– Мам, а ты разве не будешь рада появлению внука или внучки?

– Я хочу тебе напомнить, дочка, что мне до пенсии еще 12 лет пахать. Я не могу сидеть дома. Это не позволительная для нас роскошь!

Мама Ольги вдруг перестала шуметь, лицо её приобрело испуганное выражение.

– Оленька, ты что, уже беременна? – сев на стул, тихо спросила она.

– Да, мама. Скоро ты станешь бабушкой, – залившись румянцем, сообщила девушка и продолжила: – Хочешь ты этого или нет.

– Раз такое дело, тогда, конечно, надо расписаться. А где Толя? Он почему не пришел с тобой?

– Он пока не знает, что станет папой.

– А. Без меня меня женили…– с какой-то печалью в голосе заключила женщина.

– Ну почему же. Мы и так планировали расписаться. А о ребенке я ему сегодня скажу. В общем, мы пока эту тему не обсуждали, но, думаю, Толик будет рад.

– Думает она… Ты скажи, там и посмотрим. Хотя, в общем, Толя хороший парень, сам сирота. Скорее всего, он будет рад. Вот кто точно будет на седьмом небе от счастья – так это твой папаша! – не преминула язвительно заметить мама девушки.

Ольга удивленно вскинула брови.

А мать продолжила:

– А как же! В стране сухой закон! А у него повод! А у тебя талоны в свадебный салон, в том числе и на алкоголь!

– Точно! Папа будет прыгать от радости.

– Вечером зови Толю. Посидим, поговорим по-семейному, обсудим ваши планы.

– Хорошо, мама.

Лирическое отступление.

Сухой закон

17 мая 1985 года во всех центральных изданиях страны, по телевидению и радио было объявлено, что приняты Постановление ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма» и Постановление Совета министров СССР№ 410 «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения» – «сухой закон». Большинство советских граждан поддержало эти постановления, специалисты Госкомстата СССР подсчитали, что 87% граждан – за борьбу против пьянства, и каждый третий советский гражданин требовал ужесточения мер. Эти данные легли на стол Президенту СССР Михаилу Горбачеву и убедили его в том, что надо идти дальше. Народ требовал введения «сухого закона». Были созданы «Общества борьбы за трезвость» в каждом коллективе. В СССР подобные общества организовывались уже второй раз – впервые это случилось при Сталине.

Горбачев знал о масштабах пьянства в стране не только по данным, которые регулярно ложились ему на стол (записки статистов, письма отчаявшихся родителей, жен, детей), но и от своей дочери, которая была медиком и занималась исследовательской работой по вопросам алкогольной смертности. Именно она со своими коллегами собрала и показала отцу материалы о колоссальной смертности в СССР именно от алкоголя. Данные этой диссертации закрыты и по сей день. Кроме того в семье самого Горбачева было совсем не благополучно с алкоголем, брат Раисы Максимовны также пристрастился к алкоголю1.

И вот в один прекрасный день закрылись две трети магазинов, торгующих спиртным, с прилавков исчезли горячительные напитки. Именно тогда алкоголики придумали анекдот про Горбачева:

Стоит огромная очередь за спиртным, алкаши негодуют. Один, не выдержав, сказал: «Все, иду убивать Горбачева!». Через какое-то время возвращается и говорит: «Туда очередь еще больше».

Закоренелые алкоголики не сдавались и начали пить лаки, политуру, тормозную жидкость, одеколоны. А самые отбросы общества пошли дальше: начали употреблять клей «Момент». Поступление в больницы с отравлениями не было редкостью.

На борьбу с пьянством власть мобилизовала ученых и творческую интеллигенцию. Миллионными тиражами стали выходить антиалкогольные брошюры. В конце 80-х годов на страницах периодической печати выступил известный врач и сторонник трезвого образа жизни – академик Федор Углов. Он сообщил стране о своем открытии, суть которого была в том, что причина физической и моральной деградации населения заключается в употреблении даже небольших доз алкоголя.

