Кузя шёл впереди, дети – за ним. Аля осторожно прикоснулась к стенкам – камень на ощупь оказался твёрдым и тёплым.

– А из чего это сделано? – спросила она кота.

Тот оглянулся, тоже потрогал стенку.

– Оникс, – сказал он, – очаровательный камень. Его наш ВПН по бартеру с одной не совсем дружественной страной поменял на три кило алмазов. Отделал все коридоры у главных советников. У тех, кто рангом пониже, у них обычный мрамор. Хотя тоже красиво.

– А что, ВПН любит меняться? – спросила девочка, не совсем поняв слово «бартер».

– Очень любит, – сказал Кузя. – Хлебом не корми, дай с кем-нибудь чего-нибудь поменять.

– А что ещё ВПН любит? – поинтересовалась Аля.

– Много чего, – туманно ответил рыжий и добавил: – Как бы нам не навредить бабушке. Благодарность за добро не всегда возвращается добром.

– Что это значит? – испугался Саша. – Значит, мы зря идём к главному?

– Всё в ваших руках, – перебил его Кузя. – Всё. Пришли.

Коридор из тёплого оникса закончился банальной белой фанерной дверью. Кот осторожно постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул её.

За дверью был обычный кабинет, с дубовыми панелями вдоль выбеленных стен. На потолке висела пыльная люстра с хрустальными висюльками. Посередине стоял стол. Напротив него – три стула. За столом, в большом белом кресле, сидел мужчина в костюме. Он был лысоват, с круглым лицом и носом картошкой. На столе перед ним располагались большой монитор и клавиатура с мышкой.

– Верховный Повелитель Населения, – торжественно произнёс Кузя.

Затем он поочерёдно показал пальцем вначале на Сашу, а потом на Алю.

– Просители, – сказал кот. – Это Александр, это Александра. Брат и сестра. Внуки.

– Чего просят? – поинтересовался мужчина.

– Просят дату смерти отодвинуть, – оглянувшись на детей, сообщил рыжий.

– Основания? – зевнул ВПН.

– Очень хороший человек, – замявшись, ответил Кузя, – просто очень хорошая бабушка. И внуки тоже хорошие. Добрые.

– Хм, – главный пристально посмотрел на стоящую перед ним троицу. – С каких это пор «очень хороший человек» стало основанием для пересмотра судьбы? Номер дела какой?

– Номер 372-59-621-983, – вытащив из кармана бумажку, продиктовал кот.

ВПН пододвинул к себе клавиатуру и защёлкал по клавишам.

– Чё-то молода ваша старушка, – вглядываясь в монитор, проворчал он, – 1980 года рождения.

– Как?! – аж подпрыгнул от удивления Кузя.

– А вот так, – продолжая смотреть в монитор, ответил ВПН. – Алина Юрьевна Полякова, 1980 года рождения, двое детей. Ей помирать ой как не скоро. Долго жить будет. Ох, долго.

– Это ошибка, – пробормотал рыжий и кинулся к столу главного, – это ошибка. Разрешите?

Он бесцеремонно вырвал мышку из рук Верховного и вместе с ним стал пялиться в монитор.

– Да вы циферку перепутали! – вдруг закричал Кузя. – Вы 982 вбили, а надо 983. Поэтому-то Алина и вылезла. А вот наша, Татьяна Ивановна, 1945 года. Один ребёнок – дочка. Вот фотографии: фас, профиль. Характеристики с работы – все положительные. Комсомольская характеристика. Вот, даже флюорограмма есть.

– Да, ошибся, – смутился ВПН. – Циферку перепутал, и совсем другой человек. Да. Бывает. Молодец, что поправил. Но пока вот посиди в сторонке. Я с внуками побеседую. Присаживайтесь, молодые люди.

Аля и Саша сели на стулья, которые были огромными, больше обычных, поэтому на них пришлось вскарабкиваться. Кузя примостился сбоку от них, на таком же большом стуле, и начал болтать ногами, как маленький.

– А кто назначил аудиенцию? – вдруг спросил Повелитель.

– Вы назначили, – продолжая болтать ногами, ответил рыжий. – Входящий номер 645-БИС.

– Я?! – удивился ВПН.

– Вы, – кивнул Кузя.

– Я эту вашу бабушку в глаза никогда не видел, – проворчал главный. – Как я мог по ней назначить аудиенцию?

– Не знаю, – сказал кот. – Мне пришёл входящий номер, я и назначил время.

