К тому же именно как преподаватели и администраторы драконы не знают себе равных. И обсудивший обе кандидатуры ученый совет тридцатью четырьмя голосами из сорока двух выбрал Йогариса. Локателли, который, разумеется, заранее выяснил мнение самого кандидата, тут же ему отзеркалился и пригласил в ближайшее время прибыть на должность… да-да, можно прямо на сегодняшнее заседание, оно только что началось.
Утвердив нового ректора, ученый совет принял две депутации. И в первой были те, кто уже неоднократно обращался в Гексагон с одним и тем же вопросом, с одним и тем же заявлением. Им каждый раз отказывали, но они возвращались вновь и вновь, при каждом новом своем короле.
Твинодаки. Представители Твинской Империи. Их уже много веков не устраивал тот факт, что им недоступно волшебство.
– Согласно протоколу, мы приветствуем Мистерию в виде наиболее значимых ее особей, исполняя здесь функции сената и короля Урбейна, седьмого этого имени, – ровным голосом произнес глава депутации. – Мы притворяемся, что здесь и сейчас вместо нас тут присутствуют сенат и король и просим дозволения зачитать наше прошение, присовокупив к нему ходатайство первых лиц Твинской Империи, а также апелляцию к предыдущему прошению от года тысяча триста двадцатого, в котором нам было отказано.
Арминатти смущенно отвел взгляд, поскольку смотрел глава депутации в первую очередь на него. В прошлый раз он смотрел на Уль-Шаама.
Твинодаки – воистину удивительные создания. У них две руки, две ноги, они ростом с людей – но от людей они так далеки, что и не передать. Вскрыв твинодака, вы не найдете ни костей, ни крови, ни мяса – только сплошную хрящеобразную массу розового, бежевого или серого цвета. В области головы эта ткань устроена особенно сложно, но именно мозга у твинодаков тоже нет. Они дышат всем телом (причем как в воздухе, так и в воде), регенерируют части тела, не чувствуют боли и не имеют пола, размножаясь митозом.
А еще у твинодаков полностью отсутствует активный дух, чакры и духовные линии. Они не видят снов и не умеют фантазировать, у них нет религий, а главное – они не способны овладеть даже самой простейшей магией. Натаскивай твинодака хоть сотню лет – толку не будет.
Именно это с грустью объяснял их депутатам Локателли. Но твинодаки, способные в уме совершать сложнейшие расчеты, здесь проявляли удивительную твердолобость. На каждую реплику Локателли они возражали одним и тем же:
– Мы не наблюдаем в приведенных вами фактах аргументов в пользу принципиальной неосуществимости получения новых знаний существами нашего вида.
– А я вот наблюдаю, – начал терять терпение президент Мистегральда. – Господа мои, любезные и хорошие, ну что же вы никак не поймете? Приходите вы на здоровье в нашу Делекторию, сдавайте экзамены… почти в любое время года работает! Сумеете сдать – милости просим, учитесь.
– Наши особи краткого возраста неоднократно пытались пройти ваше тестирование, – ответил глава депутации. – Мы не наблюдали результативности.
– Ну правильно, не наблюдали. Давайте я напомню, как у нас все устроено, – принялся черкать в блокноте Локателли. – По статистике… гм… да будет линейка… да, по статистике примерно сорок процентов абитуриентов получает от семисот до восьмисот баллов – и учится в КА за плату, за монетки. Чем больше баллов, тем ниже плата, все честно. Еще почти столько же получает от шестисот до семисот баллов – и в КА их не берут, зато предлагают Типогримагику, сокращенный трехлетний курс. Многие соглашаются.
– Ни одна из наших особей краткого возраста не получала такого предложения.
– Ну правильно. Еще десять процентов абитуриентов набирает больше восьмисот баллов – и их мы учим в КА бесплатно, потому что таким талантам нельзя позволить пропадать. Но остается… сколько там еще остается?..
– Еще десять процентов, – ответил внимательно слушающий твинодак.
– Вот. Эти десять процентов набирают меньше шестисот – и это означает, что их вообще бесполезно учить. Даже в Типогримагике, даже самой примитивной ремесленной магии. И ни один твинодак шестьсот баллов еще не набирал.
