Малфой был прямолинейней, чем его сестра. Однако Гермиону это не смутило. Это была жестокая правда, которую он не боялся озвучить. Которую она должна была принять и понять, что это был единственный верный вариант.

-Да. -Гермиона выдохнула и тряхнула головой. -Теперь ты понимаешь? Ты должен уловить свои эмоции в тот момент, когда произошло что-то хорошее. Ты можешь подумать о своей сестре, детстве.

Малфой отвел взгляд и поджал губы, будто сдерживаясь от какого-то ответа, а затем прикрыл глаза. Он поднял палочку, готовясь произнести заклинание. Через несколько секунд оно снова сорвалось с его губы, однако ничего кроме мелких искр из нее не вышло.

-Блять! -вспыхнул Малфой. -Ну все, Грейнджер, заканчиваем! Я подумал о Ресе и ничего не получилось. Опять! -он всплеснул руками и Гермиона невольно подняла свои, в попытке удержать его и успокоить.

-О чем именно ты думал? -осторожно поинтересовалась девушка, наблюдая за мечущимся Малфоем. Она пыталась понять, что именно не дает ему отнести сестру к разряду с хорошими воспоминаниями.

-Обо всем. Я думал о нашем детстве, как мы пошли в школу, о каждом чертовом моменте, когда мне казалось, что мы семья! Но оно все, понимаешь – все! – превращается во что-то темное. Каждый раз я думаю о том, что все это была игра Люциуса и каждый его поступок имел под собой собственную выгоду. Каждый раз я думаю о том, что у Ресы больше воспоминаний о Нарциссе, чем у меня и это… это злит меня! -Малфой дрожащей ладонью зачесал волосы назад. Его глаза искрились безумным отчаянием, а лицо исказилось в гримасе, напоминавшей больше приближающийся приступ нервного срыва.

Гермионе показалось, что земля начала уходить у нее из-под ног, когда она посмотрела на Малфоя. Все, что он говорил, было несомненно счастливыми моментами для него. Но этого было… так катастрофически мало. Он, с детства копируя манеру поведения родителей – а в особенности отца – не мог в полной мере выражать свои эмоции. Он их подавлял. Он знал, что должен быть счастлив, но не мог испытать этого по-настоящему. Все это было так давно, что он не помнил этого ощущения. Он не может сосредоточиться на чем-то одном. Он, в конце концов, везде ищет скрытый смысл, видит подвох и не доверяет никому.

Параноик. Как и она.

И его сестра… у него затаилась какая-то подсознательная обида на то, что она была счастливее, проводила с матерью больше времени. Она не проявлялась в открытую, потому что Драко не видел в сестре угрозы ведь по факту ее вины в этом не было. Однако эта обида все равно медленно уничтожала его изнутри. Гермионе удалось надавить на больную точку, чтобы он сам себе в этом признался.

Вот в чем была его проблема. Он все время живет как на войне. На нем всегда надета форма и он готов к битве, считая каждого своим врагом. Гермиона дошла до самого центра его механизма. Пора заменять прогнившие детальки.

-Тебе нужно какое-то более яркое воспоминание. Что-то, что вызвало в тебе, не знаю, какое-то воодушевление, и ты еще достаточно четко помнишь это ощущение. -Гермиона пыталась достучаться до него, подходя немного ближе. Она все еще держала руки перед собой, чтобы в случае чего успокоить Малфоя.

-Это не поможет, Грейнджер, неужели ты не видишь! -огрызнулся Малфой, сильно хмурясь. Гермиона видела, что он на грани.

-Тебе нужно понять саму концепцию! Дальше будет проще!

-Я не помню ничего хорошего, что произошло бы со мной в последнее время!

-Тогда прислушайся ко мне и доверься! Только так ты получишь результат! -Гермиона чувствовала, что начинает злиться не меньше его.

Как до него не доходит? Как заставить Малфоя переступить через свою гордость и помочь самому себе?

-Как я могу доверять тебе, Грейнджер? -прорычал Малфой, нависнув над девушкой и смотря на нее сверху вниз.

Гермиона даже раскрыла рот от шока. Это уже не лезло ни в какие ворота!

-Ты издеваешься? -вспыхнула девушка. Она замахнулась ладошкой и стукнула парня в плечо. -Я столько раз прикрывала вас и в особенности твою сестру! А этим, между прочим, я очень подставляла себя! Я видела вас в «Горбин и Бэркес» и ни слова ни сказала Ордену – они посчитали меня сумасшедшей! А ты смеешь говорить, что мне нельзя доверять!?