– Бюрократы! – вдруг рассвирепел ВПН. – Творят, что хотят! Бумаги подсовывают на подпись, а потом ими же прикрываются. Невозможно работать!

– Невозможно, – подтвердил Кузя.

– Провести расследование, найти инициаторов аудиенции и виновных наказать! – распорядился Повелитель.

– Сделаем, – тут же отозвался кот.

– И перестань болтать ногами, – прорычал мужчина.

– Так точно! – рявкнул Кузя и замер на стуле.

– Что скажете по существу дела? – обратился ВПН к детям.

– Мы очень любим нашу бабушку, – сказал Саша, – очень любим.

– Любовь не является основанием для продолжения жизни, – ответил главный. – Ваша просьба отклонена. Можете покинуть кабинет.

Он стукнул деревянным молоточком, который перед этим незаметно достал откуда-то из-под стола. Так обычно стучат в судах после оглашения приговора. Собственно, приговор он только что и огласил.

Заиграла музыка. Кузя вздрогнул и слез со своего стула. Вид у него был грустный и какой-то потерянный.

– Моцарт! – вдруг закричала Аля. – Это Моцарт. «Реквием».

– Стоп! – скомандовал ВПН и опять ударил молоточком по столу. Музыка смолкла.

Повелитель с кряхтением вылез из-за стола, обошёл его и встал напротив сидевших на стульях детишек. Посмотрел на них, присел на краешек столешницы. На вид это был обыкновенный усталый мужчина лет пятидесяти, с небольшим животиком, в помятых брюках.

– Интересная девочка, – промолвил он. – А ты откуда знаешь, что эту музыку Моцарт написал?

– Я с ним знакома, Ваша честь, с самого рождения, – ответила Аля. – Очень мне его мелодии нравятся. Он гений.

– Гений, – подтвердил ВПН и добавил: – Но вернёмся к нашим старушкам. Кузя, займите ваше место.

Кот вздохнул и забрался обратно на стул, где по-прежнему принялся махать ногами: вперёд-назад, вперёд-назад. Главный покосился на него, но замечаний больше делать не стал.

– Вот сделаю я исключение для вашей бабушки, и проживёт она, положим, до ста лет, – почему-то усмехнулся мужчина, – а вместо неё другой человек умрёт. Вот, например, эта Алина Юрьевна, 1980 года рождения. Откуда она родом-то?

– Из Москвы, – услужливо подсказал Кузя, глянув в монитор.

– Вот, – продолжил Повелитель. – Пойдёт Алина Юрьевна на Чистые пруды погулять, поскользнётся и – под трамвай. И всё, вместо бабушки вашей умрёт. Вам не жалко будет этого постороннего прекрасного человека?

– Погодите, Ваше Высочество, – заволновалась Аля, – а почему это вместо нашей бабушки должен другой человек умирать?

– Чтобы соблюсти баланс жизни и смерти, – почесав затылок, ответил ВПН, – чтобы статистику не портить. И много чего ещё.

– Ваше Преосвященство, – сказала девочка, – а разве есть такой баланс, жизни и смерти? Мы про такое в школе не проходили. Нету такого.

– Нету, – согласился ВПН. – Это я сейчас сам придумал. Пошутил.

И он улыбнулся детям самой простодушной улыбкой в мире.

– Нельзя так шутить, Ваше Величество, – обиделась Аля, – у нас же серьёзный разговор. Это всё-таки наша бабушка. Родная и любимая. Мы не хотим, чтобы она умирала.

– Все люди смертны, – глядя куда-то вверх, начал свой рассказ мужчина, – все когда-нибудь да умирают. Почему я должен делать исключение для вашей бабушки? Почему?

– Мы не просим исключения, – ответил Саша, – мы просим отсрочить это время. Мы не готовы её потерять. Мы ещё маленькие. Мы хотим, чтобы она с нами пожила – чем дольше, тем лучше.

– Все чего-то хотят, – продолжил ВПН. – Кто-то хочет денег, кто-то хочет славы, кто-то, вот как вы, здоровья себе и близким. Все чего-то хотят.

– А что хотите вы, Ваше Превосходительство? – вдруг вкрадчиво спросила Аля. – Что вам нравится? Ведь вам же что-то нравится, наверное? Что вам по душе?

В кабинете наступила тишина. Обычно про такую тишину говорят, что она гробовая. Это определение было как раз к месту в данный момент этой удивительной аудиенции. Все застыли. Кузя перестал махать ногами и, кажется, даже перестал дышать.

– Эскимо, – после секундной паузы, выдал ВПН и улыбнулся, – эскимо.