Два года назад решила воспользоваться услугами Интернета. Разместила на сайте знакомств свою фотографию, предварительно обработав ее в фотошопе, и дала весьма лестное описание своей личности. Откликнулись двое. Один довольно быстро исчез, а со вторым мы некоторое время переписывались, а потом договорились встретиться. Я долго рассматривала его фотографию – высокий лоб, большие залысины, упрямо сжатый рот и волевой подбородок предполагали сильный характер и недюжинный ум, что несколько не вязалось с его блеклыми и вялыми посланиями. Тем не менее, на встречу я отправилась с явным энтузиазмом.

Мы подошли к газетному киоску возле станции метро «Технологический институт» практически одновременно и едва узнали друг друга. Видимо, он был большим мастером фотошопа, так как вместо сильного и решительного мужчины я увидела щуплого запуганного парнишку с вялым подбородком и полуоткрытым ртом. Но, похоже, и я с фотошопом переборщила, так как он уставился на меня чуть ли ни испуганно.

– Маша?! – проблеял он.

– Костя?! – в ответ прохрипела я.

Он сунул мне алую розу, и мы поплелись по Загородному проспекту в направлении кафе, в котором собирались отметить наше знакомство. Я думала лишь о том, как побыстрее от него отделаться. Как оказалось, он думал о том же и, внезапно остановившись, хлопнул себя по лбу:

– Как же я забыл! Ведь я обещал встретить маму с работы!

Вместо того чтобы обрадоваться, я разозлилась. Этот урод еще считает меня не достойной его внимания! Такого я спустить не могла и выдала весьма эмоциональную тираду:

– Боже! У меня через полчаса визит к венерологу! А то хожу тут, бактерии распространяю… – Затем похлопала его по плечу: – Ладно, беги, потом созвонимся.

На прощание чмокнула его в щеку, и он в ужасе помчался по Загородному проспекту, на ходу стирая следы моего поцелуя. Засунув розу в ближайшую урну, я направилась к метро, решив больше НИКОГДА! и НИ ЗА ЧТО! не прибегать к услугам сайта знакомств.

Однако время шло, а ничего судьбоносного в моей жизни не происходило, и три месяца назад я отважилась на повторную попытку, решив изменить подход к позиционированию себя на сайте. В прошлом году на какой-то вечеринке Светка весьма неудачно меня сфотографировала. На той фотографии я выглядела гораздо полнее, чем на самом деле, второй подбородок (которого у меня практически нет) свисал до самой груди, глазки-щелки были едва заметны, губы плотно сжаты, да еще слишком короткая стрижка, которая мне совсем не идет. Фотошопом я не воспользовалась, так как ничего улучшать не собиралась, а ухудшать дальше было просто некуда, да и характеристику себе дала поскромнее и, вообще, не слишком внятную. В довершение всего назвала себя Эллой.

Как ни странно, откликнулись сразу трое, впрочем, двое быстро сошли с дистанции, а третий задержался. По понятным причинам к фотографиям на этом сайте я отношусь с недоверием, но вряд ли он пытался как-то себя приукрасить, так как представить что-нибудь еще более непривлекательное невозможно. Внешность у него бандитско-зловещая: низкий лоб, глубоко посаженные глаза, выдвинутый вперед подбородок, крючковатый нос, голова выбрита под ноль. О себе он написал, что высокого роста, с развитой мускулатурой и работает охранником в торговом центре. Думаю, преступники, завидев его, разбегаются врассыпную, забыв о первоначальных намерениях.

Поначалу его письма соответствовали его внешности – незамысловатое бахвальство и неприкрытое желание выпытать у меня подробности моей интимной жизни. Я его всерьез не воспринимала и резвилась вовсю: писала всякую чушь и постоянно подкалывала, а то нарочно задавала какой-нибудь вопрос, на который он явно не мог ответить. Пару месяцев назад спросила, как он относится к творчеству Пелевина. И тут он меня удивил: дал развернутую характеристику нескольким его романам и высказал критические замечания, с которыми я была полностью согласна. У меня закралось подозрение, что он нашел ответ в Интернете, и я предложила пообщаться в реальном времени, с чем он охотно согласился. Я пыталась найти слабину в его знаниях, но даже об экзистенциализме он рассуждал довольно уверенно. Во всяком случае, гораздо увереннее меня.