Но тут возникла еще одна проблема: алкоголем начали торговать спекулянты! В 1988 году от продажи алкоголя теневые дельцы получили 33 миллиарда рублей. И все эти деньги были активно использованы в дальнейшем при приватизации и т. п. Но об этом позже…

После регистрации брака молодая семья осталась жить у Тихомировых. Академический отпуск Ольга решила не брать. Неужели она не сдаст госы досрочно? Конечно, сдаст!

«Вот было бы хорошо иметь свою квартиру! – мечтала будущая мама. – Пусть совсем маленькую, но обязательно уютную, а главное – свою! Первое время без помощи родителей нам, конечно, не обойтись. Но, в конце концов, как только Толя устроится на работу, можно будет сделать ремонт в его квартире и переехать туда. И копить, копить, копить…»

***

К середине 80-х годов темпы жилищного строительства в СССР значительно затормозились. Всему виной была переходная экономика. Теперь очередь на получение государственной квартиры растягивалась на долгие-долгие годы. Ярославль в этом вопросе мало отличался от других городов Советского Союза. На этом фоне строительство «детских домов» вызвало у ярославцев крайне негативную реакцию. «Детскими домами» в народе стали называть элитные дома в центре города, квартиры в которых предназначались для детей и даже внуков местной партийной верхушки. Чтобы льготы и привилегии представителей партийно-государственного аппарата не сильно дискредитировали советский режим в глазах населения Ярославля, обком партии развернул кампанию по сохранению архитектурного наследия. Благо городу удалось сохранить свой культурный потенциал. Так что денег на «городские нужды» было выделено предостаточно. Партийное руководство Ярославля активно искало специалистов для осуществления своих грандиозных планов.

***

Усевшись поудобнее в кресле и приняв льстивое выражение лица, первый секретарь горкома вызвал к себе секретаршу.

– Наташенька, соедини-ка меня с ректором технического университета.

– Одну минутку.

Как только за девушкой закрылась дверь, он снял трубку телефона.

– Борис Петрович! – лицо партийного «бога» расплылось в улыбке. – Как здоровье? Как супруга? Давно тык нам не заглядывал! Как насчет партейки в шахматы? Да, понимаю! И у меня столько дел, что двух жизней не хватит. Кстати, о делах. Подскажи мне, у тебя есть толковые ребята на архитектурном? Мы, понимаешь ли, разворачиваем гигантскую кампанию по сохранению памятников архитектуры в нашем славном городе. Сохранить и восстановить – это, безусловно, очень важно. Но ты и сам понимаешь, что еще важнее вписать, так сказать, в архитектурный ансамбль новые постройки. Задача перед нами стоит о-о-очень непростая. Я бы даже сказал – архисложная…

Красноречия первого секретаря хватило бы еще часа на два, но, видимо, этим временем совсем не располагал его невольный слушатель. Вынужденный прервать свой монолог, партиец слушал собеседника с крайним вниманием, только иногда умудряясь вставлять короткие реплики.

– Молодые, талантливые, да-да… Лучшие на курсе, да, разумеется. Выпускаются в этом году? Так это просто замечательно! А знаешь что? Давай-ка мы вместе с комсомолом организуем конкурс на лучший архитектурный проект для нашего города. А? Что скажешь? Очень масштабно? Времени у ребят не хватит? Тогда давай сузим горизонт. Пусть будет проект молодежного квартала. Ну, например, дома, школа, магазины…В общем, вся инфраструктура. А трех или даже пятерых лучших наградим премией от парткома и предоставим им работу в городе!

Видимо, получив одобрение своей идеи от ректора, Сергей Сергеевич, довольный собой, погладил подбородок и уже по-царски изрек:

– Вот и отлично! На следующей неделе жди мои письменные распоряжения. Привет жене. Жду в гости, Борис Петрович!

За пять месяцев до государственных экзаменов, в январе 1986 года, на стенде деканата архитектурно-строительного факультета появилось красочное объявление за подписью комитета комсомола ЯГТУ о том, что руководство партийной организации города объявило конкурс на лучший проект молодежного квартала. Далее перечислялись условия конкурса. В самом низу листа ватмана жирными красными буквами красовалась заветная для каждого перспектива: «Авторы пяти лучших проектов будут приглашены на работу в городской отдел архитектуры».