Гермиона снова замахнулась, но Малфой схватил ее за запястье, не давая ударить себя вновь.

-Отпусти, Малфой! -девушка вскинула вторую руку, но и та оказалась быстро перехвачена. Девушка дернулась в его хватке. -Какой же ты придурок! Как ты не понимаешь, что ты сам себя закапываешь! Открой уже глаза и увидь, что некоторым не все равно и они хотят помочь тебе!

Серые, почти прозрачные глаза внимательно всматривались в ее. Такие холодные и одновременно вызывающие жар во всем теле. Они были так близко. Снова. Когда она успела так близко подойти? Гермиона не могла отвести глаз от его пронизывающего до самых костей взгляда. Он думал. Что-то в его голове происходило – это было четко понятно по его нахмуренным бровям.

Гермиона в один момент почувствовала себя обессиленной. Все ее переживания, мысли, боли навалились разом, заставляя ее напряженные ладони упасть на его руки. От Малфоя исходила какая-то странная энергия, заставляющая ее чувствовать себя по-особенному.

По мере того, как Малфой, кажется, все больше вникал в смысл ее слов – его глаза начинали наполняться эмоциями. Гермиона увидела в них непонимание, недоверие, страх. Он боролся с собой. Показывал ей свои эмоции. Девушка была практически опьянена этим взглядом, оставившим мгновенный отпечаток в ее душе. Столько боли скрывалось за ним. Ее сердце пропустило удар. А возможно даже несколько. Гермионе показалось, что из ее груди выбили весь воздух: она потянулась к нему, приподнимаясь на цыпочки, и прикоснулась к его губам. Так кратко, невинно и легко. И замерла на пару секунд, ожидая, что он оттолкнет ее. Ее мозг полностью отключился, когда она прижалась к ним сильнее и чуть наклонила голову вбок. Она смутно помнила, как делал это он. Очень грубо и жестко. Ей не хватало опыта, чтобы продвинуться дальше.

Однако ее сердце застучало еще быстрее, когда она почувствовала, как губы Малфоя приоткрылись. Он ответил ей. Он делал это не так резко, как в прошлый раз. Немного медленнее. Его руки опустили ее запястья и одна из них обвила ее талию, а вторая зарылась в волосы, сжимая их на затылке и растрепывая и без того почти развалившийся пучок. Гермиона не смело положила ладошки ему на грудь, а затем проскользила вверх, обвивая их вокруг шеи. Одна ее рука потянулась к его волосам. До ушей донесся его краткий вздох сквозь поцелуй, когда она зарылась пальцами в его волосы.

Малфой углубил поцелуй, вплетая туда язык и делая его более грубым. Гермиона чувствовала жар, исходящий от его тела. Но этот поцелуй… он был горьким. Как-будто он вплел туда всю свою боль, обиду, злость и ненависть. Она ломала его. И вместе с тем забирала все его тяжести на себя, растворяя их, позволяя им исчезнуть на какое-то время. Она спасала его. Никто не говорил, что это будет легко и безболезненно, но это необходимо.

Его рука, приютившаяся на талии, опустила чуть ниже, сжимая ее бедро. Гермиона мелко вздрогнула и выдохнула прямо ему в губы. Он почувствовала, как Малфой усмехнулся сквозь поцелуй. По классике жанра она сейчас снова должна была его оттолкнуть. Но вот только в этот раз она была инициатором. Она не могла позволить себе оттолкнуть Малфоя. Не хотела. Волшебное ощущение наполненности и тепла охватило ее, когда Малфой прижал ее крепче к себе, а его рука продолжала изучать изгибы ее тела. Она чувствовал жар и его… желание. По телу пробежали мурашки, когда эта мысль поселилась в ее голове, а низ живота приятно и одновременно волнительно заныл.

Но это тепло исчезло так же быстро, как и появилось, когда Малфой отпрянул от нее, продолжая тяжело дышать ей в губы.

-Подумай хорошо, Грейнджер, действительно ли тебе не все равно или ты просто хочешь потешить свое эго? -хриплым шепотом спросил блондин и отстранился от нее.

Гермиона только успела распахнуть глаза, как Малфой уже развернулся и направился к диванам. Она не успела увидеть выражение его лица и не могла понять, что он испытывал. Мерлин, неужели она все испортила…