, в графе для подписи, свою пламенную печать – чёрного ворона с опущенным остриём вниз небольшим мечом в клюве. Печать эта была всем хорошо известна, поскольку являлась одновременно и эмблемой тюрьмы.

Тсунаёши знала, что ей предлагается сделать то же самое, и аккуратно поставила в указанной ей графе свою – цветок золотисто-оранжевого львиного зева.

Бермуда забрал договор и исчез вместе с Джагером в портале, и девушка только успела услышать что-то типа:

- Ненормальная!

После портал схлопнулся, а на землю у её ног упало мокрое и попахивающее формалином тело. Ещё через пару секунд над ним заклубился Туман, оно встало и сказало:

- Спасибо.

- Не за что. – Ответила Тсуна. – Хранитель есть хранитель.

- Слушай, если я тебе сейчас не очень нужен, я полетел отмываться, хорошо?

- Стоп, ты что… не насовсем от меня валишь?!

- Хранитель есть хранитель, дорогая моя. – Фыркнул он. – Всё, я полетел, пока.

Он действительно взлетел и почти сразу прикрылся невидимостью. Видимо, будучи в собственном теле, он не мог просто так за пару секунд перемещаться на большие расстояния.

====== Часть 39 ======

Тсунаёши пожала плечами и пошла к выходу из парка, набирая номер Гокудеры Хаято.

- Алло? – Радостно-возбуждённо сказал он.

- Привет. Ты можешь встретиться со мной… ну, примерно через час? – Спросила Тсуна.

- Конечно! Всегда могу!!

Другого Тсуна, в общем-то, и не ожидала.

- Отлично. Тогда ты мне нужен… Слушай, а прямо сейчас можешь? – Она вдруг передумала.

- Могу! Так даже ещё лучше!

Она и не сомневалась.

- Хорошо. Тогда я жду тебя у ворот Кокуё-лэнда. Знаешь, где это?

- Да, конечно.

Да ничего он, конечно же, не знал. Но не решился утруждать девушку, великую, прекрасную и, несомненно, очень занятую, объяснением ему, никчёмному, какую-то незначительную мелочь типа дороги и понадеялся на интернет и навигатор. Собирался утрудить мучительным ожиданием, ага. Ну, для этого же делать ничего не надо.

Но жестоко разоблачать его гениальный замысел Тсунаёши не стала.

- Ну хорошо. Тогда я тебя жду.

- Да, конечно, скоро приду!

Парень отключился.

Тсунаёши пожала плечами и морально приготовилась к долгому и мучительную ожиданию. Поожидала минут пятнадцать, рассматривая травку и небо и размышляя о высоком, и внезапно сообразила что она сейчас, вообще-то, Акабаяши Миёми. А Акабаяши Миёми… Короче, Тсуна начала быстро и активно перевоплощаться, ругаясь и глядя в не самую качественную фронтальную камеру телефона как в зеркало.

И как только она запихала чёрный парик в сумку, явился-таки запыхавшийся Гокудера. Как-то быстро… Скорее всего, летел на пламени и снизился незадолго до комплекса, на дороге. И дальше бежал на скорость, ага.

- Привет. – Лениво сказала девушка, не вставая с бордюра.

- Здравствуйте! Извините, что я заставил вас так долго ждать!

Как всё запущено…

- Во-первых, хватит отнимать всеобщее время бесконечными и бессмысленными извинениями. – Начала ругать его девушка. – Я, наоборот, была очень рада немного отдохнуть. – Немного не так, но всё же. – И, я тебя очень прошу… не называй меня на вы!!!

Вообще-то Тсунаёши было глубоко плевать на то, кто и как её называет. Хоть табуреткой обзови, что называется. Но градус обожания, или, хотя бы, внешнего его проявления надо было немного поуменьшить.

- Хорошо, конечно же, извините пожалуйста!

Восхитительно.

- Хм. – Тсуна посмотрела на него ну очень выразительно.

Парень понял.