– Почему проходной балл – именно число шестьсот? – спросил депутат.
– Потому что им должно быть какое-то число. И мы составили тест так, чтобы им было шестьсот. Пятьсот девяносто девять баллов – это максимум того, что хотя бы теоретически может набрать индивид, вообще не имеющий магических способностей. Четыреста за теорию… и как раз ее вы всегда сдаете блестяще… и сто девяносто девять за практику. За те испытания, которые не требуют таланта к волшебству. Например, за тестирование памяти любой твинодак легко наберет полную двадцатку…
– Мы не прекращаем знать никакую полученную информацию.
– Да, у вас у всех абсолютная память, – согласился Локателли. – Но это не имеет отношения к волшебству, это просто облегчает обучение. Также вы всегда идеально сдаете тесты на интеллект и хладнокровие, а в некоторых других испытаниях можно получить сколько-то баллов просто благодаря удаче… и вам иногда везет. Но даже покровительство Просперины не даст проходного балла, если отсутствуют чакры.
Твинодаки посовещались, а потом попросили объяснить им, что такое чакры. Они каждый раз просили об этом, потому что концепция от них упорно ускользала. Им хотелось знать, где конкретно эти чакры находятся, как их увидеть, можно ли их создать или пересадить от другого существа. И волшебники терпеливо им отвечали – но твинодаки отказывались принимать такие ответы, требуя других, более для них подходящих.
Твинодаки – воистину удивительные создания. Они парадоксальным образом сочетают выдающийся ум и вопиющую глупость. В чем-то они похожи на големов.
Прием депутации Твинской Империи завершился тем же, чем и всегда. Ученый совет заверил, что если однажды какой-нибудь твинодак каким-то чудом сумеет пройти вступительные экзамены – его примут на общих условиях. Закон един для всех, Мистерия всей душой за равные права и возможности.
Однако это заявление немного пошатнулось, когда перед ученым советом предстали члены другой депутации. Два искусственных прозрачных существа, молодая фелинка с белоснежной шерстью и громоздкий бак на двух толстых ногах. Там, за толстым стеклом, окутанный ядовитым газом, покачивался комок белесой плоти с шестнадцатью тонкими щупальцами и двумя бесцветными глазами.
Зодчий.
Из отверстий в его защитном костюме вырвались беззвучные сигналы. Некоторые волшебники их услышали, а кое-кто даже понял, но для большинства они остались тишиной – и потому заговорила фелинка.
– Мессир Дельтек-Дэ, чрезвычайный и полномочный посол Раймы, неправомочный, сопровождаемый двумя фактитами альра-класса, приветствует ученый совет Мистерии.
Снова основное внимание посольства было сосредоточено на Арминатти – и снова тот предпочел бы сидеть где-нибудь в амфитеатре, среди любопытных, что каждую луну являются поглазеть на вообще-то очень скучное заседание. Но он сидел на самом почетном месте из шести президентских – и ему пришлось вежливо кивнуть послу Зодчих.
Устное приветствие, к счастью, снова взял на себя Локателли.
– Ученый совет Мистерии тоже приветствует чрезвычайного и полномочного посла Раймы, – любезно произнес он. – Мы все очень рады видеть его в этот замечательный день, правда, коллеги?
– Ага, – недовольно сказал Магуур. – Очень.
Цель визита посла оказалась точно такой же, как у твинодаков. Они хотели, чтобы их детва училась в Клеверном Ансамбле. И это уже далеко не первая их попытка припасть к крупнейшему источнику волшебства на планете.
Зодчим будет сложно освоить магию. Дело не в том, что они не понимают суть, концепцию – добрых две трети абитуриентов ее тоже не понимает до начала собственно учебы. А теорию Зодчие за последние века усвоили как раз отлично – они даже создали у себя целый исследовательский центр, академию, которая изучает волшебство с научной, натурфилософской точки зрения.
Страшное оружие Раймы может уничтожать города и армии, но они боятся волшебства. Не могут его понять – но пытаются это сделать.
