Смотрю на свои дрожащие на морозе руки. Взгляд невольно падает на золотое обручальное кольцо. Тоненькое и невероятно красивое. Еще недавно оно мне так нравилось. Быстро снимаю его с красных промерзших пальцев, и хочу со всей дури вышвырнуть от себя, но вовремя спохватилась. Глупая. За него получу деньги. Хоть что-то.

Вырученной суммы от кольца хватает совсем не на многое. Мне удается лишь купить подержанную кроватку для малышки, немного еды и витамины. Деньги дают как лед, и  я понимаю, что без работы мне точно не обойтись. Не время теперь перебирать, устроюсь туда, куда примут.

С каждым днем мой живот становиться все больше, и я  просто не имею права сложить руки. Я нанимаюсь обычной посудомойкой в одном из ресторанов города, а по утрам убираю в отеле. Этих денег едва хватает, чтобы содержать квартиру и питаться, покупать назначенные витамины.

Я стараюсь экономить со всех сил, чтобы максимально много отложить на роды и период после них, так как понимаю, что никто мне не поможет в этот трудный период. Я буду совсем одна. Без поддержки.

Все мои дни проходят в работе, однако по ночам я даю волю слезам. Не могу сдержать свою боль, которая царапает мое сердце острой иглой. За эти месяцы я так и не узнала правду, да и кому она теперь нужна.

Марат так легко поверил в мою измену, озлобился, возненавидел меня также, как и я его, за предательство. Значит он и любил меня вовсе. Никогда ничего не чувствовал ко мне, а я просто дура последняя. Как же я могла не видеть ничего и согласиться выйти за него, пустить его в свое сердце.

Из-за постоянной занятости и попыток выжить, я даже не сразу замечаю, как изменилось мое тело от беременности. Лишь в один из вечеров, смотря прямо в зеркало, начинаю плакать. Никогда не была настолько плаксивой и теперь уже не понимаю, то ли это от гормонов, то ли от горя, которое свалилось на мою голову за последнее время.

Внимательно разглядываю себя. Я ничуть не поправилась, кажется, наоборот, лишь похудела. Мой живот лишь стал круглее и еще более заметен. Скрывать его под рабочим фартуком уже практически нереально, и я даже не представляю, что будет, если мой работодатель узнает об этом. Он выгонит меня в ту же минуту.

Осторожно прикасаюсь к груди. Она стала больше и круглее, налилась вся, соски до невозможности чувствительные, тронуть даже невозможно. Мой старый бюстгальтер теперь мне маловат, и неприятно сдавливает грудь. Не могу пока купить себе другой побольше, просто денег не хватит. Придется выбирать или бюстгальтер или новая пачка витамин. Даже не раздумывая выбираю второе. Малышка важнее. Я перешью его в этот же вечер. Подгоню под новые формы. Не страшно. Бабушка научила меня шить, вот и пригодился навык.

Смеюсь про себя. Марат бы мог мечтать о такой моей груди, целовать ее, ласкать. Я была вся для него и ему. Любила сильно просто, бабочки были в животе каждый раз, когда касался меня, а сейчас лишь пепел от них остался. Сгорели они все нахрен, он сам их сжег дотла, воздух перекрыл, живыми убил. Жестоко и без шанса на спасение.

На работе мне никто не дает поблажек, да и не жду я их. От усталости практически каждый вечер просто валюсь с ног, но помощи мне ждать просто больше не от кого. Как бы я ни хотела казаться сильной, беременность и постоянный стресс дают о себе знать.

Последние недели я практически не сплю. Меня почему-то мучает поздний токсикоз и усталость. Это сказывается и на работе, из-за чего я получаю последнее предупреждение. Если так медленно и дальше буду работать, вылечу как пробка из ресторана. Эти слова начальника глубоко врезаются в память, заставляя переживать еще больше.

В одну из трудных ночей я просыпаюсь от того, что мои ноги мокрые и я уже замерзла от этого. Быстро включаю свет и не могу сдержать слез. У меня воды отошли. Только не это. Еще же так рано…

Хватаю уже заранее приготовленную сумку и трясущимися руками звоню в скорую помощь. Запинаюсь, когда называю адрес. Нет, не дома я, это квартира бабушки, и адрес другой. Кажется, что от шока я забыла все на свете, и только через полминуты вспоминаю, где я сейчас нахожусь.