- Ой, простите, я… – Нет, не понял. – Ой… Чёрт!! Да что же это такое?! – Или понял?

- Ничего, привыкнешь.

- Да, конечно!

Вот идиот…

- И ты не мог бы, пожалуйста, быть немного тише?

Маленькая проверочка, так сказать.

- Да, конечно, простите пожалуйста!

Маленькая проверочка была с треском провалена. И, главное, громкость парень тоже не уменьшил...

- Хаято. – Многозначительно сказала Тсунаёши.

- Эээ… И-и-и-звини… Понял.

- Нет, не понял.

- Эээээ… эээ – Он долго колебался, соображая, что бы ему сказать. – Ээ… Понял.

- Теперь понял. – Согласилась девушка. – Хорошо.

- Эээ.. – Снова начал он, и Тсуна поняла, что теперь её будет дико доставать это мямленье. – Вы… Ты же хотела сделать меня хранителем, да?

И вот, после долгих страданий, они наконец добрались до сути дела. Как прекрасно и удивительно.

- Правильно. – Сказала Тсунаёши и решила дальше не слушать всё, что она слышать не хотела. – Так вот. Зовут меня Савада Тсунаёши. Падать в обморок не обязательно.

Парень честно не упал, хотя по его лицу было видно, что очень хотел.

- Но… Как… У вас же нет пламени!

- Хаято.

- Ой… Эээ… Про… Ой! Эээ… У тебя нет пламени.

- Кто тебе такое сказал?

Тсунаёши чувствовала себя учительницей. Какой-нибудь начальной школы. Вызвавшей к доске ученика, долго-долго болевшего, а теперь ещё и не выучившего домашнее задание. Или никогда в жизни его не учившего?..

- Ну… по официальным данным.

- Хаято. Запомни, пожалуйста, на всю оставшуюся жизнь, и на прошедшую тоже. Официальные данные не могут быть правдивыми. У них просто опции такой нет, понимаешь? Тем более, у нас. Да вообще, неважно где. То, что тебе официально преподносят, никогда не будет во всём правдивым. Это могут быть мелкие детали, это может быть глобальная ложь, неважно. И причины этого могут быть совершенно разные, но они всегда есть.

- Понял. Значит, у вас есть пламя?

Ну хоть он это не очень громко сказал, уже хорошо.

- Хаято.

- Ой, простите!

- Хаято.

- Чёрт!

- Я не чёрт, я Тсунаёши. – Не удержалась от издёвки девушка. Ничего, ему полезно. Быстрее привыкнет.

- Ой, простите! Чёрт! Ой... Я больше не буду!

Вау, новая фраза в его лексиконе.

- Ладно, принято. Кстати, чертями лучше не ругайся. Когда ты говоришь по-японски, это выглядит очень нелепо. Тем более, что говоришь ты почти без акцента, молодец. – Тсунаёши подумала, что, кстати, не знает, откуда. Его мама научила? Или, может, он выучил японский после её смерти и из-за её смерти? – И внешне ты, кстати, больше на японца похож. Вот если тебя покрасить… или выдавать за крашеного японца, тоже похоже. В Корее вроде моден сейчас такой цвет… Здесь не очень доверяют иностранцам, и чем больше ты будешь похож хотя бы на долгое время живущего в Японии человека, тем тебе же лучше. Ругайся ёкаями, короче.

- Хорошо… А по смыслу это…

- Почти то же самое.

- Хорошо.

А это слово было, похоже, его любимым.

- Так вот. – Продолжила девушка. Но почти тут же передумала. – Я, конечно, очень рада, что ты согласился стать моим хранителем, но мы с тобой едва знакомы, и доверять тебе полностью я всё же не могу.

- Но…

- Не надо. Я прекрасно понимаю, что ты сейчас собираешься долго, яростно и максимально честно уверять меня в своей преданности, искренней любви и так далее, но и ты ведь прекрасно понимаешь, что я от этого не изменю своего решения.