Постепенно подковырок с моей стороны стало меньше. Теперь мы просто общаемся, делимся впечатлениями от прочитанных книг, от спектаклей и кинофильмов. Его бестактные вопросы прекратились, и мы почти не касаемся личной жизни. Он лишь знает, что я живу в Купчино, а я знаю, что он живет недалеко от Таврического сада.

Несмотря на то, что с момента встречи с моим первым виртуальным знакомым прошло два года, я о ней не забыла и боялась встречаться с Пашей. Я очень привыкла к общению с ним и не хотела это общение потерять, а кто знает, что произойдет, когда мы встретимся нос к носу?

– Машенька, у тебя как всегда шоколадка под рукой, – прямо над ухом раздался голос Валерии Константиновны. Мне захотелось взвыть, сегодня все просто достали с моим пристрастием к шоколаду, да и сам по себе визит Валерии Константиновны обрадовать не мог. – А что это за шоколадка? Никогда такой не видела, – продолжала она вгрызаться в мой мозг.

– Гейша, – пробурчала я.

– Какое забавное название! Она хоть вкусная?

Я решительно взяла шоколадку и всунула ее в руки назойливой посетительницы:

– Попробуйте, тогда узнаете.

Она сначала отказалась, мол, как же я останусь без шоколадки, а потом предположила, что наверняка у меня есть неиссякаемые запасы. Никаких запасов не было, но в этот момент я решила раз и навсегда покончить с шоколадной зависимостью.

Тем временем Валерия Константиновна, придвинувшись ко мне вплотную, зашептала:

– Машенька, я знаю про твои нежные ушки, но тут такое дело…

Боже, как же мне надоело слушать про свои «нежные ушки»! Это стало дежурной шуткой, и всё благодаря противной Валерии Константиновне. Она появилась в нашей фирме около года назад, шумная и вульгарная, и совершенно не вписывалась в интеллигентную обстановку, царившую в офисе до ее появления. Не знаю, как официально называлась ее должность, но она была у нас кем-то вроде Шуры из «Служебного романа» – постоянно что-то организовывала и собирала деньги. Самым большим ее недостатком было пристрастие к сальным шуткам и скабрезным анекдотам.

Однажды, когда она особенно распоясалась, я не выдержала и сказала, что у меня от ее острот уши в трубочку сворачиваются. С тех пор появилась легенда о моих «нежных ушках». Почему Валерию Константиновну не ставили на место, непонятно. Поговаривали, что она чья-то родственница или протеже.

Тем временем Валерия Константиновна придвинулась ко мне еще ближе. Я ощутила удушливый аромат ее духов, увидела толстый слой грима (жалкая попытка скрыть морщины), голубые тени и ярко-розовую помаду. Мне стало нехорошо, и опять навернулись слезы. Эта ужасная женщина напомнила мне маму, и недавние воспоминания просто захлестнули меня.

Накануне мама была на дне рождения подруги, и я уснула, не дождавшись ее возвращения. Утром, не найдя блузку, которую собиралась надеть, я осторожно вошла в ее комнату, решив поискать у нее в шкафу. Перед моими глазами предстала живописная картина – мама сбоку свернулась калачиком, а почти всю площадь кровати занимала массивная фигура. Я заметила только волосатые ноги и выскочила за дверь. Мама, накинув халат, вышла вслед за мной.

– Машенька, я всё объясню! Пойми, мне скоро пятьдесят, может быть, это мой последний шанс!

– Мы же договаривались, – всхлипнула я. – Твой предпоследний шанс чуть нас по миру не пустил!

– Но ведь он потом всё вернул!

– Не всё, – продолжала всхлипывать я. – Он вернул твои побрякушки, но деньги, которые ты копила на отпуск, исчезли навсегда. – Натянув на себя то, что попалось под руку, я выскочила за дверь.

Тем временем Валерия Константиновна облокотилась о мой стол и застыла в позе, которую недавно принимала Светка. Однако ее бугристая спина и рыхлые бедра юных программистов не заинтересовали.

– Я хотела с тобой поговорить о Виталии Петровиче. Он ведь твой друг?