Чувствую тянущую боль в животе и скручивающие спазмы, от которых чуть ли искры из глаз не сыпятся. Кажеться, это и есть схватки. Мне невероятно больно. Я сижу на кровати и не могу с места сдвинуться, пока очередная схватка не отпустит меня.

С ужасом сжимаю простынь руками, стараясь дышать. Перед глазами темнеет, и от этого я начинаю паниковать еще больше. Это моя первая беременность, и я понятия не имею, что нужно делать. Возле меня никого нет, и я со всех сил стараюсь сохранять спокойствие, чтобы просто не потерять сознание. Думай о доченьке. О ней лишь.

Не знаю, сколько проходит времени, но врачи ко мне все же приезжают. От жуткой боли я едва ли доползаю до двери, чтобы открыть им. Они сразу же укладывают меня на носилки и увозят в родильное отделение.

Я знала, что роды не бывают простыми никогда, но даже не представляла, что это настолько больно. Мои схватки длятся восемь часов и кажется, что большей боли я в жизни никогда не чувствовала.

Рождение ребенка дается мне очень трудно, но я слушаюсь врачей и делаю все для того, чтобы доченька испытывала минимум мук при появлении на свет.

Не могу сдержать слез, когда девочку впервые кладут мне на грудь. Она просто крошечная и еще ей трудно дышать. Волосики густые, темненькие, носик вздернутый, глазки красивые…точно как у отца.

По щеке стекает слеза, когда впервые целую ее. Моя крошка, родная доченька. Только моя.

– Маленькая моя радость. Я все сделаю для тебя. Обещаю.

Целую сморщенное розовое личико и ручки дочки, к себе прижимаю, стараясь дать ей больше тепла. Позже я узнаю, что она даже двух килограмм не весит. Недоношена. Мое тело все же не выдержало стресса.

Я называю доченьку Полинкой. Она рождается очень маленькой и слабенькой, семимесячной. Дороже этой крошки в моей жизни теперь никого не будет. Мне точно есть ради кого жить и бороться дальше назло всему миру, и одному человеку в особенности.

Глава 4

Целый месяц Полинка лежит в реанимации в специальной колбе, где ее согревают и помогают дышать. Хоть я и в государственной клинике с ней, все лекарства и процедуры безумно дорогие, поэтому в день выписки я буквально остаюсь с пустыми карманами. На последние копейки нанимаю такси, чтобы забрать малышку домой.

В первую же ночь из части своей одежды шью ей ползунки. Из старых простыней бабушки мастерю пеленки, маленькое одеяло. Да, это все не новое, но хоть что-то. На первое время сгодиться.

Даже спустя месяц после рождения доченька очень маленькая и сейчас весит лишь 2,5 килограмма. Мне придется ох как постараться, чтобы она быстро набрала вес.

Заставляю себя пить много жидкости, так как моего молока критически не хватает Поле, чтобы нормально питаться. Она плохо спит, поэтому уже через неделю я просто изматываю себя и однажды просто рыдаю в подушку, не в силах подняться и снова покормить ее.

Когда малышка затихает, я пулей лечу к ней. Не знаю, чего боюсь, что что-то упустила, что не подошла вовремя. Корю себя как только можно.

– Полинка, маленькая моя. Ты голодна? Сейчас малыш. Мама здесь.

Прикладываю дочку к груди. У меня вообще нет опыта в этом, поэтому действую чисто инстинктивно. Придерживаю ее маленькую головку, к себе направляю. Она как котенок прижимается ко мне, ручкой маленькой помогает получать молоко из налитой груди, которого ей явно мало. Сладкая моя.

Покормив Полинку впервые за семь дней решаюсь выйти из дома. Нужно купить хоть что-то из еды. Молока, хлеба, круп. Быстро смахиваю слезы. В такой критической ситуации я еще никогда не была. Даже когда с бабушкой в детстве жила, и нам часто не хватало на еду, до такого еще не докатывалась.

На выходе из подъезда даже не сразу замечаю, как меня кто-то окликает. Я вся в своих мыслях, и кажется, даже не сразу ориентируюсь, что уже наступил новый год. Звонкий голос заставляет меня остановиться и поднять голову.